Последнее время я все чаще слышу вопрос: «Рашев, ты ненавидишь все казахское?»
Короткий ответ: если бы мне здесь не нравилось, я бы уехал. Длинный ответ звучит примерно так: я считаю себя патриотом, но не питаю ложных иллюзий и уверен, что Казахстан очень далек от центров цивилизации. Этот центр – Европа; Россия, Америка, Китай – огромные пригороды. А Казахстан – даже не спальный район, это заводской квартал, «Майкудук», живущий по своим пролетарским законам.
10 лет своей жизни я прожил в центре и пригородах цивилизации – Лондоне, Нью-Йорке, Москве. И я откровенно был счастлив, что живу именно в центрах. Чем бы ты ни занимался, жить там уже удача. Изредка возвращаясь домой, я рассказывал друзьям и родственникам о местах своего обитания, чем сильно их смущал. Они чувствовали себя ущербными.
В прошлом веке в наши края ссылали людей в наказание за совершенные на родине преступления. Казахская степь считалась идеальным местом для жестокого наказания – холодная, ветреная, непригодная для оседлой жизни земля, где лето длится всего четыре месяца. Алматы – лучший город в Казахстане – представляет из себя загрязненное советское поселение с ветхими многоквартирными домами и плоскими казарменными крышами. И жители его, странным образом почитающие себя пупом земли, имеют застарелое, провинциальное мышление и повадки. Короче говоря, туриста сюда не заманишь. Но, несмотря на все это, в Казахстане есть свои привлекательные стороны. Это возможность быстрой наживы, отсутствие закона и красивые женщины.
Здесь, в полной темноте и заморозках, сложилась удивительно большая концентрация красивых женщин на квадратный метр. Наши города наполнены ордами привлекательных самок. Бледные, загадочные красавицы, казахстанки молчаливы и покорны. Их тайна, однако, проста. Заключается она в нечувствительности, рожденной в пустом степном ландшафте и тупом холодном климате. За исключением юга, наша страна большую часть года покрыта белым снегом и серыми бетонными зданиями. Чувства, яркие цвета и солнце – в дефиците.
Именно поэтому казашки охотно ищут приключения. Любовные истории между иностранцами и местными девушками легко рождаются в Казахстане. Европейские гости теряют голову, влюбляясь в наших женщин, но не находят в них страсти. Страсть тяжело пробудить в раскосых азиатских глазах.
Казахстан нечувствителен, так же как казахстанские девушки. Ужасные преступления, нарушения закона, пьяные водители, убивающие на дорогах людей, проворовавшиеся чиновники, падающие самолеты, финансовые кризисы, девальвации и стихийные бедствия – ничто не способно пробудить его чувства. «Кудай сактасын» – говорит среднестатистический казах и продолжает жить дальше как ни в чем не бывало. Я думаю, из-за этой нечувствительности народа у нас нет ярких писателей, художников, музыкантов. Потому что казаха очень сложно тронуть, задеть, шокировать или возбудить. Чтобы встряхнуть казаха, нужно нанести урон его национальной гордости или ранить его понимание мира и застарелую систему координат. Например, нарисовать поцелуй Курмангазы и Пушкина или организовать нашествие джунгар.
Новых звезд на олимпе нет, а старых свет погас. Общаясь недавно с алматинскими студентами, я с удивлением обнаружил, что они не знают, кто такой Олжас Сулейменов. Кумир казахской интеллигенции, лауреат множества литературных премий, единственный продающийся казахский поэт. Не знают. Почему? Один ответ уже дан: он больше не волнует нечувствительные казахские души. Энергия молодежи теперь сосредоточена на вещах, дающих надежду: быстрое зарабатывание денег и выезд в более благополучные края. Другой ответ: он больше не волнует нашу власть. Писатели в целом, как подкласс, считаются лузерами. Они больше не властители дум, но сами превратились в овец. End of story.
Что бы вы ни думали о себе и своей стране, большинство соотечественников хотят полного контроля над собой. Нечувствительные и подавленные, они только так чувствуют себя в безопасности. Правильно распределенные дозы репрессий делают их мир более предсказуемым и понятным, оправдывают неудачи и отсутствие инициативы и, в конечном итоге, позволяют худо-бедно функционировать. Сторонний контроль указывает им границы, направление, порядок, создавая ощущение комфорта. Результаты такого режима в Казахстане и в других коррумпированных развивающихся странах весьма схожи.
Обманчивая стабильность, медленный экономический рост, безудержное потребление второсортных товаров, «хабаризация». Поможет ли он перестроить пролетарский район, этот заброшенный «Майкудук», в цивилизованный пригород – большой вопрос. Но вот чувствительность в процессе можно потерять навсегда. Но не велика потеря, в Казахстане она нужна людям так же, как собаке пятая нога.
Но почему же все-таки я живу здесь? Потому что это моя земля и я тоже хочу построить здесь пригород, тайно мечтая, что когда-нибудь он станет центром. Скоро мою землю вновь покроет тонкий слой льда. Тридцатиградусная жара сменится тридцатиградусными морозами. Я буду снова носить подштанники, шесть или семь футболок, два свитера и тулуп в течение шести месяцев и мечтать, мечтать о следующем пыльном, липком лете.
