Я живу за городом одна, у меня ухоженный, но скромный одноэтажный дом. Однажды я проснулась и как обычно пошла умыться, на ходу включила чайник и обнаружила что нет света; не придав этому значения, я открыла дверь и пошла к генератору, который при отключении электричества автоматически включается через 40 секунд и работает автономно. Я еще подумала, почему генератор не сработал, но опять же мельком, всякое бывает. В генераторной на меня и напали.
Это были два здоровых мужика в черных масках и с дубинками, я увидела их боковым зрением, поворачивая ключ генератора – увидела и не успела даже осознать происходящее, как получила удар по голове. Все происходило в мгновение секунд. Я машинально схватила сучкорез и попыталась защищаться, но у меня его вырвали и начали избивать.
Я женщина не из пугливых, когда два здоровых мужика повалили меня на землю, проломили голову и начали душить, я прокусила одному из них палец. Интересно, что позже на суде они вменяли мне это в вину, жаловались, что я на них напала.
Я потеряла сознание, а когда очнулась – уже была связана. Тело ныло от боли, я слушала их голоса и поняла, что говорят на турецком и азербайджанском. На русском проскальзывали слова «сейф», «бабки», «кончай ее». Я поняла, что должна действовать, что-то придумать, манипулировать, иначе погибну. Собравшись с силами я громко и отчетливо сказала, что если убьёте меня сейчас, то ни сейфа, ни денег не получите, не найдете. И это подействовало, меня развязали и начали со мной договариваться. Я отвечала им, но прекрасно понимала, что это заказ, наводка и в живых меня не оставят, ведь я могу заговорить.
Они пришли в мой дом в поисках пяти миллионов долларов. Они были уверены, что где-то под кроватью или в погребе у меня лежит такая сумма. Дело в том, что в 2011 году я пережила трудный бракоразводный процесс, то была длительная пятилетняя тяжба. Мой муж был состоятельным человеком, и я требовала свою законную часть. На суд привлекались свидетели и звучали разные суммы денег. В итоге я получила какую-то часть и получила развод, а потом бывший муж умер, и делить уже было нечего и не за чем, а претендовать на наследство я уже не могла. Но у моих грабителей и их заказчика не хватало ума это понять, у них в голове отпечаталась только магическая цифра с шестью нулями. И они хотели ее получить. Они требовали от меня пять миллионов долларов и собирались убить меня за несуществующие деньги. По иронии на каком-то этапе противостояния с бандитами моей задачей уже было убедить их, что эти деньги действительно существуют. Мифические миллионы были ценой моего убийства, они же стали ценой моей жизни. Я сказала, что закопала их в одном укромном месте. И мы поехали на поиски клада.
Чтобы не вызвать подозрения у соседей, они решили ехать на моей машине. Выехали со двора, проехали квартал, повернули за угол и там пересадили, вернее перетащили меня в другую поджидавшую их машину. Я попыталась вырваться и бежать, но против троих мужчин оказалась бессильна. Водитель, Асланов Ерболат (позже я узнаю, что он с Жамбыльского района и ему 52 года) он был насколько испуган, настолько обозлен. Ведь я среди бела дня выпрыгнула из его машины и бежала – «засветила!» орал он и бил меня наотмашь куда попало. Сломал руку, я это поняла только услышав хруст ломающихся костей, а боли не чувствовала.
Все это происходило по Кульжинке, в Илийском районе, где я притворялась, что не могу найти место, где спрятала клад. У меня не было плана, я просто тянула насколько возможно время, ведь это время было моей жизнью. Мы кружили вокруг, а потом грабители повезли меня в сторону Каскелена на кладбище и стали копать могилу, грозясь закопать меня живьём.
Я по образованию педагог-психолог, наверное, это помогало хитрить и изворачиваться. Я боялась не столько за свою жизнь, сколько переживала за детей: думала, вот не найдут меня и в каком ужасе будут от произошедшего? Я была буквально истерзана, но все еще абсолютно не чувствовала боли. Только позже я узнаю, что в это время у меня были переломаны девять ребер, переломаны руки и пробита голова, а тело представляет собой одну большую синюю гематому.
Бандитам, в конце концов, надоело со мной «общаться» и искать клад. Меня повезли на какую-то съёмную квартиру в районе зеленого базара. Дали мне телефон и поставили условие: звони кому хочешь, пусть привезут за тебя выкуп сто тысяч долларов, иначе убьем. Приставили заточку к ребрам, и я слово в слово повторяла все, что они мне говорили. Я выбрала подругу, которой сказала, что в обмен на мою жизнь надо привезти эти деньги. После этого меня и начали искать.
Освободили меня в результате полицейской операции. Как в кино, только не так захватывающе. Со мной в это время был один из преступников, своего рода надзиратель, и вот когда начался штурм, он приставил мне заточку и приказал, чтобы я заявила полиции, будто мы в этой квартире отдыхаем, что мы любовники и по обоюдному согласию «трахаемся». Так и сказал. И начал грозить, что сидеть они все равно не будут, у них огромные связи в органах, зато мне и моей семье покоя уже не видать. Мстить будем, говорит, и устроим мясорубку. Вот такое предупреждение.
Операция по моему освобождению прошла успешно. Я на всю жизнь сохраню чувство благодарности всей полиции Алматинской области, начальнику отдела, майору Билялову, старшему следователю майору Исабаеву, ребятам-операм – Бейбыту Байзиханову и Даулету Дюсембаеву – которые сутками не спали в поисках мест, где меня держали в неволе. Я благодарна сотрудникам ДВД за то, что тогда 26 июля 2016 года, несмотря на уверения хозяина, что в квартире никого нет, они все же стали проверять ее. Там меня держали в ожидании выкупа, и прояви полицейские чуть-чуть меньше профессионализма, я бы не осталась живой.
После освобождения меня сразу отвезли в больницу скорой помощи, и я две недели практически не вставала с постели, до такой степени избита была. Мне требовался постоянный уход, я сама ничего не могла делать.
Потом было длительное восстановление того, что подлежало восстановлению, я перенесла операцию с риском для жизни, поскольку мне противопоказан наркоз; на руке стальная пластина, изуродованная внешность. Асимметрия на лице осталась уже навсегда. За время что я лежала в больнице, никто из преступников и их родственников не попросил у меня прощения, не спросил, хотя бы из желания судебного снисхождения, не нужна ли мне помощь.
Ирина за месяц до, и спустя две недели после нападения
И на суде они вели себя на удивление… неблагородно. Они стояли на том, что это я в своем доме напала на них с топором, а они защищались. Звучит смешно, но мне хотелось плакать, слушая это и вспоминая пережитый ужас. Следствие установило, что они ждали меня с трех часов ночи возле бани. И еще кроме избиения, они, оказывается, облили меня бензином, чего я от шока даже не вспомнила. В конце года 28-29 декабря суд вынес им приговор.
Восемнадцать лет особого режима самому активному – парнишка 1988 года рождения. Второй постарше 1962 года получил шестнадцать лет строгого режима и третий – тринадцать. А водитель Ерболат Асланов до сих пор жалуется, что его просто наняли водителем для перевозки. Чего? – он якобы не знал. Хотя следственными действиями доказано, что он двенадцать часов возил меня в своей машине избитую, двенадцать часов мне говорили «где деньги?», «отдай деньги». И его после этого сначала было освободили. Только после протеста прокурора, преступник оказался там, где должен быть – в тюрьме.
Сейчас я живу как на вулкане, троих осудили, а заказчика не нашли.
Две недели назад в мой дом опять пытались проникнуть. Ночью я услышала хлопок, а потом позвонили соседи: «тёть Ир, мы видели как к вам через забор перелез мужчина». И я вспомнила угрозы про месть…
Я не могу постоянно жить в страхе, опасаясь за свою жизнь и жизни своих детей. К которым также стали поступать угрозы. Друзья уже советуют уехать из страны. Но меня эта перспектива просто выводит из себя – почему? С какой стати я, а не преступники, должна бежать? Здесь мой дом, и я не хочу покидать его и жить в чужой стране. Пусть виновные люди, бандиты ищут себе пятый угол, а честные законопослушные люди должны жить в своей стране и наслаждаться жизнью. Только так правильно. Только так мы переживем любую беду.
Записала Зоя Хорошева
Фото из личного архива Ирины
