Своими размышлениями делится казахстанский публицист, поэт, ресторанный критик и фудблогер Максим Гринкевич.
Однажды я развёлся после долгих лет брака. Обстоятельства развода не важны, важно, что в какой-то момент неожиданно для себя я стал свободен. Так мне говорили друзья и знакомые. Ура, теперь никто тебя не будет контролировать, никто ничего не будет требовать, можешь делать все, что захочешь. Эта мысль понравилась и мне самому. Шутка ли, после стольких лет можно идти куда угодно, делать что угодно, спать с кем угодно и возвращаться домой, когда угодно. Можно даже возвращаться не одному. Там, на свободе, меня давно заждались.
Радость моя длилась недолго. Оказалось, что пресловутая свобода не состоит из сплошных удовольствий и развлечений, а за порогом дома меня не ждут ни лихие друзья, ни доступные женщины. Как-то все заняты своими делами, а про меня давно забыли. И тогда я задумался, что же такое эта всеми любимая свобода. Из чего складывается этот вожделенный идеал, воспетый в искусстве и столько дорогой сердцу многих людей?
Ну, всем очевидно, что свобода – это, прежде всего, отсутствие ограничений.
Но само по себе отсутствие ограничений не порождает ничего нового. Нужны еще возможности. То есть, свобода складывается из отсутствия ограничений и наличия возможностей. И здесь уже все намного сложнее. Возможности чаще всего не даются тебе просто так, за то, что ты замечательный человек. Чтобы получить возможности, нужно много и старательно работать, стараться, тратить время и силы и снова терпеть ограничения. Такой, как есть, без денег и сопутствующих атрибутов успеха, с майонезом в бороде ты другим людям не нужен. А возможности как-то хитро завязаны на других людей в большинстве случаев. Нет, конечно, можно неистово бегать вокруг дома по утрам и записаться на социальные танцы. Но не то, чтобы мне кто-то запрещал это делать, когда я был «не свободен». Стало быть, не ради таких возможностей все задумывалось.
Вообще получается, как всегда, что мера всего – это человек, его способности и умение взаимодействовать с другими людьми.
Только он сам решает, принимать ли ему какие-то ограничения от других и чувствовать ли себя несвободным. И свобода его измеряется количеством его возможностей, которые зависят от множества факторов. Если говорить грубо, свобода – это не отсутствие поводка, а наличие выбора из вариантов питания и размножения.
Ровно такая же история, например, с государством. Вы уж простите мне эти аналогии, мое юридическое образование и красный диплом не дают пройти мимо такого вопроса. Вот, скажем, государство. По убеждению многих мыслителей государство – это инструмент угнетения и источник большой несвободы. Это правда. Но здесь необходимо вернуться в самое начало человеческой истории, когда государств еще не было. Как тогда жили люди? Ну, можно вспомнить великого оптимиста Джона Локка, который писал о фантазийном мире всеобщего мира и благоденствия, когда каждый брал только то, что необходимо ему по потребностям, и не нарушал свободу другого. Об этом же, кстати, мечтали и идеологи научного коммунизма, ставившие своей целью изживание государства как такового. Но куда более реальной кажется обрисованная Гоббсом «война всех против всех». Проще говоря, анархия. Отсутствие государства, законов и аппарата принуждения превращало мир в суровое место, где нет правил и каждый сам за себя. Можно было убивать и принуждать других делать то, что выгодно тебе, просто потому, что ты сильнее. Это была свобода для сильных и большая несвобода для слабых. Такая диалектика. Это мы и сами видели на примере 90-х годов прошлого века, кто их застал. Кто-то вспоминает их с ностальгией, а кто-то – с ужасом.
Вот государство и было когда-то создано с целью отобрать у всех часть свободы, а в обмен дать возможности тоже для всех, а не только для избранных. Такая была идея. И оказалось, что можно пожертвовать какой-то долей своей свободы ради получения возможностей. Образование, здравоохранение, право на труд, на защиту твоих прав и прочее, и прочее…
Видите, как, оказывается, что абсолютная свобода – вещь жестокая и нужная далеко не всем.
Один мой друг очень страдал на своей работе. Ему не нравилось все – отношение к нему со стороны коллег, количество обязанностей, низкая оплата труда, вставать рано ему не нравилось. И он уволился, вышел на свободу с чистой совестью. Радовался страшно. Пока не закончились деньги, которые ему выдали в качестве расчета. И тогда его мир сузился до размеров маленькой съемной комнаты, а возможности куда-то улетучились. Свобода как-то резко запахла Дошираком и дешевым пивом, безнадегой и одиночеством. Ну или нужно идти снова надевать на себя хомут и добывать возможности. Выходит, что за независимость и самодостаточность нужно платить несвободой. И вообще свобода как-то так увязана с ответственностью, что по отдельности они обе не имеют смысла.
Возвращаясь к моей истории про развод, хочется сказать, что, когда я стал говорить окружающим, что как-то свобода не дала мне никаких особых преференции, и жить так мне не хочется, окружающие посоветовали мне найти хорошую работу, заняться спортом, забить все свое время делами и искать женщину. То есть, уничтожить свою новообретенную свободу на корню, ради получения возможностей и, как результат, счастья. Потому что иначе в этом мире никак.
Нет, ну есть, конечно монастыри, ашрамы и политические движения. Там можно особо не играть по общим правилам, но со свободой там все тоже не очень хорошо.
Свобода – она может быть исключительно в голове, внутри тебя, независимо ни от чего. А вот ее внешние признаки вызывают массу вопросов, а также дают стабильную работу венерологам. Как всегда, в жизни нет черного и белого, в жизни все намного сложнее и непонятней. И чем дальше, тем меньше мне хочется стремиться к свободе, как таковой. А мою внутреннюю у меня и так никто не отберет.
