Писатель, поэт, драматург, общественный и политический деятель, ушел из жизни 3 августа 2008 года в возрасте 89 лет.

Александр Солженицын 100-летие писателя

Я с удовольствием отдавался работе. Работе и борьбе.

Воспитывала меня мать, она была машинисткой и сте­нографисткой в Ростове-на-Дону, где и прошли все мое детство и юность.

Первый толчок к тому, чтобы написать крупное произведение, я получил десяти лет от роду: я прочел «Войну и мир» Толстого и сразу почувствовал какое-то особое тяготение к большому охвату.

Все годы, до 1961-го, я не только был уверен, что никогда при жизни не увижу в печати ни одной своей строки, но даже из близких знакомых почти ни­кому не решался дать прочесть что-либо, боясь разглашения.

В лагере я писал даже на каменной кладке. На клочке бумажки писал карандашом, потом содержание запомню и уничтожаю бумажку.

Термин «национальная идея» не имеет четкого научного содержания. Можно согласиться, что это – когда-то популярная идея, представление о желаемом образе жизни в стране, владеющее ее населением. Такое объединительное представление понятие может оказаться и полезным, но никогда не должно быть искусственно сочинено в верхах власти или внедрено насильственно.

Время стремительных и кардинальных перемен – никогда не лучшее для литературы. Не только великие, но хотя бы значительные литературные произведения почти всегда и почти всюду создавались во времена стабильности – доброй или дурной, но стабильности.

Безграничные «права человека» – это как раз то, что уже было у нашего пещерного предка: ничто ему не запрещало отнять мясную добычу у соседа или прикончить его дубиной. Оттого и понадобились каждому обществу власти и правящий слой. В ходе веков именно за ними и сохранялись «права», а у основной массы ограничивались.
Для меня вера – это основа и укрепа личной жизни человека.

Только самоограничение, самостеснение дает нравственный и надежный выход из любых конфликтов.

К мужчине с возрастом обязательно приходит потребность детей, а я не верил. Оказывается – правда!

Мы живем народами, живем государствами. От этого все беды. Надо наконец сливать человечество воедино, создавать единое мировое правительство, которое будет проницательное, заботливое и будет думать и замечать нужды каждого отдаленного уголка Земли, каждой маленькой народности.

Оптимизм мне свойственен от рождения и очень внедрен во мне. До такой степени, что я не только молодость с ним прошел, я все тюремные годы никогда не терял бодрости и света впереди.

Когда меня изгнали из страны, я уверен был, что я вернусь живой. Надо мной смеялись, как над утопистом.

Если нельзя повлиять в больших масштабах, то влиять надо в том, что выполняешь наилучшим образом свой труд, сохраняешь свою семью, помогаешь своему окружению.

Талант – это дар божий, но и наказание, если не умеешь им управиться. Это тяжелая и ответственная ноша, надо ее нести уметь.

Я многие годы страдал: «Ну за что такая несчастная судьба России?! Почему Россия попала в руки бандитов, которые делают с ней что хотят?» Но прошли десятилетия и смотрю, что весь мир повторяет такую картину. И я понял, что это и есть узкие страшно тяжелые ворота, через которые мир должен пройти. Мы все должны протиснуться через этот ужас.

Если человечество одно поколение за другим, одна нация за другой, одно правительство за другим, делает ошибки, то это не бог с нами ошибается, это мы ошибаемся.

Каким образом меньшинство может управлять большинством? Только с помощью лжи и силы. Это хорошо видно на выборах.

Я давно не испытываю перед смертью никакого страха. Вот в юности надо мной реяла ранняя смерть моего отца (в 27 лет), и я боялся умереть прежде, чем осуществлю свои литературные замыслы. Но уже между моими 30 и 40 годами я обрел самое спокойное отношение к смерти. Ощущаю ее как естественную, но вовсе не конечную веху существования личности.

Держаться за плохое, чтобы избежать худшего.

Одно слово правды весь мир перетянет.


Из писем и публичных выступлений

Похожие материалы читайте в «Правилах жизни»

Поделиться: