Президент РК пообещал выделить два триллиона тенге на улучшение уровня жизни казахстанцев. Чем обоснована подобная невиданная щедрость и что она на самом деле сулит гражданам, размышляет Гульнара Бажкенова.
XVIII съезд партии «Нур Отан», отмечающей в этом году двадцатилетний юбилей, завершился триумфальной победой народного волеизъявления. Народ требовал «хлеба», и лидер властвующей партии поручил выделить на «улучшение благосостояния казахстанцев» свыше двух триллионов тенге.
Впечатляющая сумма, если учесть, что вся денежная масса Казахстана составляет 20 триллионов.
Будут увеличены зарплаты бюджетным работникам и пособия многодетным семьям, построены арендные квартиры, и само количество получателей адресной социальной помощи в результате перерасчетов вырастет с 541 тысячи до 830 тысяч человек – почти миллион в 18-миллионном Казахстане…
Раздавая деньги, президент говорил на съезде о благосостоянии народа, но действительно ли эти деньги идут во благо и делают казахстанцев состоятельнее? Я не про актуальный вопрос нашего времени, почти философский: может ли благотворительность сделать человека состоятельным и счастливым, и даже не про справедливость, а про то, насколько все это было трезво обдуманно. Вне зависимости от ответа удручает, что этот вопрос никто даже не ставит. Ни правительство, ни оппозиция, ни экспертные круги.
У нас не бывает ни правых, ни левых, ни кейнсианцев, ни монетаристов, а есть только горящие, как пропадающие даром турпутевки, ответные меры на ту или иную внештатную ситуацию.
Мы не знаем и знать не хотим, что значат в действительности для экономики и социальной политики два с лишним триллиона тенге, взятые из Национального фонда. Может быть, в долгосрочной перспективе они вызовут инфляцию и повышение цен или, наоборот, дадут мультипликативный эффект, повышение потребительского спроса и рост показателей; а может быть, их не заметят ни отдельно взятая семья, ни экономика в целом.
Читая оценки съезда, прошедшего под крики протестующих и окрики винтящей их полиции, видишь только восторг и благодарность от государственных щедрот с одной стороны, а с другой – дежурную критику скептиков, дескать, мало, подачки, да и их разворуют.
Такие большие деньги, а все выглядит не как результат продуманных и взвешенных социально-экономических действий, а как желание успокоить группу политически активных граждан.
Получается, триллионы из Нацфонда дают только потому, что были митинги многодетных матерей, а если бы митингов не было, то не дали бы? Конечно, это в любом случае в два раза меньше той помощи, что получили банки от государства на свое спасение, но если мы и дальше будем руководствоваться такой логикой, то в конце концов дойдем до Венесуэлы. Хотелось бы большего экономического обоснования как в случае с банками, так и с пособиями, а не одних лишь эмоций. Потому что вести из Венесуэлы поступают очень тревожные, и хотя нам до них еще далеко, но ведь тренды рулят.
830 тысяч человек, сидящих на адресной социальной помощи, – это бедные, по невысоким казахстанским стандартам, люди.
Их доход составляет семьдесят процентов от прожиточного минимума или 21 тысячу тенге на человека, а если брать просто прожиточный минимум, как считают, например, в России, то бедных станет больше миллиона. Это в стране, где живут всего 18 миллионов человек и всего три города-миллионика. Бедных у нас много – и по официальным данным, и по неофициальным, и это не только многодетные семьи, но, что удручает, молодые здоровые люди, трудоспособная молодежь, приезжающая в город из села.
Когда-нибудь она так же, как многодетные матери, а до них рабочие-нефтяники, а до них жители Алматинского «Шанырака» потребует свое, и тогда опять будут срочные, направленные на тушение пожара транши.
К этому режиму ЧП у нас сводится вся социально-экономическая и внутренняя политика. Кто-нибудь когда-нибудь что-нибудь слышал про казахстанских последователей той или иной экономической школы? Так, чтобы главы Нацбанка, министры финансов и национальной экономики проводили свой курс в соответствии со своими интеллектуальными взглядами, отстаивали, защищали, подавали в отставку, не встречая понимания?
Нам ровным счетом ничего не известно про взгляды нового главы Нацбанка Ерболата Дасаева, как и его предшественника Данияра Акишева.
Мы не знаем ничего, кроме скупых строк в Википедии, про новых и старых министров экономики и министров финансов, и можем только гадать, что там думает и думает ли вообще наш одиннадцатый по счету премьер-министр, оставивший в долгах «Казахстан темир жолы», если верить новому руководству компании. А где нет взглядов, там нет и курса. Есть только слепое исполнение приказов, которые к тому же все больше продиктованы ситуационными вызовами и инстинктом самосохранения.
На коротком расстоянии это работает. Митинг разогнали, часть требований выполнили, народ успокоился, в Аккорде выдохнули спокойно. Надолго ли? В Жанаозене после трагических декабрьских событий 2011 года построили новые дома, спортивные центры, детские сады и даже один танцующий фонтан со светомузыкой, отремонтировали дороги, запустили новые котельные и водоочистные сооружения; в 2015 году на развитие города выделили больше миллиарда тенге, а с 2017 года стали выдавать кредиты малому и среднему бизнесу под один процент годовых. Однако как только по Казахстану начались акции многодетных матерей, жанаозенцы тоже вышли на площадь с требованием открыть новое предприятие в городе и дать им работу с зарплатой 150-300 тысяч тенге. Работа, пожалуй, самое благородное и понятное из требований, и требуемая зарплата не бог весть какая, вопрос только в том, можно ли так поступать в приказном, административном порядке.
Государство должно стимулировать, а создает предприятия и рабочие места все-таки рынок, но у кого язык повернется говорить все это людям, пережившим декабрь 2011-го?
У нас вообще язык в прикушенном состоянии, как только нужен трудный разговор. Ведь этот разговор в итоге логично вывернет к тому, что у нас нет справедливости, и вообще людям надо выбирать местную власть и оставлять налоги, а не создавать искусственные рабочие места. Чтобы объявить Детройт банкротом, надо иметь не только политическую волю, но и жителей Детройта, собственной волей избравших власть, которая привела их к банкротству.
Не стоит ликовать по поводу решений XVIII съезда партии: ни два, ни три триллиона, ни вся денежная масса Казахстана не снимут социальный вопрос.
Эти деньги ничего не решат.
Жанаозень так и останется тлеющей горячей точкой на политической карте Казахстана, а многодетные матери – самой взрывоопасной группой казахстанских пассионариев. Пособия еще никого не делали богаче и счастливыми, не говоря о том, чтобы сделать людей ответственными.
Читайте другие материалы из рубрики «Бажкенова Weekly» здесь.
