Казахстанцы в Америке. Анатолий Огай и Татьяна Ким.

Анатолий Огай и Татьяна Ким: «В казахстанском кино должно быть больше разных историй».

Тысячи людей со всего мира ежедневно прилетают в Лос-Анджелес в погоне за своей мечтой – стать частью мировой киноиндустрии. Есть среди них и казахстанцы, такие как, герои очередного выпуска проекта «Казахстанцы в США» Анатолий Огай и Татьяна Ким. Более четырех лет назад супруги решили рискнуть и, практически без средств, отправились на учебу в США — в наиболее известные в мире школы искусств, чтобы развить свои таланты, как актера и режиссера. О том, что у них из этого вышло читайте в нашем материале.

Как вы познакомились?

Анатолий:

С Татьяной мы познакомились в театре KELT (Kazakhstan English Language Theatre). Это театр при КИМЭП-е, который ставит постановки на английском языке. Я думал, что это будет хобби, но как-то все закрутилось, завертелось. Уже закончил университет, а хобби все не заканчивалось. Устроился на работу и все равно каждый вечер продолжал ходить на репетиции. Позже захотелось превратить хобби в свою профессию.

Когда я спрашивал своих однокурсников в США, они все говорили, что мечтали стать актерами с ранних лет. В США театры очень распространены, здесь дети играют с шести лет. Ко мне это пришло в 20 лет.

В Алматы у вас интересная работа была? Она вам нравилась?

Татьяна:

У меня была невероятно интересная работа в международном рекламном агентстве. У нас было большое количество клиентов, мы делали самые безумные проекты, например, реалити-шоу по шести городам Европы. Но, в какой-то момент, захотелось расширить свои границы.

Насколько хорошо по казахстанским меркам вы зарабатывали?

Татьяна:

Мне даже не с чем сравнить. Как мы говорим, у нас за душой нет ничего кроме нашего паспорта, в котором у нас очень много виз. В Алматы у меня не было ни машины, ни квартиры, я жила с родителями. Практически все свои доходы мы тратили на путешествия, нам всегда хотелось видеть что-то большее, куда-то стремиться, впитывать разные культуры. Невозможно сказать насколько наша жизнь была похожа на жизнь обычного казахстанца. Все таки у нас большинство людей думают о финансовой стабильности. У нас были другие интересы, поэтому мы рискнули и сейчас находимся здесь.

Анатолий:

Деньги, которые мы зарабатывали мы старались вкладывать либо в путешествия, либо в себя. К примеру, мы ходили на танцы, на сальсу, два года изучали испанский язык.

Вашим художественным руководителем театра KELT была американка, это как-то повлияло на то, что вы выбрали страной дальнейшего проживания США?

Анатолий:

Это повлияло напрямую. Для меня, как для актера, Джессика Льюис была первым наставником и она мне сказала: «Анатолий, мне кажется тебе нужно поехать и попробовать, у тебя может все получиться».

Как именно появилось решение — поехать в США?

Анатолий:

Решение пришло в очень тоскливый, серый, декабрьский день. Была настоящая алматинская слякоть. Мы встретились с Татьяной, на душе скребли кошки, мы думали что же делать? Хотелось чем-то заняться и реализовать себя в творчестве. Решили, что я попробую поехать и поступить на учебу в США. В Нью-Йорке проходит ярмарка школ, которые предоставляют обучение актерскому мастерству. Мы собрали все имеющиеся деньги, я поехал на шесть в дней в Нью-Йорк и поступил в шесть различных университетов. Что классно в США это то, что ты можешь окончить магистратуру по специальность, по которой у тебя нет степени бакалавра. В итоге я выбрал California Institute of the Arts (Калифорнийский Институт Искусств), который находился в Лос-Анджелесе. Я вернулся и мы начали думать, что же делать Татьяне.

Так легко поступить в американский университет на актера или вы настолько талантливы?

Татьяна:

Чтобы вы понимали как это происходит: в театре, на сцене, вокруг сидит тысяча людей с разных школ и университетов Америки и Европы. Ты выходишь на сцену и у тебя есть несколько минут, чтобы показать себя и понравиться этим людям.

Анатолий:

Для выступления нужно было подготовить два монолога для людей, которые входят в ассоциацию университетов, но не набирают студентов. То есть они обладают непредвзятым мнением, являясь экспертами. Им показывается два монолога, один классический, другой современный. Есть всего три минуты, чтобы показать себя. После этого члены комиссии просто говорят тебе, проходишь ли ты в основной раунд.

Конкурс был большим?

Анатолий:

Я уже не помню цифры, но я горжусь тем, что съездил и прошел. Также, горжусь, что стал первым актером из Казахстана в своем институте. Во втором раунде члены комиссии назначают интервью. В итоге, я поступил в Лондон, три университета в Нью-Йорке, а также в калифорнийский университет. Выбрал последний.

Татьяна, как вам пришло решение о поступлении на режиссерский факультет?

Татьяна:

Я давно занималась режиссурой, в том числе, и в театре. Снимала короткометражные фильмы в Казахстане, в период своей работы. Кроме этого, занималась музыкой и танцами. Мне кажется, режиссура — это симбиоз всех арт-платформ, которые передают человеческие эмоции.

Когда Анатолий поступил мы начали думать, что же делать? Учеба — это безумно большие деньги. Никто из нас этого не ожидал, не копил деньги на дорогостоящую учебу. Мы просто открыли список 25 лучших режиссерских школ и посмотрели, какие из них принимают документы в этот период. Оказалось, что Art Center College of Design, единственная школа, принимавшая заявки. Выпускниками моей школы являются Тарсем Сингх (Запределье), Майкл Бэй (Трансформеры), Зэк Снайдер (Бэтман против Супермена). Я была первой студенткой из Казахстана поступившей в ACCD и могу гордиться тем, что получила институтский грант и каждый год мне его повышали.

У нас совершенно не было денег на обучение. На первый семестр пришлось занять деньги. Стоимость обучения, за один семестр стоит здесь 18 000 долларов, а учиться нужно три года. Мне стоимость обучения обошлась намного меньше, так как я получила грант. И так, я поехала учиться просто с деньгами на первый семестр. Мы не знали что будет дальше, что произойдет, но мы закончили институт, сразу же расплатились с долгом после первого года, как только у нас появилась возможность.

Вы поехали только учиться, или хотели здесь остаться?

Анатолий:

Мы точно знали, что едем в институты, которые дают образование мирового уровня. Как дальше будут обстоять дела, посмотрим позже. Сейчас работаем и набираемся опыта.

Рассматривали возможность возвращения на родину?

Татьяна:

Конечно. В Казахстане сейчас очень интересно, многое развивается в нашей сфере. Думаю, мы обязательно вернемся в Казахстан. Сейчас я пишу сценарий для казахстанского зрителя.

Для вас, как режиссера, американское образование может быть плюсом. Но как для Анатолия? У нас в Казахстане кажется нет большого смысла тратить огромные деньги для получения актерской профессии. Потому что можно перечислить на пальцах всех актеров, которые более или менее востребованы в Казахстане.

Анатолий:

Я пробовал ходить на кастинги в Казахстане. Сходил на несколько проб и увидел какую-то художественную самодеятельность. Понял, что лучше в нашем театре буду играть какую-то маленькую роль, чем ходить к нашим режиссерам с непонятно каким отношением. Остались очень смешанные чувства. Надеюсь, что сейчас дела идут по-другому. Но из-за того, что рынок очень-очень маленький, он закрыт. Я думаю, что актерский состав набирается следующим образом: «Я знаю ты актер, вот есть роль». Здесь, в США все происходит по-другому.

Как выглядит казахстанская режиссура со стороны?

Анатолий:

Это авторское кино, которое гастролирует где-то по фестивалям, которое не всегда доступно зрителю в Казахстане. Ты узнаешь в новостях, что эти фильмы завоевывают какие-то награды и затрагивают какие-то национальные темы.

Вы смотрите казахстанские фильмы?

Татьяна:

Мы стараемся смотреть. Иногда даже напрямую пишем режиссерам, потому что некоторые фильмы невозможно найти. Я, как режиссер, очень горжусь ребятами, которые сняли, например, «Уроки гармонии». Мне кажется, они делают потрясающую работу. Они воюют со всеми. То что они затрагивают аутентичные темы понятно, чтобы выйти на мировой уровень это нужно показать. Но они показывают это в очень гармоничной форме. Они хотят показать историю.

По настоящему коммерческим успехом в Казахстане могут похвастаться только два фильма: «Коктейль для звезды» и «Келинка Сабина». Как вам, профессионалам в данной области, эти фильмы?

Татьяна:

Я не смотрела «Келинку Сабину», смотрела только «Коктейль для звезды». В Казахстане возможно все. Когда ты достиг такого уровня, какого достигла Баян Есентаева, то ты можешь себя побаловать. Сказать: «Вот мне интересно, хочу снять кино». Она сняла фильм бюджетом в 300 тысяч долларов, если не ошибаюсь, и выглядит он ровно на эти же деньги. С эстетической точки зрения сложно что-то сказать. Я понимаю, почему это кино интересно казахстанскому зрителю. Хотелось бы, чтобы в казахстанском кино было больше разных историй. Потому что у нас много разных национальностей, культур, интересных людей. Поэтому одна какая-то тема, когда девочка приехала из аула, стала звездой… Мне кажется уже можно что-то поменять.

Люди пытаются, но у них не получается снимать кассовые фильмы на другие темы?

Татьяна:

Возвращаясь к вопросу о Казахстане, хотим ли мы вернуться? Дело не в этом. Мы хотим работать везде, где возможно. Работать в Лондоне, снимать в Париже и т.д. Это все возможно, если только захотеть. Что касается Казахстана и актерства, то здесь самое важное – обучение. Это приходит очень медленно, постепенно, но если людям показывать разные работы или учить ребят, которые хотят стать актерами действительно актерскому мастерству, то вкус будет развиваться. Между зрителем и авторским кино очень большая пропасть. Поэтому нам всем нужно объединиться, делиться знаниями, чтобы вырос общий уровень культуры.

Как этому уровню вырасти, если те же «Уроки гармонии» не пустили в широкий прокат?

Татьяна:

Нас уже 4 года не было в Казахстане и многое сложно понять. Я могу говорить только о себе. О том, как я хочу это изменить. Сейчас есть возможность написать сценарий, который затрагивал бы международные темы, в том числе, и казахстанские. Мы будем биться до последнего, даже если у нас не будет спонсорства из Казахстана, даже если кинотеатры нас не пустят. Но, сейчас, мы можем изменить все. Мы можем провести показ не в кинотеатре, а на улице. Если захотеть, то это возможно.

В Казахстане рассматривают это с точки зрения — можно на этом заработать или нет, если вы организуете бесплатный показ, это будет рассматриваться, как нет, на этом не заработаешь.

Татьяна:

Мы можем сделать продукт и можем найти поддержку. Но для этого нужно терпение и силы. К сожалению, многие опускают руки.

За счет чего вы вернули долг во время обучения?

Татьяна:

Я сняла шесть вирусных роликов для мобильного приложения. Это международная компания, ко мне обратились из Марокко и России.

Для Казахстана мы сняли ролик для «Банка Астаны». Это было очень классно! Ребята приехали сюда, мы сделали очень быстрый проект. Сняли два ролика за один день. Сейчас все стало настолько просто, что люди с разных стран могут встречаться и делать какой-то продукт.

Мы приехали сюда и сказали себе: «Мы хотим быть актером и режиссером». Нужно делать все, брать даже самые маленькие проекты, чтобы работать в своей сфере. Поэтому мы не подрабатывали, например, официантами. Занимались только режиссурой, актерством, снимали интервью, ролики.

Анатолий:

Еще Татьяна выиграла очень большой рекламный конкурс.

Татьяна:

В институте проходил рекламный конкурс, приз составлял 10 000 долларов. На него было подано более 150 заявок. Из них было отобрано 10 человек. 5 человек должны были написать сценарий для ТВ-ролика, другие 5 человек должны были написать сценарий для вирусного ролика. Я была в этой десятке и написала сценарий для ТВ. Нам давали по 2 500 тысячи долларов для реализации. Затем определялись победители в каждой из категорий. Мы выиграли.

На мой взгляд нам удалось победить, потому что мы знаем рекламный рынок. Неважно где ты находишься в Казахстане или США. Это доказательство тому, что самое важное – это опыт, просто нужно было просто найти подходящий концепт.

Все выигранные деньги мы вложили в наш следующий короткометражный фильм “Tragiometry”, который уже в этом году попал на множество международных фестивалей, и был участником Cannes Short Film Corner.

Мы живем скромно. Жили в бэк-хаус, это как домик для прислуги. Когда открываешь дверь и она сразу упирается в кровать. Наверно, у всех так было. Мы жили так три года. Мы купили машину за 1200 долларов, которая сломалась у нас прямо на скоростной магистрали во время переезда.

Расскажите об этом периоде жизни подробнее.

Анатолий:

Когда мы приехали приключений было много. Мы точно поняли что едем, что у нас есть деньги за четыре дня до самолета в США. У нас ничего не было подготовлено. Мы прилетели в Лос-Анджелес без каких-либо знаний об этом городе. Сразу стало понятно, что найти себе квартиру нам не позволят ни финансы, ни документы, так как здесь нужна кредитная история и хорошие деньги. Стали искать комнату.

Мы заходим в первый дом, смотрим — грязновато. Он говорит: «У нас вчера была вечеринка, поэтому так». Мы к ним заезжаем, через неделю понимаем, что грязь никуда не уходит. Так прошел месяц. Закончилось все тем, что в то время как я был на репетиции, в 50 километрах от дома, он напал на Татьяну, будучи под воздействием алкоголя.

Татьяна:

Я убежала, позвонила в 911. Приехали полицейские, я тряслась от страха, все это происходило в первый месяц нашего пребывания в США. Полицейские говорят: «Решайте, мы идем с вами или вы идете разговаривать с ним». Мы подумали так, пойдем поговорим с его женой сами, если что позвоним в полицию снова. Пришли домой, там уже никого не было. Через 4 дня мы оттуда съехали в другую квартиру, где нашли еще одну маленькую комнату. Это был опять домик прислуги.

Анатолий:

Все классно, обо всем договорились, завезли вещи. Появляется хозяин всего дома и ему не нравится идея субаренды.

Мы только ушли от наркомана и алкоголика, переехали и на следующий день нам говорят: «Сорри, ребята, вы здесь жить не можете».

Когда у вас появилось нормальное жилье?

Анатолий:

Только спустя три года, когда мы уже почти закончили учебу.

Татьяна:

Решили, что нам нужно нормальное жилье, чтобы мотивировать себя больше зарабатывать, делать что-то большее. Мы решились платить за аренду на 700 долларов больше, в том числе с надеждой на то, что нас услышит вселенная и скажет: «Ребята вот вам проекты, которые смогут вам помочь найти себя».

Вселенная вас услышала?

Анатолий:

Да, услышала. Мне кажется это наша жизненная позиция.

Насколько надо быть уверенными в своих силах? Ведь в Лос-Анджелес стекаются люди со всего мира, чтобы заниматься режиссурой и строить актерскую карьеру.

Татьяна:

Вы думаете мы не боимся? Мы боимся каждый день. Мы просыпаемся со страхом, что завтра мы не сможем заплатить за квартиру, за телефон. Наверно, этот страх помогает нам что-то делать. Хочется стучаться во все двери, говорить что мы здесь, спрашивать нужен ли вам рекламный ролик? Мы сами это делаем, сами должны себя продвигать. Это стало работать.

Это также как с фильмом, который мы снимаем. Если бы люди так голодали, как голодали мы при съемках, то наверно, они потратили бы эти 10 000 долларов на что-то другое. Мы же решили, что пусть мы лучше будем голодать, ездить на маленьких, стареньких машинах, но мы снимем такой продукт, который покажет, что мы умеем. Недавно мы показывали наш фильм “Tragiometry” в режиссерской гильдии Америки (DGA) и стали там финалистами. Поэтому наши старания, мучения, страхи окупаются.

Окупаются признанием?

Татьяна:

Дело не в признании. А в том, чтобы у нас была работа. Чтобы мы могли заниматься любимым делом.

Понятно с режиссурой. Мне кажется здесь в режиссуре не такая огромная конкуренция, как в работе актеров. Все кто приезжают в Голливуд мечтают об актерской карьере. Что это для вас Анатолий? Какое количество проб, какие усилия вы прилагаете, чтобы стать актером?

Анатолий:

Я уверен в своих силах. Знаю, что поступил в один из лучших институтов по актерскому мастерству. Закончил его, получил степень магистра. У меня были замечательные преподаватели. Все это ношу с собой. Когда захожу к кастинг-директору на пробы, я знаю что отличаюсь от ребят, которые там сидят. Мне это помогает.

Каждый день с утра захожу на несколько сайтов, на которых вывешиваются пробы. Выбор идет по этнической принадлежности, росту, возрасту и характеру героя. По разному бывает. Иногда не получаю никакого отклика, а на следующей неделе меня могут пригласить на 7-8 проб, бывает даже по 2-3 пробы в день. Это позволяет держать себя в форме. Ты готовишь текст, знаешь кто твой герой… Один на один с кастинг-директором и это твой момент.

В фильме “Tragiometry” я сыграл ассистента главного героя. Снялся в рекламе для «Банка Астаны». Был еще фильм с Медетом Шаяхметовым. Мы с ним совершенно случайно познакомились, через общего знакомого, он предложил мне роль в фильме о двух братьях. Также сыграл главную роль в американском проекте “Devotion”, где исполнил роль безумного пианиста.

Сейчас работаю над моно-спектаклем о моем дедушке, которого тоже зовут Анатолий Огай. Он живет в Алматы, ему 91 год. Он участвовал во второй мировой войне. Перед тем как уехать в США, я взял у него интервью. В своем моно-спектакле хочу рассказать его историю. Дедушка дошел до Берлина. Чтобы его взяли на фронт он изменил свой возраст.

Реально ли пробиться в большое кино или на ТВ?

Татьяна:

Как говорят, на это влияют три фактора: нужно быть талантливым, быть трудоголиком и иметь немного удачи.

Почему на ваш взгляд, актерское или режиссерское образование здесь отличается от нашего? Знаете ли вы из-за чего именно ценится американское образование, что это дает вам в профессиональном плане?

Татьяна:

Если вы прогуляетесь по нашему институту и посмотрите на стены, то увидите людей, которые здесь учились. Эти люди работают сейчас в Голливуде, получают Оскары и Золотые глобусы.

Что именно в них особенного?

Татьяна:

Здесь люди другие. Они знают, что кино — это искусство плюс бизнес. Одно без другого не работает. Ты можешь быть гениальным режиссером, но снять кино, которое никто не посмотрит. Мне это неинтересно.

Анатолий:

В Казахстане мы смотрим очень много голливудского кино. Здесь в Лос Анджелесе, к примеру, Татьяна может обратиться к Полу Гаю («Лжец, лжец», «Серцеедки») консультируется с ним по структуре сценария и получает дельные советы.

Татьяна:

Это не просто школа, к которой прикреплены какие-то имена, здесь действительно есть доступ к людям, которые могут поделиться своими знаниями. А знания самое важное. То есть этот человек знает не только как написать сценарий, но и то, как работает этот бизнес. Его фильмы собрали полмиллиарда долларов в прокате.

Анатолий:

Если говорить об актерском мастерстве. То до того, как я приехал сюда у меня было очень узкое понимание того, кто такой актер, что такое театр или театральная пьеса. Мой университет открыл мне глаза на то, какой может быть актерская игра, которая не заканчивается на Станиславском. Что есть театральные инноваторы, которые используют другие методы и техники воспитания актера. Какими может быть театральная пьеса и декорации, как это вместе может работать. Здесь меня этому научили и развили вкус, который я продолжаю в себе воспитывать.

Известные люди в США легче идут на контакт? Делятся опытом, знаниями?

Татьяна:

Возможно, они легче идут на контакт. В Казахстане спросить, попросить, не всегда возможно. А мы не боимся спрашивать, знакомиться.

Анатолий:

После того лета, когда мы искали деньги на обучение, когда мы стучали во все возможные двери и нам везде отказывали, мы абсолютно ничего не боимся. К кому мы только не обращались в Казахстане! Это было никому неинтересно. Вообще, искусство в Казахстане никому неинтересно пока. Когда наш фильм попал в Short Film Corner в Каннах, нам отказали в поддержке на поездку в Казахстане, но нас поддержали в США.

Много ли казахстанской рекламы снимается в США?

Анатолий:

Мне кажется немного. В основном реклама снимается крупными брендами с большими бюджетами где-то в России, Казахстане или в Украине. Но мы стараемся показать, что мы тоже можем, потому что здесь цены на производство рекламы с нашей командой намного ниже.

За счет чего получается такая экономия?

Татьяна:

За счет количества задействованных людей. В Казахстане они наймут всё агентство — копирайтера и т.д. Здесь же я сама и есть тот человек, который пишет сценарий и снимает. Мне кажется сейчас в Казахстане тоже приходят к этому, снижают расходы и работают с более компактными агентствами.

Тоскуете по Казахстану?

Анатолий:

Тоскуем и скучаем. Очень скучаю по Алматы и по людям в Алматы. По своим друзьям и по нашему театру. Особенно в предновогодний период. В это время мы готовили в Алматы рождественские постановки. Здесь это особо не ощущается, потому что нет снега. Я скучаю по осени, по снегу, по весне…

Режиссер: Канат Бейсекеев
Интервью: Саян Байгалиев