Сотрудники алматинской обсерватории, каждый день следя за космическим глубинами, вспоминают прошлое и с надеждой смотрят в будущее, а автор Esquire Наталья Першина внимательно слушает и записывает.

сотрудники обсерватории Алматы

В алматинской обсерватории «Каменское плато» восемнадцатилетний Борис Стругацкий летом 1951 года проходил практику у знаменитого академика Гавриила Тихова. Это примечательная, но далеко не единственная из славных подробностей в истории казахстанской астрофизики. В сентябре 1941 года из Москвы в Алма-Ату наблюдать солнечное затмение приехали астрофизики во главе с академиком Василием Фесенковым. Поездка превратилась в эвакуацию обсерватории – из-за начавшейся войны. Позднее троица академиков – Каныш Сатпаев, Гавриил Тихов и Василий Фесенков – совместно с другими учеными основали Академию наук Казахстана и Научно-исследовательский институт астрономии и физики. А также обсерваторию «Каменское плато» – в 1950 году.

Уже на следующий год жадный до астрономии, но еще никому не известный Борис Стругацкий осваивал здесь науку совершенно фантастическую – астроботанику.

Возможность существования жизни на других планетах занимала научные умы, и под руководством Тихова в НИИ появился специальный сектор астроботаники. Подробности практики будущего фантаста малоизвестны. Но кто знаком со «Стажерами» Стругацких, наверное, заметил маленькие реплики о Казахстане…

Сейчас в обсерватории все еще витает тот неповторимый академический дух, который совсем уже выветрился из современном Алматы. Доброжелательность, свойственная старой советской интеллигенции, тоже осталась. На входе в здание меня встречает тишина, абсолютно довольный жизнью фикус в кадке, и никаких тебе злобных старушек на вахте, не говоря уже об охране.

обсерватория

– А мы сами тут все злобные старушки. Все до единой, – говорит Любовь Шестакова, зав. лабораторией физики звезд и туманностей. Любовь Илларионовна пришла сюда сразу после института, в 1975 году. Всю жизнь с одним коллективом – обстановка здесь почти семейная. И фото из экспедиций местами очень напоминают картинки из домашнего архива. Представители солидной науки в потертых ботинках и спортивных штанах на фоне диких ландшафтов. С таких «пикников» они обычно привозят кучу информации, имеющей большое научное значение.

– А экспедиция у астрофизиков как происходит? – спрашиваю.

– Очень просто, – отвечает Любовь Илларионовна, разыскивая для меня фотографии в недрах своего компьютера. – Тащишь на себе 300 кг железа за тысячу километров. Потом разбираешь все это, устанавливаешь и ведешь наблюдения…

И они умудрялись так жить, вести свои наблюдения, собирать важную информацию все это время, пока распадался СССР, секвестировались бюджеты, менялись власти. А наши астрофизики как-то сумели дотянуть до лучших времен и даже сохранить активы, знания, коллектив, приверженный лучшим традициям. Поэтому здесь, в здании обсерватории с ее библиотечным микроклиматом и вдумчивой научной тишиной, иногда начинает казаться, что время остановилось…

Чингис Омаров, директор Астрофизического института им. В. Фесенкова (на момент момент подготовки материала. – Esquire), кандидат ф.-м. наук – представитель научной династии. В кабинете у него черно-белый снимок на фоне Ассы-Тургеньской обсерватории – он, еще мальчишка, рядом с двумя академиками: своим отцом, Тукеном Омаровым, и Виктором Амбарцумяном. И над столом – солидная коллекция впечатляющих снимков: свидетельство от НАСА о том, что Чингис Омаров присутствовал при запуске «Дискавери», а также фото МКС с многочисленными подписями людей, бывших на запуске, – память о нескольких месяцах, проведенных в Хьюстоне при исторических событиях… Это уже печать нового времени, как современные компьютеры в кабинетах старомодной планировки – свидетельство того, что мир здорово изменился с тех пор, как обсерватория начала свое существование.

Обновление претерпели и многие помещения обсерватории, включая те, где находится большинство телескопов, – теперь у руководства уже достаточно денег на ремонт.

обсерватория Каменское плато

«Стремясь постичь тайны Земли, не прикладывайте к ней ухо – на него могут наступить астрономы», – я вспоминала предостережение Дона Аминадо, поднимаясь на одну из башенок, где прописался старейший в обсерватории телескоп. Подозреваю, что астрофизики очень внимательно смотрят себе под ноги, иначе наука давно лишилась бы многих гениальных мозгов. Уж очень крутые лестницы ведут их к звездам. Самая опасная поднимается к телескопу, которому более ста лет. Он был привезен после войны из Потсдама, и сегодня это больше достопримечательность, нежели эффективный инструмент.

Обсерватория «Каменское плато» перестала быть столь значимой, как когда-то в 50-х. Близость города и грязная атмосфера – не лучшие условия, чтобы смотреть на звезды.

Поэтому основные наблюдения ведутся с Тянь-Шаньской (на Большом Алматинском озере) и Ассы-Тургеньской обсерваторий. Обсерваторию на Каменском плато любят посещать студенты-дипломники и экскурсанты. Сотрудники Института охотно показывают им телескопы и фрагмент знаменитого Сихотэ-Алинского метеорита, привезенного академиком Фесенковым из экспедиции. Тот железный метеорит весил 23 тысячи тонн и входит в десятку крупнейших в мире. Рассматривая отчетливые борозды на его поверхности, живо представляешь себе, как этот снаряд, плавясь, рассекал атмосферу…

Кстати, помещения, в которых находятся телескопы, отапливать нельзя – от перепадов температур на зеркалах возникают искажения, рассказывал, демонстрируя технику, зам. директора института, кандидат ф.-м. наук Рашит Валиуллин. Поэтому зимой астрофизики работают здесь в валенках и тулупах, как настоящие полярники.

Что касается меня, я, несмотря на весеннюю оттепель, основательно замерзла, разглядывая телескопы. А вот астрономы, вероятно, благодаря таким условиям труда, рекордсмены среди долгожителей. К примеру, патриарх отечественной астрофизики профессор Виктор Тейфель, дожив до преклонных лет, ведет активную научную жизнь, изучая планеты-гиганты. А в обозримом будущем – проекты международного значения и вполне оптимистичные перспективы.

здание обсерватории

– Научная жизнь, полная открытий, набирает обороты. Хотя открытия – это больше процесс незаметный, рабочий, – поделился Чингис Омаров. – Ты просто работаешь изо дня в день, увлеченно занимаешься своим делом. А потом, время спустя, оказывается, что твоя работа тянет на Нобелевскую премию…

Обнадеживает, что в науку снова пошли молодые кадры. В 2004 году, когда институт возглавил профессор Леонид Чечин, начались большие перемены. Позднее и зарплаты ученым значительно подняли. Стараниями Леонида Чечина Казахстан был включен в один из масштабных международных проектов по запуску ультрафиолетовой обсерватории. Сам профессор Чечин, хоть и сложил с себя директорские полномочия, по-прежнему активно работает и публикует труды за границей.

Я слушаю, как астрофизики увлеченно делятся своими планами, показывают фотографии, с горящими глазами описывают новые телескопы – и тихо про себя радуюсь. Наверное, включается та самая штука, про которую говорят, что это – патриотизм. А может, просто мне, помнящей старую Алма-Ату, девочке, выросшей в окрестностях Каменского плато, становится спокойнее от того, что какие-то вещи в этом мире пока еще остаются неизменными…


Фотограф Helene Vinni 

Впервые материал был опубликован в журнале Esquire в апреле 2013 года.

Поделиться: