Esquire публикует пьесу казахстанского драматурга, кино- и театрального критика Ольги Малышевой. 

К нам едет Брендан Фрейзер Ольга Малышева казахстанский драматург пьеса театр

Действующие лица:

Совет Исаевич Айтанов, начальник отдела культуры Ж-го района

Даурен, замначальника отдела культуры Ж-го района

Лена, секретарша Айтанова

Зуля, дочь Айтанова

Ардак, буфетчица

Макс, блогер

Брендан Фрейзер, звезда


Первая сцена. НАН всему голова

Совет Исаевич и Даурен

Айтанов: Кyрметті Теодор Драйзер! Біз сізді…

Даурен: Брендан Фрейзер.

Айтанов: Кyрметті Френдан Блейзер!

Даурен: Саке, Брен-дан Фрей-зер.

Айтанов: Да не могу запомнить я!

Даурен: Вот смотрите: бред и нан. Бред-нан. Уже похоже. Попробуйте хоть так.

Айтанов: Бред-нан. Туй, шайтан. Головой думай, где бред, а где – НАН.

Даурен: До завтра выучите.

Айтанов: Учиться надо, пока молодой. Теперь уже сам видишь как.

Даурен: Вы не старый еще.

Айтанов: До пенсии два года. На мое место придешь тогда. Если в Астану раньше не заберут. А если мы с тобой сейчас делов наделаем, то мне будет ранняя пенсия, а тебе шиш с маслом. Брендан-хрендан.

Даурен: Запомнили!

Айтанов: Не забыть бы теперь.

Даурен: Саке, может, не надо вот это все? Чапаны, дорожки. Помните, тогда другой приезжал, в чапане фоткался – вся страна смеялась.

Айтанов: Страна смеялась, а министр потом сказал: гениальная традиция! Сам, говорит, буду чапаны дарить, и вы дарите. У меня тем более этих чапанов с празднования Дня единства – полный гараж. Солить, что ли. Денег столько потратили тогда, лучше б батареи новые поставили.

Даурен: Музей давайте при отделе сделаем.

Айтанов: А ходить кто будет? Про нас раз в пятилетку вспоминают, когда вот такой приезжает кто-нибудь. И то потому, что соколиная фирма рядом.

Даурен: Ферма же.

Айтанов: Токташ, надоел. Начинаешь опять – яйца курицу. Жену свою учить будешь.

Даурен: Извините.

Айтанов: Значит, пиши. Приезжает этот Трейдер. Правильно сказал?

Даурен: Почти.

Айтанов: Приезжает этот… гость. Стелем дорожку, красной нет правда, есть белая, тогда с шефа дочери узату осталась.

Даурен: Осень, Совет Исаевич. Грязно же.

Айтанов: Ничего, постираем потом. А то и выкинуть можно, все равно просто так лежит, казенное место занимает. Дальше. Конфеты на шашу. Надо легкие какие-нибудь: «Арман» там или «Алатау». «Достык» еще хорошие, Зулька у меня любит. Запомнил? Купишь.

Даурен: Запомнил. Куплю.

Айтанов: Домбристку позовешь, девочка есть у нас, забыл, как зовут, на конкурс в Астану ездила. Танцовщиков из области. Апашки пусть коже разливают и кумыс. И чапан. Синий лучше или зеленый?

Даурен: Лучше никакой не надо.

Айтанов: Который с министром фотографировался, в каком был?

Даурен: В синем, кажется.

Айтанов: Значит, зеленый подарим. Завтра с утра посмотрю, у какого орнамент покрасивее. Вообще, там самый богатый – черный, но я его для премьер-министра берегу, может, к зиме ближе и заедет.

Даурен: Заедет, посмотрит, что у нас в здании старые батареи и собачий холод, он нам этот чапан на голову наденет.

Айтанов: Ну, может, до холодов успеет еще. А! И на голову же тоже надо что-то.

Даурен: Уфф.

Айтанов: Не вздыхай мне тут. Положено – значит положено.

Даурен: Совет Исаевич…

Айтанов: У тебя другие предложения?

Даурен: Я вам уже час твержу.

Айтанов: Айта бер.

Даурен: Вы на ЭКСПО не были же?

Айтанов: Какой там. Сам же видел, что тут творилось.

Даурен: Ну, а я съездил. Там некоторые страны вообще не заморачивались: павильон такой – чисто экран и видео. Успехи, достижения. Давайте тоже достижения покажем. У нас в школе проектор есть.

Айтанов: А показывать что? «Портрет недели»? ДТП на трассе с участием чабана и ВАЗ-2108?

Даурен: Виды красивые можно. Фрейзер фотографировать едет, вот и покажем. Закаты над рекой, беркутов, ветряки, разную технику. Прогресс. Подписи можно сделать на латинице: ему понятно и мы, так сказать, не отстаем.

Айтанов: С латиницей не торопись, мало ли. Рано еще.

Даурен: Так официально уже все.

Айтанов: Нечего впереди парохода. Сказали в двадцать пятом году – в двадцать пятом и перейдем.

Даурен: Ну так вот: установим проектор, повесим лампы, музыку какую-нибудь – классику там в национальной обработке. Или наоборот – Курмангазы под симфонический оркестр.

Айтанов: Оркестр?!

Даурен: В записи же. Будет скромно и со вкусом.

Айтанов: И скажут: Айтанов – бишара. Хоть бы дорожку постелил.

Даурен: Кто скажет?

Айтанов: Не один же приедет этот твой. Из Астаны кто-нибудь сопровождать будет. Из управления, а то и из министерства. У нас без того тут… сам знаешь. А если еще что не по положенному пойдет, я следом уеду. Сам знаешь, за кем.

Даурен: Я же наоборот, Саке. Не показывать лишний раз, куда бюджет расходуется. До отчета еще времени много.

Айтанов: Прав, шайтан.

Даурен: Так что, проектор?

Айтанов: На свадьбе у себя проектор ставить будешь. Надо все, как я сказал, только чтоб недорого выглядело.

Даурен: Это самим станцевать, что ли?

Айтанов: Скажу – станцуешь.

Даурен: Давайте я лучше фото найду или видео.

Айтанов: У нас тут в июле одно видео нашли уже, болды.

Вторая сцена. «В искусстве, как и в политике, деды всегда не правы»

Те же и Лена

Лена: Вы конфеты хотели вроде, вот, у меня есть – шесть коробок. Ходоки носят. С чаем сойдет.

Айтанов: Да нам не к чаю.

Лена: А кофе еще на той неделе кончился, я вам говорила.

Даурен: Нам на шашу.

Айтанов: Легкие какие-нибудь: «Достык» или «Арман».

Даурен: Надо уже давно для шашу специальные конфеты придумать: «Сый-кyрмет», например. Будет пользоваться спросом, по-моему.

Лена: Так мужик какой-то придумал фантики в виде денег, смешно было. Почему-то не выпускают больше. А шашу по какому случаю?

Айтанов: К нам едет… скажи.

Даурен: Брендан Фрейзер.

Лена: О, «Джордж из джунглей»!

Даурен: А я только «Мумию» смотрел.

Лена: Да «Мумия» уже так себе, если честно. Зачем едет?

Даурен: Собирает редкую натуру, делает фотовыставку. Ну и вроде на какой-то фестиваль заодно должен заехать.

Лена: Прошел же фестиваль.

Даурен: Да им новый придумать – как два пальца.

Айтанов: Вот, им целый фестиваль придумать – два пальца, а ты тут не можешь придумать, как одного артиста встретить. Поэтому они в Астане, а ты тут, в райцентре сидишь.

Даурен: Придумаешь тут, когда вам все не нравится.

Лена: Ищи компромисс, Дориан, дарлинг.

Айтанов: Как ты сказала?

Лена: Компромисс.

Айтанов: Нет, про него.

Лена: Дориан. Это с Алматы еще, у нас в компании один испанец был, Даурена Дорианом называл.

Айтанов: Шайтан вас разберет. Я этого вашего Драйвера запомнить не могу, теперь еще один. В наше время нормальные имена были.

Даурен: И не говорите, Совет Исаевич.

Лена: Действительно, Совет Исаевич.

Айтанов: Умники.

Лена: Так в чем проблема встретить-то?

Даурен: Нужен твой креативный подход. Чтоб недорого, эффектно и Совету Исаевичу перед коллегами не стыдно.

Айтанов: И по традициям.

Даурен: По ним.

Лена: Давайте у него денег попросим. Эффектно и недорого. Даже прибыльно, я бы сказала.

Айтанов: С ума сошла. Если из министерства кто приедет? А у нас в райцентре опять на деньгах все. Как на иголках сижу с лета, сама знаешь.

Лена: Ну мы не в открытую же. Предложим благотворительный проект.

Даурен: Да во что тут у нас вкладывать?

Лена: Можно попросить на восстановление Дома культуры. Историческое здание, советская архитектура.

Даурен: Так там развалилось же все, хоть фильмы ужасов снимай. «Ночь в Доме культуры Ж-го района».

Лена: Тем более, редкая натура, где он еще такое увидит. Там, может, призрак коммунизма до сих пор ходит. Фрейзер еще и друзей привезет потом.

Даурен: А что, Саке? Наладим туризм. Ну, не сразу, но в перспективе.

Лена: В районе будет хоть одна достопримечательность без насилия над окружающей средой.    

Айтанов: Вы когда такие вещи предлагаете, я не понимаю, серьезно или шутите.

Даурен: Серьезно.

Лена: Шутим.

Айтанов: Не вовремя все эти ваши шутки. Дело важное.

Лена: Ой ли, важное. Брендан Фрейзер не Райан Рейнольдс.

Айтанов: А это еще кто такой?

Даурен: Забудьте, Лена шутит опять.

Айтанов: Дело не в том, кто едет, а в том, когда едет. Ох, не вовремя, шайтан.

Даурен: Когда вы начинаете так говорить, мне тоже хочется на пенсию через два года.

Лена: Я тебя сколько знаю, тебе всегда на пенсию охота. Как будто не тридцать лет, а сто тридцать.

Даурен: Мне двадцать шесть.

Лена: Что как бы только подтверждает.

Даурен: Давай в клуб сходим, я докажу.

Айтанов: Басталды.

Лена: В какой клуб? В «Жемчужину», что ли?

Даурен: А чего?

Лена: И под что там сейчас танцуют?

Даурен: Ну, как везде.

Лена: Ты как будто везде был. Я не танцую тем более.

Даурен: А в город зачем тогда ездишь?

Лена: Коммуникации поддерживать.

Даурен: Через Тиндер?

Лена: Даже если.

Айтанов: Э, молодежь! Чего устроили, в обед поговорите.

Лена: Я на обед таких, как он, ем.

Айтанов: Зачем так говоришь, ты же девушка, женщина.

Лена: И что теперь, молчать и терпеть?

Айтанов: Будешь так говорить – замуж никто не возьмет.

Лена: Да я и не стремлюсь как-то.

Айтанов: Молодая еще просто. Потом поймешь.

Лена: Сексизм и эйджизм.

Даурен: Это плюрализм, один из столпов демократического общества.

Айтанов: Запиши мне вон там, я потом почитаю.

Лена: А с Фрейзером-то что? Он когда приедет вообще?

Айтанов: Завтра после обеда обещали.

Лена: Опять вы про обед.

Даурен: Сходи к Дарь Сергевне.

Лена: Да у нее нет еще ничего, рано.

Даурен: У нее всегда что-нибудь есть.

Айтанов: Конфеты открой, принесла сама вон.

Лена: Точно.

К нам едет Брендан Фрейзер Ольга Малышева казахстанский драматург пьеса театр

Третья сцена. Богатый вкус эспрессо

Те же и Зуля

Зуля: Папа, дайте денег кофе попить.

Лена: И мне тогда тоже – кофе кончился, Совет Исаевич.

Айтанов: Дожили. Сколько?

Зуля: Ну тысяч пятьдесят.

Лена: Ни хохо себе хохо.

Айтанов: Да ты в уме, кызым? Это где такой кофе дают?

Зуля: Где-где, в Астане! Я загнусь тут с вами. До ближайшего Старбакса четыреста километров. Папа, давайте переедем, ну пожалуйста!

Айтанов: Хотела в городе жить – не надо было обратно в поселок возвращаться. Теперь вот замуж выйдешь – с мужем переедешь. А я всю жизнь тут жил, тут и помру.

Даурен: Совет Исаевич!

Айтанов: Я уже седьмой десяток Совет Исаевич. Это вы молодые, вам в столицу надо. А нам уже ничего не надо.

Зуля: Пока дождешься от них, чтоб замуж позвали, вся молодость пройдет. Хоть бы место какое-нибудь цивильное открылось.

Айтанов: На курган сходи. Или на реку.

Зуля: И утопись.

Даурен: Не все же у нас так плохо. Вот приезжает популярный актер.

Зуля: Тауекел Мусилим?

Даурен: Брендан Фрейзер.

Зуля: Это кто такой?

Даурен: Ну в «Мумии» еще снимался.

Лена: И «Джордж из джунглей».

Зуля: Вообще не знаю. Вот Тауекел Мусилим – популярный актер! А это не пойми кто. Долбаса какая-то.

Лена: Я в принципе согласна.

Даурен: Насчет Тауекела Мусилима?

Лена: Насчет Брендана Фрейзера. Кто его уже помнит.

Айтанов: Как говорят: плохо, когда не знаешь, еще и забудешь.

Зуля: И чего, и чего? Ну, приезжает он.

Лена: Фотографировать будет.

Зуля: Кого?

Даурен: Пейзажи.

Зуля: Лучше бы меня!

Даурен: Лучше бы дома сидел.

Лена: Ту хум хау.

Зуля: А?

Лена: Хорошо выглядишь, говорю.

Зуля: А. Кто бы замечал.

Айтанов: Кому надо, тот замечает.

Даурен: Мы насчет встречи-то что решили?

Зуля: Так давайте в клуб и затусим. Дня на три, чтоб нас еще долго не забывал.

Даурен: Если три дня тусить, он потом ничего не вспомнит.

Зуля: Если девочек гоу-гоу из города позвать, еще как вспомнит.

Даурен: Денег нет.

Зуля: Это с каких это пор?

Айтанов: Сама знаешь с каких.

Зуля: Ой, папа, когда там у вас все уже прояснится.

Лена: Это всем интересно.

Айтанов: Дерево пилят – щепки летят.

Даурен: Главное, чтоб лишнего не отпилили.

Лена: Там уже давно отпилили, что нужно было. Оттого и история.

Даурен: Я фигурально.

Лена: Так и я не про лесозаготовку.

Айтанов: В наше время за такое точно можно было в Магадан уехать лес валить лет на пятнадцать.

Даурен: Шефу в случае чего тоже не курорт светит же.

Зуля: Ой, ну выйдет по амнистии потом, как все. Главное, папа, чтобы с вами все нормально было.

Айтанов: Не переживай, доча, морщины будут. Береги красоту.

Зуля: Так что насчет кофе-то?

Айтанов: Потерпи, кызым, а? Хотя бы с гостем разберемся, уже полегче. Брендер с возу.

Лена: Так вам насчет благотворительности не нравится?

Зуля: А что там?

Даурен: Лена предлагает денег просить.

Зуля: Подписываюсь.

Лена: Вот и я говорю: отличный план!

Зуля: Он же богатый вообще, да?

Даурен: Голливудская звезда же.

Зуля: Ну я не знаю же.

Даурен: Ты вот законы термодинамики тоже не знаешь, а они есть.

Лена: Можно подумать, ты знаешь.

Айтанов: У меня сейчас другие законы на уме.

Даурен: От нас уже мало что зависит.

Айтанов: Хоть в отставку уходи.

Зуля: Папа!

Лена: Ну если не мой план, то какой? Дориан Грей, ты что предлагал?

Даурен: Павильон сделать, как на ЭКСПО.

Лена: Обалдеть, дешевая идея!

Даурен: Да нет, там можно проектор взять, колонки…

Лена: Микрофон, вертушку. И получится, как Зуля предлагала, вечерина на трое суток.

Айтанов: Я говорю: надо нормально сделать, чтоб как всегда. Чапан, цветы, дастархан. Не выделяться. 

Зуля: Главное, фотографии потом никому не показывать, а то будет как тогда.

Даурен: Вот я тоже говорю, что с чапаном – не очень как-то.

Лена: А что, симпатичные были мемчики. Можно в историю войти. Дня на два.

Даурен: Лучше такой повод, чем…

Айтанов: Шайтан с вами, не будет чапана. Но хороший стол организовать надо. Гость все-таки, уважаемый человек. Гуляем, как в последний раз.

Даурен: А чапанов-то у вас там сколько?

Айтанов: Семнадцать.

Лена: Сколько?!

Айтанов: Подарили бы один-два-три, туда-сюда, все бы не так переживать. И вопросов меньше.

Даурен: Вот кто-то удивится: отдел культуры из двух человек, а костюмов на целый курултай.

Четвертая сцена. Окей, гугл: «Байтерек» из мяса

Те же и Ардак

Ардак: Конфетку возьму? «Птичье молоко» люблю – страсть. Поэтому толстая такая.

Айтанов: Ты красивая, Ардаша.

Ардак: Толстая и красивая. Зулька, съешь конфетку.

Зуля: Нет.

Ардак: Талию все бережешь. Прозрачная совсем уже, смотри. Одни брови.

Зуля: Нравится? Микроблейдинг!

Лена: Я буду.

Ардак: Вот молодец, айналайын. Кушай на здоровье!

Лена: Ардак Сериковна, вы пришли, сразу как-то душевно стало. А то скисли все. Сегодня на обед что?

Ардак: Лягман.

Даурен: Я за ваш лагман душу продам, Дарь Сергевна!

Ардак: На Зульке будешь жениться – сто килограммов лягмана сделаю. Рекорд района будет.

Зуля: Ну теть Даш!

Ардак: Давай-давай, дожимай его, а то не дождешься.

Зуля: Блинчиков так давно не делали. Я их с детства люблю.

Ардак: Так ты не приходишь, а их только шеф тут кушал. После того и не жарила больше.

Айтанов: Сделай, Даша. Вернется шеф.

Даурен: Как знать.

Айтанов: У, шайтан, типун тебе.

Зуля: А если нет, что?

Лена: Сухари сушить.

Айтанов: Вам-то чего.

Даурен: Как знать.

Айтанов: Да замолчи ты уже. Ничего не видел, ничего не знал – вся твоя песня. Это тебе не Френдан Брендан.

Ардак: Кто?

Зуля: Актер приезжает. Говорят, популярный.

Ардак: Асанали Ашимов – вот популярный актер.

Зуля: И я почти так сказала.

Ардак: Хорошее кино снимали раньше. Как смотрю, так плачу.

Айтанов: Дело же к тебе, Даша. Надо стол накрыть.

Ардак: О чем разговор! Бешбармак, плов, манты, оливье, русская закуска, кавказская закуска, салат «Мимоза», курица в заливном, пирожки, самсы, торт «Наполеон»! Сколько человек банкет?

Айтанов: Да какой банкет. Актер этот, из Астаны кто-нибудь. И наши.

Даурен: Поредели наши ряды.

Лена: Прекрати, ну правда.

Ардак: Трое-пятеро – уже банкет. Еда лишней не бывает. Руки аж соскучились, давно не собирались. С шефовых детей свадьбы, что ли. Когда уже на следующей погуляем, а?

Даурен: Пусть успокоится сначала.

Зуля: Да у вас все одно и то же: то тендер, то Брендан, то конец отчетного периода.

Лена: Наша служба и опасна, и трудна.

Ардак: Ой, не говори. Когда гуляем вашего артиста?

Айтанов: Завтра к вечеру давай. Даша, только надо хоть и скромно, но прямо удивить.

Ардак: Саке, помнишь, какие банкеты мы закатывали? Одной водки на трех машинах привозили. Остатки потом еще месяц допивали и тыквами закусывали и капустой квашеной. Капуста у меня всегда была, лучше ни у кого не было.

Даурен: Как же не вовремя-то, а.

Айтанов: Так что думаешь?

Ардак: Салат «Подсолнух» могу, красиво очень.

Зуля: Не по сезону только.

Ардак: Рыбу, что ли? Мужики ловят, лещ хорошо пошел и щуки с полменя размером.

Айтанов: Вот говорят, в Астане где-то делают бешбармак в виде «Байтерека».

Лена: О, так я видела картинку, сейчас покажу.

Ардак: Придумают же. А сверху это что, требуха, что ли?

Лена: Ага. А вокруг ребра.

Зуля: Долбаса какая-то.

Лена: А мне нравится, крипово. Такой бы в натуральную величину и перед Домом культуры. Вот антураж.

Ардак: Смотри-ка, и казы, и карта, и шужук, и силос какой-то уложили сверху.

Айтанов: Сумеешь?

Ардак: Ну вы мне задали задачу. «Байтерек» так «Байтерек», я хоть человек маленький, но женщина со смекалкой. Все будет, Саке. А если успею, баурсаков нажарю и в виде «Хан Шатыра» сложу.

К нам едет Брендан Фрейзер Ольга Малышева казахстанский драматург пьеса театр

Лена: И виноградину сверху.

Айтанов: Девочек еще своих пришли мне завтра, обеих, на шашу поставить.

Ардак: Конфет купили? Надо же легкие какие-нибудь.

Даурен: Я же записал: «Арман» или «Достык», куплю.

Айтанов: Молодец, ответственный.

Ардак: Всегда такой был, жарайсын.

Даурен: Саке, ну вы же в меня верите. Давайте попробуем с проектором все-таки. Я в интернете фотографии найду, красивые.

Лена: Лучше бы видео, конечно.

Даурен: Что тут до завтра наснимать-то можно?

Лена: Вообще, есть один вариант. Местный, что ли, блогер снимает видео для «Ютьюба».

Зуля: Типа как «Шоу Ирины Маратовны»?

Лена: Кайратовны.

Зуля: Да какая разница.

Лена: Ну типа да, как оно. «М. из Ж.» называется.

Ардак: Ты вообще понимаешь, о чем они?

Айтанов: Шайтан вам в почку.

Даурен: Так я этот «М. из Ж.» видел. Это же Максат мелкий, с моей сестренкой учился. Популярный стал, что ли?

Лена: Так, относительно. У него зато «гоу про» есть.

Даурен: Откуда такое богатство?

Лена: Какой-то конкурс в Алмате выиграл.

Даурен: Я смотрю, ты фанат, следишь за творчеством.

Лена: У него чувство юмора такое… нелинейное.

Зуля: Упоротый, что ли?

ПЯТАЯ СЦЕНА. Ставьте лайк, подписывайтесь на канал 

Те же и Макс

Макс: Вы реально хотите упустить такой шанс? Это же тысяч триста просмотров сразу. Весь казнет будет говорить.

Даурен: Ты конкретно что предлагаешь?

Макс: Лучший в мире пранк! Уговариваем его помочь нашим пацанам похитить невесту, что свадьба, все согласны, все норм. А потом типа выяснится, что невеста не в курсе, уголовка и вообще.

Даурен: Тебе не кажется, что это уже где-то было?

Макс: «Алма-Ата, штат Небраска», что ли? Так они, наоборот, девчонку разыгрывали, что типа ее воруют. Смешно было, я под столом лежал. Но у меня другая идея.

Лена: У Гайдая, вообще-то.

Макс: Это новенькие, что ли?

Ардак: Чему вас в школе только учат.

Макс: ЕНТ сдавать.

Даурен: Так ты ж не сдал!

Макс: Стопэ, не сдал и не сдавал – разные вещи. Пропущу год и поеду в Ю-Эс-Эй поступать на режиссерский.

Лена: Зера мо сингс ин хэвен анд ёс, Горацио.

Макс: Че?

Лена: Ниче. Тяжело тебе будет.

Макс: Норм.

Лена: Так ты правда «Кавказскую пленницу» не видел?

Макс: Ммм.

Зуля: Ты даешь, даже я видела.

Ардак: Какое кино снимали раньше!

Макс: Блин, вот что ни придумаю, все уже было. Зашквар какой-то.

Лена: Ты бы вместо «Ютьюба» хорошее кино смотрел.

Макс: У нас хорошее не снимают.

Лена: Так ты не наше смотри.

Айтанов: Ну-ка хватит мне тут: кино-домино. Надо до завтра решить уже все.

Макс: Давайте им подстроим аварию, когда подъезжать будут. Так, несерьезно, бутылку на дорогу кинуть. Мы с пацанами в школе делали. По приколу.

Даурен: Ты бессмертный, что ли? Там же с ним уважаемые люди будут из Астаны.

Макс: Зато в новости попадем стопудово.

Лена: Да мы и так уже потенциально во всех новостях. Дорог в районе нет, можно даже не кидать ничего. Вероятность аварии пятьдесят на пятьдесят: то ли будет, то ли нет. А асфальта в ближайшие года три уже точно не будет.

Макс: А вообще, почему вы встречаете, а не аким?

Айтанов: Аким бiттi.

Макс: В смысле бiттi?

Даурен: Дело Бескемпирова знаешь?

Макс: Ну.

Даурен: Проходит.

Макс: Ничессе.

Лена: Свидетелем.

Даурен. Свидетелем. Пока.

Макс: И че?

Даурен: И ниче.

Айтанов: Шайтан через плечо. Можем следом все вместе уйти.

Макс: Так, я тут ни при чем.

Даурен: Твое дело вообще маленькое: дай камеру на день. Сделай хоть раз полезное дело.

Макс: А то я такой бесполезный весь, что вы без меня аж ничего не можете. Я пошел тогда?

Даурен: Все мы можем, но с тобой получится лучше. Командная работа – знаешь?

Макс: Ладно, все. Но снимать все равно буду сам.

Зуля: Возьмите меня сниматься.

Даурен: Мы вообще-то пейзажи хотели и животных.

Макс: Каких еще животных, баранов, что ли?

Лена: А Дом культуры? Даже фактурить не надо. Зуль, привидение сыграешь?

Даурен: Да если бы не этот Дом культуры, может, и Бескемпиров нам не грозил бы ничем.

Ардак: Хороший был Дом культуры, мы с Саке еще молодые были, да, Саке? Помнишь, какие танцы танцевали. Хипповал Айтанов.

Айтанов: Все хипповали тогда.

Лена: Некоторые вон до сих пор не перестали. Однокашник ваш, Совет Исаевич, синие туфли все носит.

Айтанов: Да уж, однокашник. Я после армии пришел уже, на курсе старше всех был. Так со студенчества друзей и не осталось, только по армии. Кто где уж. Нет многих.

Ардак: Ой, не говори. Кто спился, кто убился. Царство небесное.

Зуля: Мне и без вас не очень, пойдемте снимать уже.

Макс: Надо сценарий, я без сценария не могу.

Лена: Слушай сценарий: вот прям сейчас камеру в руки взял и пошел.

Макс: Сложновато как-то, не находите?

Даурен: У меня еще проще есть: я беру камеру в руки и иду.

Макс: Не, ну не надо так сразу. Все я понял, пацаны, погнали.

Айтанов: Токташ. Пока весь план не утвердим, никто не пойдет никуда. В конце концов, демократия в стране, нужно решать сообща.

Лена: Мне кажется, в нашем отдельно взятом кабинете с демократией случился какой-то перекос.

Даурен: У нас перекос давно уже случился, и не с демократией.

Лена: Все потому, что у кого-то слишком длинные руки.

Айтанов: Все потому, что у кого-то слишком длинный язык.

ШЕСТАЯ СЦЕНА. Зиккурат Этеменанки

Те же

Ардак: Где ж я ребра до завтра достану-то. Ладно еще рубец остался, может, а это надо к мужикам идти, чтоб барана резали. Дауреша, бледный такой, конфетку съешь.

Макс: Ну не может же быть такого, чтоб весь район без крыши остался. Всех не повяжут. Или повяжут?

Айтанов: Самое обидное, что не брал ничего. Молчал – да. И спрашивать будут – тоже буду молчать. И тебе советую.

Лена: А мне кажется, отличная идея – Дом культуры с призраками коммунизма.

Ардак: «Птичьего молока» не осталось, что ли, больше?

Айтанов: Всю жизнь в искусстве. С самим в одном институте учились. Не, ну не прям с САМИМ. С министром. Мог бы артистом быть.

Зуля: Вот Тауекел Мусилим – популярный артист.

Макс: С вами триста тысяч просмотров не наберешь никогда. Разве что про акима и наснимать.

Лена: Все равно забудут все через неделю.

Ардак: Вот Асанали Ашимов – популярный артист.

Даурен: Если Ж-кий район не идет на ЭКСПО, значит, ЭКСПО идет в Ж-кий район.

Зуля: Ну ничего же в этом вашем районе нет вообще. Сходить некуда вообще.

Айтанов: Кому Ж-кий район, кому дом родной – совхоз «Гагарин».

Лена: Тут, по статистике, мужчин на три тысячи человек меньше, чем женщин. А в Тиндере – ровно на одного меньше, потому что со всего района только один человек есть – я.

Айтанов: А он еще этого из города привез, говорит: то построить, это построить. Я говорю, строить на что, и из чего, и кто будет.

Зуля: И кому надо вообще. Я бы вместо вашего этого Дома культуры маникюрный салон построила. Или «Макдоналдс». В Астане такая очередь была в «Макдональдс» – ужас.

Даурен: На госуправление такой конкурс был – ужас.

Ардак: Вторую открою?

Айтанов: Вы, говорит, на бумаге главное постройте, чтоб документы были. А дальше я сам разберусь. Я эти документы потом посмотрел – шайтан ногу сломит.

Макс: История пошла. Сториз, я бы даже сказал.

Зуля: Ни маникюра, ни приданого теперь еще не будет, ничего вообще.

Айтанов: А я терплю. А мне дочь замуж выдавать.

Даурен: Кто сказал, что карьеру нельзя без агашек построить?

Ардак: Или из города заказать, чтобы привезли.

Даурен: Да если бы хоть раз меня послушали.

Лена: Ну и сидим мы с ним в этом баре, он уши развесил, я ему про Бодлера, он мне про КРС.

Зуля: Как корова.

Ардак: Какой дурак из говядины бешбармак варит?! Конину надо, баранину надо. Лук так порезать тоненько, чтоб аж прозрачный.

Лена: Сожрал, главное, все и счет пополам поделить предложил.

Зуля: Папа, вы это зря, если честно.

Айтанов: И понеслось. По документам есть дорога – а на деле как после бомбежки. Уже не помню, как они выкрутились тогда.

Макс: Вот бы бой Головкина снять однажды.

Лена: То ли дело Камбербэтч.

Макс: Да про что они там, блин, вообще снимают, чтоб был миллион просмотров!

Ардак: Я как-то бешбармак на восемьсот человек приготовила. Мозоли на руках потом две недели не сходили, все на свете прокляла.

Лена: В чешской провинции как-то позажигательнее было.

Даурен: Раз уже решили на латиницу переходить, надо сразу все делать. Переименовать улицы, расклеить таблички на кабинеты. На школе новой графикой сделать надпись: Qosh keldingiz. 

Лена: Так Даурен стал Дорианом.

Даурен: Все будет saebiz.

Лена: Ни хохо себе.

Ардак: Кто вообще морковь кладет, с ума спятили. От бедности, что ли.

Даурен: А кто что сделает? В Алмате когда заборы сносили, тоже на весь интернет скандал был. Теперь всем опять все нравится.

Лена: У народа память короткая.

Айтанов: Память ни к черту. Чувствую, что опять что-то важное забыл.

Лена: Всех, кто насчет прав женщин писал, надо сюда в райцентр привезти. Знаешь, почему у меня зарплата меньше, чем у посудомойщика в буфете? Потому что он мужик и ему семью кормить надо. А мне только себя.

Зуля: Я бы чем тут торчать, лучше бы в очередь в «Макдоналдсе» три недели стояла, честное слово.

Макс: Еще такую тему можно: иностранцы пробуют казахскую еду. И обязательно надо, чтобы кто-то сказал, что шужук похож на конский х*й, чтоб опять все оскорбились и – холивар.

Айтанов: Я бы вообще в эту политику не ввязывался никогда. Но в партию вступить надо, работать где-то надо.

Макс: Я камеру все равно не выключу на всякий случай.

Айтанов: Сначала матери надо, потом жене надо, потом дочке надо. Айтанов – что? Айтанов в колхозе вырос, сам, как конь, всю жизнь. Старый Айтанов борозды не испортит.

Даурен: Вроде и выборы сельских акимов уже второй раз проходят, а разницы все равно никакой нет. Одного посадили, другого посадили, третьего посадили. А потом все сначала опять.

Зуля: Долбаса какая-то.

Айтанов: За шефом когда приехали на двух черных машинах. Номера астанинские, еще круглые такие – девять ноль девять и ноль девять ноль. А он говорит: «Саке, где документы?» А я откуда знаю, где его документы?

Даурен: Вообще, не хотелось бы в послужном списке начальника на нарах иметь, конечно.

Айтанов: Два дня потом на валидоле жил и голый чай пил.

Макс: Там черный крузак под окнами.

Айтанов ловит воздух ртом, пытается нащупать стул за спиной и сползает на пол.

К нам едет Брендан Фрейзер Ольга Малышева казахстанский драматург пьеса театр

НЕМАЯ СЦЕНА

Те же

Айтанов с закрытыми глазами сидит на стуле.

Даурен стягивает с Айтанова пиджак и расслабляет галстук.

Зуля и Лена обмахивают Айтанова листком бумаги.

Ардак держит стакан с водой и таблетку.

Макс снимает все на телефон.

Входит Брендан Фрейзер.

СЕДЬМАЯ СЦЕНА. Nailed It

Те же и Брендан Фрейзер

Ардак вытряхивает вверх конфеты из коробки.

Даурен снимает со спинки стула пиджак Айтанова.

Ардак: Шашу!

Даурен: Кyрметті Бред-нан. Френдан Брейзер. Мына сiзге… шапан. 


Автор Ольга Малышева

Иллюстратор Григорий Морозов

Поделиться: