«Оскар» почти всю свою историю непременно связан с разного рода скандалами – в прошлом году все обсуждали драку Уилла Смита и Криса Рока, а два-три года назад невиданный ажиотаж поднялся вокруг нового регламента кинопремии. О том, какие интересные процессы происходят в кино сегодня, мы поговорили с киноведом, кандидатом философских наук и популярным телеведущим Олегом Борецким.
– Олег Михайлович, какие фильмы, на ваш взгляд, имеют наибольший шанс получить «Оскара» в этом году?
— Здесь для меня картина достаточно ясная. В этом году приз за лучший фильм, скорее всего, получит картина Стивена Спилберга «Фабельманы». Этот фильм идеально подходит под пристрастия академии, хотя сюрпризы, конечно, тоже вероятны. Возможно, он же получит приз за режиссуру. Но в этой обойме из 10 есть фильмы, у которых очень сильные позиции по актерским номинациям. Ну они тоже попадают в номинацию «Лучший фильм».
Вторая картина — это «Банши Инишерина» Мартина Макдонаха. Это режиссер театрального склада, но он совершил прорыв в «Три билборда на границе Эббинга, Миссури». Из девяти кандидатур в актерских номинациях, четверо актеров представляют работы из этого фильма. И, на мой взгляд, большие шансы есть у Колина Фаррелла.
Кейт Бланшетт может получить третий «Оскар» за фильм «Тар», где она играет дирижера.
Дальше меня очень интересует, как раньше говорили «Лучший иностранный фильм», а сейчас «Лучший фильм не на английском языке». Здесь наиболее заметна немецкая картина по Ремарку «На западном фронте без перемен». Он, кстати, и от Netflix идет в номинации «Лучший фильм», и от Германии как «Лучший фильм не на английском языке».
Я бы обратил внимание на фильм «Аргентина, 1985», который уже получила «Золотой глобус». Есть и довольно скромные, но тоже заслуживающие внимания фильмы. Например, «Тихая девочка». Меня удивило, что это хорошо сделанный камерный фильм, но тем не менее добравшийся до номинантов. Но основное «сражение», на мой взгляд, в иностранной номинации развернется между «Аргентина, 1985» и «На западном фронте без перемен».
– У многих в этом году особое внимание к документальному кино, особенно стоит учесть представленный в этой номинации фильм «Навальный»…
— Политические моменты на «Оскаре» традиционно присутствуют всегда. Причем, именно номинации за документальный фильм и за лучший фильм на иностранном языке считаются самыми политизированными. Я фильм «Навальный» не видел, поэтому мне трудно оценить, чего там больше — политики или художественности. Но, если брать в расчет только политику, то шансы у картины есть. Можно вспомнить победы иранских картин – «Развод Надера и Симин» в 2012-м или «Коммивояжер» в этом же 2012 году. При том, что отношения США и Ирана стабильно плохие уже больше 40 лет. Такие вещи бывают предсказуемы. Но для меня это уже второй уровень интереса, как говорится.
— Три года назад новый регламент «Оскара» вызвал скандал. Тогда все бурно обсуждали нормы об обязательном присутствии ЛГБТ-персонажей, пропорциональное представительство разных рас в фильмах и т.д. Вы замечаете, насколько эти нормы реально начали работать в кино, и насколько они ухудшают или улучшают кинопроцесс?
— Я не могу сказать, что эти нормы окончательно возобладали и стали доминирующими. Такого нет. Это учитывается, на это обращают внимание. С точки зрения качества да… иногда в жертву этим нормам приходится приносить нормальные фильмы. Многим памятен 2017 год, когда награду, которую прочили «Ла-Ла-Ленду», получил фильм «Лунный свет». Или когда награду получил чилийский фильм «Фантастическая женщина», где речь идет о женщине-трансгендере. В этом году данная тема присутствует в «Таре» с Кейт Бланшетт и, вполне вероятно, это будет учтено. Однако говорить о том, что все теперь подчинено этой новой политкорректности я бы не стал. Спекулировать только на этой модной теме недостаточно. И «Золотой глобус», и «Оскар» все же дают за реальные достижения.
— Если продолжить разговор в целом о кинопроцессе, какие жанры сегодня переживают расцвет. Еще 10 лет назад, к примеру, я не припомню такого бума байопиков о рок- и поп-звездах… Я заметил такую тенденцию.
— Действительно, это любопытное явление. Я не знаю, насколько долговременным оно будет. Но если брать примеры «Богемской рапсодии», «Элвиса», «Рокетмэна», «Уитни Хьюстон. Потанцуйте со мной» — они действительно знаковые. Есть информация, что режиссер «Богемской рапсодии» будет делать фильм про «Bee Gees». В общем, пока спрос имеется, такие картины будут делать. Подобная ситуация была лет 20 назад, когда после долгого затишься со времен Золотого века Голливуда, в начале и середине нулевых, буквально год за годом пошли «Мужен руж», «Чикаго», «Призрак оперы», «Мамма мия». Потом эта волна схлынула.
— Да, еще как жанр совершенно «умерли» пеплумы. Хотя если взять те же «нулевые» — сколько было прекрасных примеров от «Гладиатора» и «Трои» до «Страстей Христовых»? Почему так случилась и какова природа данного явления?
— Ты знаешь, мне кажется, что жанр пеплума, он при всей зрелищности батальных сцен ограничен в своих возможностях. И он как бы быстро выдыхается и в плане зрительского интереса, и в плане какого-то спецэффекта, и зрелищ он вообще ограничен. Ты возьми тот же самый «Аватар», возьми современное фэнтези и другие какие-то вещи, которые делаются Кэмероном и другими, там уже франшиза, которую можно дальше размножать очень долго.
В «Гладиаторе» была найдена очень интересная химия между Расселом Кроу и Хоакином Фениксом. Была история. Плюс ко всему невероятные работы художников, а именно построенный в натуральную величину Колизей на Мальте. Или Вольфганг Петерсен, который почти без спецэффектов обошелся в батальных сценах «Трои». Можно сказать, что в каком-то смысле этот жанр достиг своего пика. Смотреть на воссоздание той эпохи с помощью спецэффектов уже не так интересно. Просто многие вещи, которые современным поколением стали восприниматься как ахинея. Ничего нового в таких картинах ты не увидишь.
Апогеем жанра «пеплум» в свое время стала картина «Страсти Христовы». Она во многом состоялась благодаря безумной энергетике Мэла Гибсона – он очень экзальтированный человек. Это был большой риск позвать Джеймса Кевизела на роль Иисуса Христа, актера совершенно иного плана. Снимать фильм на арамейском языке! Это уклон в сторону артхауса. И это выстрелило. Люди поверили в эту аутентичность, которую Гибсон уловил. Поэтому я думаю, что эта картина осталась и была воспринята. Люди приходили и глубоко верующие, и разные. У меня был живой опыт, когда зрители просматривали эту картину, «Страсти Христовы» в первом ряду сидели девушки-мусульманки, которые, в принципе, тоже плакали на финале фильма.
Примеров удачных экранизаций канонического Евангелия не так много. Потому что в то время, когда Голливуд снимал очень красивые фильмы, можно вспомнить только два таких фильма на христианскую тему. Помимо «Страстей…» я бы выделил картину Франко Дзеффирелли сделанную по заказу Ватикана «Иисус из Назарета», где играет самый красивый в истории кино исполнитель роли Иисуса Роберт Пауэлл.
– Каковы примеры «отмирания» жанров можно привести?
– Ну очевидный кризис переживает хоррор. Для этого жанра необходимо какое-то «чудовище», способное напугать зрителя. Этого уже не получается. В этом плане более предпочтителен жанр триллера. Он хорошо сочетается со многим – с детективом, с мистикой, с эротикой. Вот на смешении этих жанров еще получается делать интересное кино. Классические «страшилки» действительно в кризисе.
Практически исчез жанр кино в стиле восточных единоборств – что-то по старой памяти пытаются сделать Ван-Дамм, Джеки Чан, но получается какое-то замшелое ретро. Пытается что-то делать в новом варианте Киану Ривз, но это тоже не самые удачные попытки.
– Поговорим напоследок и о нашем кино. У нас если не кризис, то традиционное разделение жанров – непритязательные комедии для зрителя и «суровый артхаус». Неужели мы никогда не дождемся чего-то среднего на грани жанров, чем славен европейский кинематограф?
– Да, у нас как-то традиционно сложившееся разделение. Либо ты работаешь на крупные международные фестивали. То есть, условно, идешь путем Дарежана Омирбаева. Либо работаешь на бокс-офис – то есть идешь путем Нурлана Коянбаева. И в том, и в другом «лагере» есть очень удачные примеры, и более молодые режиссеры на них ориентируются. Хотя в последнее время все же появляются примеры, как ты говоришь, пограничных жанров. У Адильхана Ержанова вышел «Голиаф», который долго шел в прокате. Есть примеры фильма «Огонь» Айжан Касымбековой и «Скоро кончится лето» Яны Скопиной, картины Фархата Шарипова «18 килогерц» и «Схема». Для подобного рода фильмов нужна режиссура очень высокого класса и очень хорошие сценарии. А это всегда в дефиците. Кроме того, у нас нет культуры показа этих вещей. У нас нет кинотеатра, где будут показывать такие картины, где будут встречи с режиссером, где будет творческое общение. Надо, чтобы здесь появилось предложение. Тогда и спрос появится.
Беседовал Константин КОЗЛОВ
