Esquire вспоминает, чем занимался последние десять лет номинант на премию «Оскар-2017», один из самых неоднозначных российских режиссеров Андрей Звягинцев.

ЗвягинцевКогда в 2003 году вышел на экраны его первый полнометражный фильм «Возвращение», критики стали писать разное: от «новый неновый Тарковский» до «картинка идеальная», и это, по сути, то же самое, что говорят о его фильмах и сейчас. За тем исключением, что десять лет принесли Звягинцеву не только фестивальное призвание, но и полную международную режиссерскую биографию.

В недавнем опросе коллег по цеху некоторые высказались на предмет того, что «не завидуют Звягинцеву», потому что выше «Оскара» прыгать некуда.

«Возвращение» было очень сильной заявкой и уже имело все «фирменные» особенности его работы – идеальная, выхолощенная картинка, собственный повествовательный ритм, не попадающий ни в работы Тарковского, ни в «современный подход». Свой собственный. Появление его картин совпало с  ростом интереса к «новому реализму» в российской литературе и кино. Прилепин, Сенчин, Садулаев, Серебренников, Сигарев, Хлебников – неприкрытая действительность страдания и обретения или не обретения своего счастья во время «чумы». В случае Андрея Звягинцева, как правило, – не обретение. «Елена» и «Нелюбовь» перешагивают российскую границу и способны достучаться до той аудитории, которая готова даже не понимать всех нюансов текущей стадии российской «чумы». Номинация на «Оскар» вполне закономерна. А что касается «цеховой зависти», важно, наверно, чтобы не произошло то, что случилось с сэллинджеровским ДБ в «Над пропастью во ржи». Уехал в Голливуд. Если только Звягинцеву не под силу что-то там повернуть, что еще никому из «инди»-режиссеров пока не удавалось.

«Елена»

История женщины, живущей для всех, но так, что все время получается для себя, прозвучала громко на фоне сильных социальных картин российского проката начала десятых. Русская драма в европейских интерьерах, где в воздухе ни пылинки и никакого, кажется, святого русского духа. Экран телевизора вещает ад голосом шоумена Малахова. В одной из главных ролей снялся режиссер Андрей Смирнов. Фильм удостоился специального приза каннского фестиваля «Особый взгляд» и признания на «Золотом глобусе».

«Левиафан»

 

В основе сценария «Левиафана» лежит реальная американская история о человеке, вышедшем на последний бой с полицией штата, замуровав себя внутри бульдозера, которую Звягинцев превратил в типично российскую. С «маленьким человеком», большой властью и религией. Фильм объявляли  антироссийской пропагандой, но режиссер продолжает утверждать, что его интересует только частная жизнь героев. По настроению история, рассказанная в «Левиафане», перекликается с картиной Мартина МакДоны «Три билборда на границе Эббинга, Миссури». Попытка борьбы в одиночку. Хотя это ведь и есть мастерство – сделать личное понятным и актуальным для всех. Почти для всех.

«Нелюбовь»

«Если после просмотра вы вернетесь домой и обнимете близких, моя цель будет достигнута», – говорит режиссер. Но классическая схема – увидеть на экране «как оно плохо бывает где-то у других» забирает настолько, что для возвращения домой нужно еще найти где-то силы. В центре внимания история семьи, потерявшей связь с собственным ребенком в буквальном и переносном смысле. Снова звучат высказывания в прессе «фильм русофобский», но и работа волонтеров и вся семейная ситуация понятны и могут быть спроецированы практически на любую территорию. Эмоциональная сила «Нелюбви» такова, что фильм, несомненно, из тех, что останется в головах зрителей надолго.


Записал Юрий Серебрянский

Фотографы Владимир Мишуков, Анна Матвеева

Поделиться: