Добро пожаловать в WeWork, 20-миллиардный центр «общего пространства» новейшей экономики, в котором понятие карьерной лестницы сменила арендная плата за рабочее место, социальный пакет состоит из бесплатного Wi-Fi и чашки свежесваренного кофе,
а вместо пенсионной программы – либо IPO, либо банкротство. Но зато здесь над тобой не стоит злой начальник. Эрик Кенигсберг приобрел себе место в WeWork, чтобы проверить, чем здесь занимаются.
Новый день, новая неделя, новая возможность оседлать судьбу, укусить медведя за зад, стать чемпионом по потреблению кофе, работать усерднее, уложиться в сроки.
Брендан Альпер выходит из дома к 8:41 утра. Он прикладывает ключ-карту от своего кабинета почти в 9:00 и выходит на залитый бетоном пол в вестибюле, где его приветствует табличка из рифленой декоративной панели, светильники в форме шара, свисающие с потолка, наружная проводка, секционный диван с мозаичным принтом в средневековом стиле, места для тех, кто работает с ноутбука, гранитная кофейная стойка (на которой уже стоят термостаты со свежесваренным кофе, ассортимент молочных продуктов, аккуратно разложенных на полках холодильника, и бутылки соуса шрирача), еще одна стойка с кранами крафтового пива и сидра, большой стеклянный кулер для воды с дольками грейпфрута внутри, мурал на акцентной стене с изображением звездного неба и загадочных рук, чьи пальцы сплетают фигуры из веревок, и еще одна стена, на которой неоновым проводом курсивом выведены слова Hello Brooklyn.
Наконец Брендан добирается до своего капсульного рабочего места на пятом этаже и готов приступить к делам. Брендану тридцать, и он основатель ИТ-компании. Яркая, жизнерадостная личность с хорошими связями, выпускник Брауновского университета и бывший сотрудник «Голдман Сакс», где он занимался риск-менеджментом, что, по его словам, не было работой мечты. Пару лет назад Брендан взглянул на свое начальство и свое возможное будущее: светящееся табло с цифрами, двое детей дома и дни, которые считаешь до отпуска, но какой ценой? Он бросил работу в «Голдман Сакс» и попытался писать комедийные скетчи, но понял, что для него это слишком одинокое занятие.
В 2016-м Брендан наскреб сбережения и запустил мобильное приложение для знакомств под названием Hater («Недруг»). Оно повышает эффективность, как говорят акулы бизнеса, путем подбора людей на основе того, что они ненавидят. Завершил бета-версию и установил запуск в App Store на февраль 2017 года, чтобы совпасть с какими-нибудь хитрыми пиар-акциями-обзорами в The View, Good Morning America, в воскресенье утром на CBS и Fox & Friends; материал в семи блогах запретили в тот же день из-за вирусной арт-инсталляции, изображающей Трампа и Путина голыми в объятиях друг друга. В течение трех недель он уже имел 300 000 подписчиков по всему миру. Затем на него вышли потенциальные инвесторы. Hater был оценен в 4 миллиона долларов, хотя компания не принесла еще и цента.
И это переносит нас в прекрасное утро июньского дня. На Брендане полосатая футболка, джинсы, подвернутые до лодыжек, и шлепки – идеальная униформа, чтобы провести весь день у бассейна. «Это и есть часть бонусов решения работать на себя, – говорит он. – Но теперь возникает экзистенциальная проблема, к которой я не был в полной мере готов: никто не говорит мне, что делать. Когда мне нужно составлять бюджет? Работать над новым дизайном? Искать средства? Удерживать уже существующих подписчиков или искать новых? Составлять план аналитики? А может, мне стоит одеться в костюм курицы и раздавать свои визитки на входе в торговый центр?»
в республике WeWork, и большая их часть сидит здесь прямо по коридору. Одни обитатели WeWork в Южном Уиллиамсбурге в Бруклине ведут торговлю мировыми продуктами; среди них – Conscious Step, компания по производству носков, которая часть своих доходов регулярно отдает на благотворительность; Carvana, сайт по продаже подержанных авто; Motorino, микросеть пиццерий, и Visual Magnetics, компания, продающая нетривиальные доски для записи идей. Другие же основаны практически на воздухе, например One Door, компания, которая предлагает услуги мерчандайзинга в облачном пространстве; Mish Guru, платформа по менеджменту и аналитике, сконцентрированная на Snapchat и DevTribe, соцмедиаагентство по поиску «эффективного персонала, способного увеличивать доход посредством создания индивидуального бренда». Тут работает по крайней мере один блогер и консультант по проблеме дизайна, а также Turnkey & Bespoke, которые занимаются розничной продажей строительных объектов, будь то поп-ап-магазины, промостойки и, конечно же, офисы внутри зданий WeWork. Здесь также работает компания NSFW, чью деятельность можно описать как «фасилитация тщательно подобранных развлечений» (занимается организацией свингер-вечеринок).
Начиная с 2010 года WeWork сдает в аренду офисные пространства – будь то рабочее место, кабинет или целый этаж. Их офисы находятся уже более чем в 170 локациях 19 стран по всему миру, и 32 из них расположены в одном Нью-Йорке (в октябре компания объявила, что покупает флагманское здание торгового дома Lord & Taylor в самом сердце Манхэттена за 850 миллионов долларов, где будет размещаться головной офис компании). Множество крупных предприятий арендуют этажи или целые сегменты в офисах компании WeWork; среди них Microsoft, IBM, GE, Spotify, Банк Америки. По словам представителя WeWork, крупные корпорации идут в WeWork за атмосферой, которую они считают благотворной для творчества.
В октябре глава WeWork Адам Ньюман появился на обложке журнала Forbes с выкриком «Корпоративная вечеринка на 20 миллиардов долларов». Столько на данный момент составляет оценка рыночной стоимости компании. Столько же, сколько гостиничная империя Хилтон, отмечается в статье. «Уолл Стрит Джурнал» высказал свое мнение, спросив, не является ли данная оценка, подогретой волшебной пылью Кремниевой долины. Партнеры, включая японский SoftBank, восхищаются стремительным ростом WeWork, который успешно держится на плаву даже при отсутствии затратных отделов продаж и рекламных кампаний. Forbes отмечает, что среди американских стартапов ценность WeWork уступает лишь Uber и Airbnb. «WeWork – это практически посредник, офисная компания, которая не владеет ни одним из офисов». Адам (сотрудники и руководство WeWork привыкли называть всех по имени) объяснил, что он управляет чем-то большим. «Наши сегодняшние оценка и размеры по большей части основаны на энергии и духовности, а не на преумножении прибыли».
В ноябре штат WeWork насчитывал более 160 000 «членов». Общая сдаваемая площадь – три миллиона кв. метров, и эти цифры продолжают расти. Что же представляет собой вездесущность WeWork? По крайней мере, это перемены в современной рабочей культуре. В WeWork присутствуют офисные датчики, которые отмечают привычки своих арендодателей: сколько часов в день пустует рабочее место, какие конференц-залы обычно пользуются наибольшей популярностью. «Вскоре, по прогнозам компании, крупные корпорации отдадут свои здания в управление WeWork, которые привлекают за счет своих самых продвинутых данных и делают все, чтобы клиенты этих компаний были наиболее продуктивны за меньшие деньги», – отмечает журнал.
Много других компаний предоставляют похожие с WeWork услуги. Эти организации осознали это даже в гиг-мире одного человека или одного рабочего места – а может, потому, что столько молодых людей теперь живут в мире пиццы для одного – работа в непосредственной близости с другими имеет свои преимущества. «Мы на самом деле не совсем риелторская компания, мы больше компания, предоставляющая пространство для построения сообщества, – говорит один из основателей WeWork Мигель МкКелви. – Мы устраняем большую часть изоляции, связанной с управлением собственным бизнесом».
Мигель – скромный и невероятно милый парень ростом в два метра. Вам бы непременно захотелось с ним поработать, вступить в его клуб или воспользоваться услугой, которую он предлагает. «Если бы мне предложили назвать свою суперспособность, я бы выбрал эмпатию», – рассказывает Мигель, объясняя, как ему и Адаму пришла в голову идея создания WeWork. Миф о создании компании идет с биографии ее основателей: Мигель был воспитан матерью в хиппи-сообществе в Орегоне вместе с другими не связанными с ним биологическим родством женщинами, которых он называет сестрами; Адам вырос в кибуце где-то в Израиле.
«Ни я, ни Адам не искали быстрого успеха, – говорит Мигель. – Мы пытались найти проблему, которую могли бы решить, и поняли, что на тот момент модель аренды недвижимости не была привлекательной для стартапов. Ты должен с радостью проводить 10-12 часов за работой, где бы ты ни находился. Это была революция недорогих бутик-отелей, сетей ресторанов, но никак не офисных пространств».
Два коротких десятилетия назад цифровые технологии должны были сделать работу в офисе пережитком прошлого. Интернет преодолел время и пространство, как нам и обещали, и все бы в скором времени стали работать из дома. Но такая автономия доказала свое несовершенство. Белые воротнички, которые так ждали возможности работать удаленно, сидя перед компьютером в пижаме, вдруг обнаружили, что теперь им нужна причина надевать приличную одежду по утрам, и это уже не говоря о недостатке человеческого общения. WeWork обещает восстановить структуру, похожую на комиксы о Дилберте, и офисно-дружеские отношения, пусть и с домашним лоском. «Для меня просто быть окруженным людьми, даже без объединяющих их причин, приносит большое удовлетворение, – признается Мигель. – Я заряжаюсь позитивом через стеклянные стены».
Во-первых, вам предлагается высказать свое мнение на некоторые темы, такие как: Трамп, группы для джем-сейшенов, баланс моего банковского счета, местное производство, канадцы, братаны и самые разнообразные мемы. Если вас это бесит, просто проведите по экрану вниз, а если нравится – вверх (или же вправо-влево, если ваши эмоции можно измерить как увлечение или же легкое раздражение). Приложение подберет людей с похожими ответами, и тогда вы сможете написать друг другу или обменяться «визитками». «В совокупности это создает реальную картину того, кто кем является на самом деле», – утверждает Брендан. Подавляющему большинству пользователям приложения – от 19 до 22 лет.
Брендан арендует четыре рабочих стола, но в его постоянном штате лишь один работник. Его имя Сэм Террис, 25-летний PR-директор Hater, вторая рука и соратник Брендана. Сэм ушел из Random House (где работал в качестве PR-агента) в компанию Брендана с заработной платой в 1500 долларов в месяц плюс 2% доли в компании.
«У нас существует своя корпоративная культура. И мы оба стараемся ее придерживаться, – говорит Сэм. – Мы выпиваем очень много воды. Нам важно не терять концентрацию». И в рамках своей корпоративной политики они никогда не пользуются лифтом. «Почему бы и нет, – продолжает он. – Тем более медицинскую страховку мне до сих пор оплачивают родители». У Hater даже существует руководство по оптимизации сна, которое висит на стене на видном месте (один из его пунктов «Клади телефон или ноутбук подальше от кровати»).
«Почти забыл! – восклицает Брендан. – Мы же должны вести журналы и медитировать». Они берут бумагу и что-то пишут на ней, пока таймер Брендана не подаст сигнал. «Ого! Десять минут пролетели незаметно», – говорит он. После единогласного решения они берут себе еще пять минут. После этого еще одно голосование, что делать дальше – устроить разбор полетов или медитировать. Разбор набирает наибольшее количество голосов.
Необходимо проработать некоторые вопросы на страничке: как мне работать над своей главной целью или проблемой? как мне достигнуть трех своих приоритетов этого дня? за что я могу сказать спасибо? «Мы хотим обдумать наши главнейшие проблемы за последние шесть месяцев, – говорит Брендан. – Всему этому меня научил друг, который фанатеет от Тима Ферриса».
Впервые за долгое время они пришли к единому мнению, что здорово думать о будущем. Hater совсем недавно получил свой первый транш инвестиций: 500 000 долларов от King Digital Entertainment, шведской компании, автора известной игры Candy Crush. Это значит, что на сегодня приоритетом для Брендана будет выплата подрядчикам, юристам, а также заработной платы самому себе, как только он определит, какое вознаграждение может себе позволить на данный момент. Пока он остановился на 5000 долларов в месяц, и это меньше половины того, что он зарабатывал до того, как запустил Hater, – этого точно не хватит, чтобы достойно жить в Нью-Йорке, но он понимает, что все это инвестиции в будущее.
«Я повышаю твою зарплату, – говорит Брендан Сэму. – Я должен тебе за несколько месяцев. Хочешь получить свою зарплату акциями?» «Мне нужны четвертаки», – отвечает Сэм. Его краткосрочный список дел полон личных приоритетов, в которые входит поход в прачечную.
Брендан говорит, им нужно решить, что делать с работником номер три – Стефаном, программистом и техническим директором компании в одном лице, который живет в Берлине. «Я даже не уверен, что наша ситуация на 100% законна». Младший брат Брендана Джереми скоро станет работником номер четыре.
Сэм поливает цветы в офисе, включая широколистное фиговое дерево и фикус, который раньше служил метафорой Hater. «Он сбросил все свои листья, – рассказывает он. – 70 процентов всей листвы опало в первую неделю».
«Что-то мне уже не хочется медитировать, – говорит Брендан. – Чувствуешь себя немного странно, когда сидишь с закрытыми глазами, а мимо тебя люди ходят». Они принимают решение пропустить медитацию и приступить к заполнению запроса техподдержке на починку сломанного кондиционера.
Обеспечение финансирования – это уже немалое достижение. Ожидается, что Hater начнет приносить деньги. Половина всех стартапов всплывает вверх брюхом, не дожив и до пятилетия. Пока не подоспели финансовые вливания Candy Crush, Брендан думал, что и Hater пополнит ряды неудачников. «В какой-то момент я решил, что шведы передумают. Даже составил письмо нашим инвесторам, сообщая о возможном конце. И уже собирался собирать документы на ликвидацию, – рассказывает он. – Я бы не советовал вам читать мою запись в журнале в тот день».
Теперь некоторые из первых инвесторов – родные и друзья Брендана – хотят вкладывать больше денег в проект, и из-за этого он нервничает еще больше. «Я написал всем письма с хорошей новостью. Я потратил столько времени и сил, предупреждая их о возможных рисках так, что это стало похожим на рекламу лекарственных препаратов, большая половина которой отводится на предупреждения о побочных эффектах. Я сообщил, что, скорее всего, число пользователей не вырастет слишком сильно в регионах, где у нас отсутствует насыщенность рынка, то есть практически везде».
«Также я написал, что в данный момент мы не нуждаемся в деньгах; но этот проект есть и будет оставаться довольно рискованным предприятием; вложения могут не оправдаться; это предупреждение не юридического характера, а сугубо личного. И один инвестор написал мне в ответ: «Тебе на самом деле необходимо сообщать о вероятности своего банкротства?»
Брендан открывает картой-ключом дверь в свой кабинет, попутно хватая пирожное с подноса мимо проходящего сотрудника WeWork. «Очень вкусно», – говорит он.
WeWork – весьма дружелюбное место. Сэм говорит, что иногда играет в пинг-понг с одним из «норвежцев». Так он называет сотрудников компании Airtame, чей головной офис находится в Дании и которая, по словам Сэма, занимается «чем-то, что соединяет мониторы компьютеров с большими экранами». В WeWork ты часто не имеешь ни малейшего представления, чем занимается твой сосед, когда возится с двумя мониторами в 10 часов вечера. «Я знаю, что одна компания здесь как-то связана с супом», – говорит Брендан.
Как-то после обеда Сэм стучится в дверь к другому соседу, 25-летнему Джерри Брауну, который работает над приложением StickK. Джерри описывает свое приложение как «платформа для постановки целей, которые позволяют делать финансовые ставки против самого себя в качестве мотивации, например, для отказа от курения или похода в спортзал». Если ты подведешь самого себя, деньги с твоего счета автоматически пойдут в выбранные тобой благотворительные организации.
Средний возраст арендаторов пространства становится понятным, когда осознаешь, что большая их часть окончили университет за последние десять лет. Невольно приходит на ум сравнение с научно-фантастическим фильмом 1976 года «Бегство Логана», где все люди, достигшие 30 лет, подлежали уничтожению. «Старички здесь большая редкость», – говорит 26-летнияя Морган Хоффман, которая работает напротив в компании 41 Winks: она продает маски для сна и декоративные наволочки, на создание которых ее вдохновили сильные и независимые женщины. Но почему? «Они выглядят по-другому». И тут же уточняет, что «старичками» она называет тех, кому больше 55. Сэму и Брендану кажется, что утром они видели одного старика, который подпадает под эту возрастную категорию. Они решили, что это, скорее всего, приходящий бухгалтер, который заходил в офис к кому-то по делам.
сразу стараются рассказать тебе, что их компания и похожие с ней места призваны служить новым лидерам технической революции. Их также можно рассматривать как побочный продукт экономики, которая вдруг перестала гарантировать молодым людям стабильную занятость. Экономический коллапс 2008 года и огромный поток молодежи, которая с тех пор вошла в ряды рабочей силы, вместе дали нам эру коворкинга – термин, популярность которого обеспечил именно WeWork. Нашим поколением были гаражные энтузиасты, а сегодня модель коворкинга представляет собой новые возможности для молодых парней и девушек, которые выступают единой армией предпринимателей, поэтому им остается брать в аренду некую инфраструктуру, которую современный мир у них украл.
Арендная плата начинается от 220 долларов в месяц за незакрепленное рабочее место или пространство рядом с розеткой и может достигать 650 долларов за отдельный персональный офис. Вы также получаете неограниченный доступ к количеству кофе и крафтового пива, несколько бесплатных купонов на пользование принтером, занятия йогой по вечерам, «счастливые часы» c различной тематикой, а также всевозможные семинары во время обеденного перерыва.
Офис Брендана с четырьмя рабочими местами выходит ему в 2100 долларов в месяц, но WeWork первые шесть месяцев предоставляли ему это пространство совершенно бесплатно, а теперь они получили хорошую скидку. «Им нравится отзывы, которые получает Hater в прессе, – говорит он. – Можно сравнить их с Nike, которые рассылают бесплатные кроссовки атлетам. В любом случае это лучше, чем работать из Starbucks, а членство выливается в растущую сеть сотрудничества. Они даже могут подыскать тебе бухгалтера или кого-нибудь, кто будет клеить стикеры на доску».
Сотрудники WeWork называют себя «управляющими сообщества» и носят футболки со слоганами компании: Do What You Love («Делай, что любишь»), Creator («Творец»), Better Together («Вместе лучше»). Разговоры в лифте могут быть о самом разном: пикап в корпоративном чате, погоня за славой вирусной рекламы, сколько кофе можно выпить перед тем, как он начнет действовать как мочегонное средство. Кстати, туалеты в здании WeWork на Бродвее в Манхеттене просто потрясающие: закрытые кабинки с необычной туалетной бумагой, на которой изображен повторяющийся принт камер наблюдения, частично спрятанных среди роз и листвы. В WeWork на постоянной основе работает команда из 25 дизайнеров, и каждый уголок их зданий наполнен произведениями искусства, которые внимательно отбирает Джеремайя Бриттон, креативный директор компании по графике и дизайну, чтобы те соответствовали «ключевым ценностям пространства», то есть что-то «актуальное, умное, честное, настоящее, вдохновляющее и достойного того, чтобы об этом узнали другие».
Как-то 45-летний репортер, застрявший на несколько недель в бродвейском офисе, испытывал большие трудности с принтером на своем этаже. Тогда он попросил помощи у одной из управляющих сообществом, которая в это время ела свой обед из стеклянной банки. Она вежливо посоветовала ему отправить онлайн-запрос. «Они стараются ответить в течение 15 минут, – сказала она, прибавив: – А знаете ли вы, что в этом здании среднее время ожидания – четыре минуты?». Когда журналист все-таки сумел заставить принтер работать, она радостно захлопала в ладоши. «Я знала, что у вас получится!» Когда еще одну сотрудницу спросили, нравится ли ей работать в WeWork после корпоративного отдыха в Лос-Анджелесе (с участием группы Chainsmokers), она ответила: «Это во всех смыслах культовая компания!»
В 2016 году WeWork представили пространство для коливинга под названием WeLive – это полностью меблированные и «запрограммированные» квартирные комплексы для взрослых, которые для непосвященных имеют поразительное сходство с общежитиями. В конце 2017 года компания приобрела Flatiron School, курсы программирования, находящиеся в Нью-Йорке, а также Meetup – социальную сеть, которая помогает встретиться в реале людям с общими интересами. Она также недавно объявила о планах открыть собственную начальную школу (WeGrow) для детей от 3 до 9 лет, которая бы делала уклон на «осознанное предпринимательство». Помимо прочего, WeWork, возможно, начнет создавать версию 21 века фабричного городка Пульман, но с виртуально связанными населенными пунктами по всему миру, так, чтобы арендаторы, вернее члены сообщества, могли жить в WeLive, водить своих детей в WeGrow, работать в WeWork и общаться со своими единомышленниками после трудового дня. Единственное, что Wework не сможет вам дать, – это зарплата и целеустремленность. Для этого вам нужна работа.
Смог бы Бэббит Синклера Льюиса преодолеть свое чувство неудовлетворенности, если бы он занимался по вечерам медитацией в здании своего офиса? Что бы подумал коммивояжер Уилли Ломан, который ходил от двери к двери лишь с улыбкой на лице и сияющими ботинками, о программе WeWork, где начинающим бизнесменам предоставляется место взамен на долю в компании и бар, где можно самому нажарить себе драников, а еще TGIM (Спасибо Богу за Понедельники)? Что бы подумали рядовые сотрудники компании Dunder Mifflin из сериала «Офис» о легионах молодых авантюристов, которые надеются сорвать куш, придумав новый Shine?
Кстати, Shine – это ежедневный мессенджер, который посылает своим подписчикам краткие мотиваторы вроде «Мы все хотим сохранять холодный ум, когда сталкиваемся с разочарованием. Но взросление бывает тяжелым, Ерик. Сегодня научись правильно реагировать и отвечать». Компания таким образом получила от инвесторов 3 миллиона долларов.
Не так давно смышленые молодые парни вроде Брендана и Сэма продолжали бы выплачивать свои долги, терпеливо пробиваясь наверх по лестнице менеджмента среднего звена, посвящая десятилетия своей жизни одному предприятию и в итоге уйдя на пенсию со своими кровно заработанными пенсионными отчислениями. Такой жизни была уготована судьба Американского буйвола. А не боящиеся рисков ребята из Hater могут считать себя счастливчиками, потому что взамен получают свободу и независимость.
«Конечно, без стресса никак не обойтись, но работа на самого себя дает огромную свободу выбора», – говорит Сэм. Его мать – художница, а отец – директор международного центра этики в Брандейском университете, который Сэм окончил в 2014 году со степенью в сравнительном литературоведении. Он был готов к тому, что его родители очень расстроятся, узнав, что он ушел из Random House, чтобы работать в Hater, но «они повели себя в этом плане очень рационально». Он пришел к выводу, что издательская деятельность в какой-то степени застыла на месте. «Я помню, как мне говорили, что процесс продажи книг довел сам себя до совершенства за все эти годы. Мне это казалось абсолютно неоптимальным. Теперь мы создаем собственные правила и инструкции для нашего бренда. Мне нравится, как быстро начинает действовать обратная связь. И если что-то не работает, мы тут же без раздумий это отбрасываем.
Брендан считает себя предпринимателем с того дня, когда он в свои 20 с лишним лет с братом Джереми запустил собственную «компанию», установив четыре торговых автомата по продаже пластиковых стаканов на территории колледжа в Коннектикуте, где учился его брат. «Студенческий комитет заставил нас их убрать – так они боролись с пьянством, поэтому мы переключились на презервативы, и наши продажи тут же упали, – рассказывает он. – Это превратилось в настоящий кошмар, который заставил меня понять, что я больше не хочу иметь дело с материальными вещами. Я узнал, что работа генеральным директором не такая гламурная, как кажется. Больше всего мне нравилась творческая составляющая, когда приходилось решать, куда поставить автоматы и что продавать».
Hater казался убойным приложением, но как они пытались воплотить его в реальность – это уже другая история. «Для нас оказалось большим испытанием – создать продукт, который будет соответствовать его изначальной концепции. Наш во многом не отвечает, но когда-нибудь это произойдет».
Брендан и Сэм переживали, что если публика как-нибудь и отреагирует на Hater, то они будут сравнивать его с освежителем для ванной комнаты Poo-Pourri. «Убойная реклама, – говорит Брендан. – Но это слишком новый продукт».
В своем компьютере Брендан следит за обновлением ленты данных. В данный момент 150 человек используют приложение. В Tinder же одновременно заходят сотни тысяч. Даже несмотря на то, что в приложении уже зарегистрировались 750 000 человек – например, он очень популярен в Осло и Стокгольме, – они все слишком тонкая прослойка, и процент удержания очень мал. На графике количество активных пользователей за последние несколько месяцев выглядит как перевернутая латинская буква V. «Необходима высокая концентрация в одном городе, чтобы приложение для знакомств реально работало», – объясняет Брендан. «В конце концов ты получаешь деньги от рекламодателей, но ты не можешь их монетизировать, пока не наберешь постоянных пользователей, – говорит Сэм. – А затем мы можем эти данные продать».
Сэм старается придумать развлекательную фишку или еще какой-нибудь PR-ход. Tinder получил невероятное освещение в прессе, благодаря «тому волосатому носорогу», рекламной кампании, которая помогла собрать деньги на спасение белых носорогов. «Мы лишь заплатили девочке подростку, чтобы она написала о нас в своем «Инстаграме». Это не принесло больших результатов», – говорит Брендан. Но он все же допускает, что теперь все должно идти своим путем. Они недавно наняли стажера из Колумбийского университета, который иногда генерирует смешные мемы, и при помощи них ребята планируют привлекать новых пользователей.
Сэм решает переодеться из шорт в джинсы, потому что он и Брендан собираются поехать в Ред-Хук на дегустацию виски. WeWork заботится о билетах и расписании автобусов для заинтересованных членов.
«А почему бы нам не закончить сегодня пораньше?» – спрашивает Брендан. Он идет на кухню и наливает себе и другим по пиву. И это во вторник в половине четвертого вечера.
Еще один день в штаб-квартире Hater. Брендан играет с аккаунтом Cэма в телефоне. Он отправляет «визитку» молодой девушке, спрашивая ее мнение о себе, имея в виду Cэма. Вопрос сопровождается Gif-картинкой милого малыша. «Твоя девушка не против?» – спрашивает Брендан. Сэм говорит, что все схвачено. «Я сделал так, чтобы она установила Hater и тоже могла отвечать паре парней. Чисто в исследовательских целях».
Это пространство в приложении для знакомств, по признанию обоих парней, далеко не всегда показывает их сильные стороны. Они познакомились со своими девушками в реале, но разве это имеет какое-то значение сейчас? «Это как-то странно и подозрительно говорить, что я в этом специалист, но я на самом деле неплохо разбираюсь в людях, – говорит Брендан. – Что касается стартапов, то главная идея не появляется из воздуха. Я не стал бы делать что-то, что приносит деньги в сфере здравоохранения». «В стартапе главное – идея, – говорит Сэм. – Мы ведь не собираемся становиться гуру в отношениях между людьми».
И Брендан, и Сэм скептически относятся к предпринимателям, которые серийно создают новые проекты. «Мне кажется, они по своему призванию бараны. Я ненавижу блоги стартаперов. Эти люди думают, что их уверенность в их следующей идее должна быть заразительна, как будто бы они собираются изменить весь мир, просто убеждая всех поверить им. Все они пишут книги для предпринимателей, а советы, как быстро заработать кучу денег, работают только для них самих. Все хотят быть Марком Кьюбаном, – говорит Сэм. – Пробить себе дорогу наверх, продаться за огромные деньги и купить себе спортивную команду».
«Если бы я разбогател на Hater, я бы просто путешествовал, – говорит Брендан. – Хотел бы я, чтобы Hater превратился в империю наподобие Facebook? Такая вероятность есть, но мне кажется, я не был бы счастлив на посту главы гигантской компании. Для меня управлять командой из трех человек – уже испытание. Мне ведь еще надо написать сценарий к фильму о путешествии во времени».
Как бы то ни было, у них существует своя теория насчет приложений для знакомств: те, кто ими пользуется, не стремятся найти вторую половинку. «Традиционная модель приложений для знакомств ориентирована исключительно на достижение цели и преследует сугубо экономические интересы; молодые люди все чаще заменяют общением в Сети отношения в реальной жизни, – рассказывает Брендан. – Они предпочтут запостить в «Инстаграме» фотографию заката в Венеции, чем увидеть этот закат своими глазами».
«На самом деле я никогда не знакомился в Tinder, – говорит Брендан. – Но я трачу тонну времени, отвечая на вопросы незнакомцев, и, на мой взгляд, это весело. Мне нравится собирать лайки и иметь много людей, с которыми у тебя есть общие интересы. Я представляю себя суперзвездой, а их – моими фанатами».
И возможно, так оно и будет. В данный момент он работает с продюсерской компанией, которая собирается снимать реалити-шоу об офисе Hater. Брендан ведет переговоры с юристами о регистрации их логотипа (перевернутое сердце), в скором будущем он поедет встречаться с инвесторами в Швецию, а также посетит промомероприятие, которое организует их конкурент – сайт знакомств Bumble. Этим летом Брендан успел поучаствовать в одном из эпизодов реалити-шоу Shark Tank, где группа инвесторов рассматривает идеи различных стартапов, и к моменту, когда вы читаете эту статью, тот самый Марк Кьюбан согласился вложить 200 000 долларов в обмен на пакет акций Hater. Кстати, он тоже зарегистрировался в приложении. Но больше всего Брендан ждет своего выступления в рамках TEDx Talk, которое его пригласили провести в Швейцарии. Ну а тема? «Пункт назначения – завтра».
«Мы думаем только о будущем, – говорит Сэм. – Мы обожаем завтрашний день!» А что же будет послезавтра? На этот вопрос они ответят позже.
