Лондонский Современный Оркестр впервые выступил в Астане с проектом «Под кожей». И доказал, что современное искусство не разрушает традиции, а стирает барьеры и созидает.
Стулья и пюпитры расставлены полукругом, позади висит огромное полотно для проектора. На сцену выходит Лондонский Современный Оркестр, на вид совершенно традиционный оркестр небольшого состава, никаких «современных» спецэффектов, экстравагантных костюмов и электронных инструментов. Звучат аплодисменты публики, музыканты настраивают инструменты, и только когда оркестр начинает играть, становится понятно, в чем заключается «современность».
На экране начинается фильм, с темноты, из которой рождается главная героиня – инопланетянка в лице Скарлетт Йоханссон. И еще во время черных кадров зал окутывает музыка. Она сложная, негармоничная, непонятная, но о ней нельзя сказать – не нравится. В эту музыку как будто погружаешься, и эффект полного погружения не отпускает до самого конца, как бы сложен ни был сюжет. Даже если смысл происходящего совсем ускользает, публика словно находится внутри потока кадров и музыки. И картинка, и звук крепко держат в своей власти зрителя и слушателя.
Недаром это фильм-концерт, в одинаковой степени акцентирующий внимание на том, что воспроизводится на экране, и на том, что играют музыканты на сцене. Не получается даже сказать, что музыка сопровождает фильм, настолько они гармонично переплетаются в одно целое, что не могут не быть равными. Такой формат мероприятий, объединивший два искусства в одно, в Европе популярен и уже любим. Лондонский Современный Оркестр был одним из первых, кто стал устраивать фильм-концерты в Лондоне. «Под кожей», кстати, до этого нигде не был “исполнен”, его подготовили по заказу British Council в Казахстане специально для программы EXPO-2017.
Выбор пал не на голливудский фильм, а на авторское кино, снятое по мотивам одноименного романа Мишеля Фейбера – так написано в программке. Там же полностью расписан сюжет фильма, видимо, для не англоязычной публики. Но даже при понимании английской речи приходится неволей заглянуть в краткое описание – проверить, а верно ли понимание? Режиссер Джонатан Глэйзер вольно подошел к экранизации – если в книге цель главной героини четко обозначена, то в фильме остается только догадываться, зачем она все время едет по городу на фургоне и разговаривает с незнакомыми мужчинами. В «Под кожей» сложно понять историю, но несложно заметить развитие. Визуально это переход от монохромных тонов к более теплым и наоборот, а на слух – это диалоги и музыка. Герои то разговаривают ясно и внятно, а то на всех языках вперемешку, как будто сквозь толщу воды, а музыка то скрежещет, то звучит мягко в унисон. Триллер из фильма делает эта динамика, концентрируясь на ощущениях, а не на цепочке событий – как часто и бывает в артхаусном кино.
Перед началом фильма упомянули двух основных актеров – это Скарлетт Йоханссон и город Глазго. Надо сказать, Скарлетт проделала огромную работу, чтобы зритель увидел, как ее инопланетное равнодушие становится желанием быть ближе к людям. Она холодна и соблазнительна в первой половине фильма и уязвима во второй. Даже откровенные сцены больше обнажают ее мысли, чем тело, то расчетливость, то человечность. И отдельно существует город – он показан не только таким, как видит его главная героиня, а живущим своей собственной жизнью.
«Под кожей» обозначил много нечетких границ: между двумя видами искусства – музыкой и кино, между музыкантами – из Великобритании и Казахстана, между жанрами – классикой и артхаусом
Кроме этих двоих, не считая всех мимо проходящих персонажей, которых инопланетянка встречает в пути, есть музыка, третий актер, который помогает Скарлетт и Глазго раскрыться. А без музыки здесь точно никуда – без тревожного ритма и скрипичных мотивов город был бы обычным городом, со спешащими прохожими и водителями, с пробками, с кафе и модными бутиками. Глазго сам по себе, несомненно, красив, но он чужд главной героине, а она чужая ему, и их недоверие друг к другу сосредотачивается в монотонных ударах перкуссии и скрипичных диссонансах. Именно саундтрек заставляет публику влезть в шкуру героини Скарлетт, увидеть мир ее глазами. Благодаря музыке понятно с первых нот, каким будем настроение всего фильма – тревожным, неясным, завораживающим. И благодаря тому, что оркестр сидит на сцене и играет вживую, весомая роль музыки в фильме очевидна. Присутствие оркестра осознается до самого конца, а в моменты, когда он затихает, уступая месту городскому шуму и диалогам, чего-то как будто не хватает.
Среди оркестрантов – не только постоянные участники, прибывшие из Лондона, включая руководителя и дирижера Роберта Эймса с солисткой Галией Бисенгалиевой. С ними играют одни из лучших казахстанских музыкантов. Но оркестр очень собран, звучание радует, хоть и сама музыка не приносит радости, а скорее тревожность. Наверное, в том и заключается роль современного искусства, в том числе и современной классической музыки – давить на новые рычаги, вызывать новые ощущения, потому и кажется поначалу непонятным, будто не с нашей планеты. Это определенно отличается от концертов, что обычно дают в том же театре Астана Опера, и это совсем не похоже на выступления современных поп- и рок-исполнителей. Поэтому должно пройти время, прежде чем новый жанр и новый формат освоятся у нас. Но они освоятся, раз вечер кино и музыки вызвал интерес как у музыкантов-участников с нашей стороны, так и у публики.
«Под кожей» обозначил много нечетких границ: между двумя видами искусства – музыкой и кино, между музыкантами – из Великобритании и Казахстана, между жанрами – классикой и артхаусом. Возможно, это и привлекло инопланетную героиню Скарлетт Йоханссон в человечестве – границы можно сломать, чтобы создать на их месте что-то новое и прекрасное. У Лондонского Современного Оркестра это получилось.
Записала Камила Мушкина
Фотограф Эвертон Челлино
