Врач-патологоанатом Айгуль Сапаргалиева только что вернувшаяся с научной конференции, вспоминает свою первую постсоветскую поездку на международную конференцию.
Пролог или о том, почему я люблю осень
Я люблю осень, особенно раннюю, когда в Алматы еще по-летнему тепло. А еще я люблю осень за то, что в первых числах сентября каждый год начинает работу Европейский конгресс патологоанатомов. В этом году Европейская ассоциация патологоанатомов местом проведения конгресса выбрала Амстердам, и специалисты со всех уголков мира встретились в Amsterdam RAI Exhibitionand Convention Centre (который про себя я назвала «раем»), чтобы рассказать друг другу о своей сложной работе, посвященной прижизненной и посмертной диагностике. Я отправлялась в «рай», чтобы встретить своих коллег, послушать лекции, поучаствовать в дискуссиях и представить два своих доклада.
Часть первая о том, как я люблю путешествовать
Я очень люблю путешествовать и любовь к путешествиям поддерживали мои родители, посылая меня по городам и весям необъятного Союза сначала в школьные, а потом и в студенческие годы. После окончания медицинского института желание путешествовать не пропало, и «муза странствий» продолжала манить, чтобы познакомить с целым миром, который, по моему глубокому убеждению, ждал меня с нетерпением.
Часть вторая о том, как я попала на международные конференции
Из своего опыта знаю, что путешествия могут стать намного интереснее, если участвуешь в международных научных конференциях. Свою первую европейскую конференцию, проходившую в Берлине в июне 1994 года, я запомнила на всю жизнь. На Европейский конгресс урологов меня повезли «чемоданом», а это значило — без доклада, и только для того (как сказал спонсор), чтобы посмотреть, как проходят конференции.
Мои приключения начались сразу – прямо в алматинском аэропорту, где бдительный пограничник рассмотрел в моем паспорте «неправильную» печать ОВИР (был такой Отдел виз и регистрации, который выдавал разрешение на выезд из страны). Пограничник не обращал внимания на то, что все мои документы были в порядке, включая действующую немецкую визу и приглашение от конгресса, не реагировал на аргументы о том, как мне важно попасть в Берлин. В результате самолет улетел без меня. Тем не менее, ровно через сутки я вернулась в аэропорт с «правильной» печатью ОВИР, чтобы улететь в Германию.
Меня потрясла насыщенная программа конгресса – пленарные и секционные заседания, заседания рабочих групп и семинары, выставка книг для специалистов. А еще я была без ума от Берлина. Я жила рядом со знаменитым берлинским зоопарком и по утрам просыпалась от звуков, доносившихся со стороны зоопарка, пытаясь понять, кто же проснулся раньше и готов завтракать – слоны или большие кошки. Скажу откровенно – конгресс мне понравился настолько, что я пообещала себе обязательно попасть в программу следующего конгресса.
Мое желание сбылось через полтора года. В апреле 1996 года я получила свой первый международный грант, позволивший мне представить доклад на секции по диагностике рака предстательной железы Европейской конференции урологов в Роттердаме. Первой моей покупкой в Роттердаме стала корзинка клубники. Из окна моего номера открывался потрясающий вид на канал. Я сидела перед окном, ела клубнику и готовилась к своему выступлению с мыслью о том, что жизнь удалась. Сейчас трудно удивить кого-то клубникой, она продается в продуктовых магазинах круглый год, но до 1996 года я клубнику в апреле никогда не ела.
Конференция в Роттердаме превзошла все мои ожидания: я познакомилась с ведущими европейскими специалистами в области урологии, и выступала на одной секции с руководителями клиник и заведующими кафедрами. Эти контакты не прервались после конференции, и в 2000 году профессор Агдаш пригласил меня в Стамбуле посмотреть его клинику, и потом я была у него в гостях и познакомилась со всей семьей. В 2001 году моя дочь была гостем профессора Ромича – директора урологической клиники в Будапеште, а я получила от него подарок в память о конференции в Роттердаме.
После Роттердама были и другие международные конференции и конгрессы. Я получала гранты от Национального института наркозависимости (Майами, 2003), Европейской ассоциации судебных медиков (Стамбул, 2003), ассоциации морфологов Японии (Токио, 2004). В 2007 году я стала финалистом программы Фулбрайт для исследователей, которая позволила целый год выполнять собственный научный проект в Нью-Йорке в департаменте патологической анатомии в медицинском институте. А в 2008 году, по возвращению из Нью-Йорка, посольство США выделило мне грант для участия в Мировом конгрессе по болезням легких, проходившем в Париже, где я встретила своего научного руководителя кандидатской диссертации. И мы представили доклады на одной секции — мой учитель, директор Центрального научно-исследовательского института туберкулеза, член-корреспондент РАМН, и я – доктор медицинских наук, профессор кафедры патологической анатомии КазНМУ, его ученица.
Самым ярким годом моей научной жизни стал 2014. Он остался в памяти, как год, который начался в январе с конференции в Лиссабоне и завершился в декабре конференцией в Риме, а между январем и декабрем были Зальцбург, Вена, Севилья, Мадрид, Лондон и Стамбул.
Часть третья о том, как я захотела, чтобы и мои студенты участвовали в международных конференциях.
Последние три года (2014, 2015, 2016) я руководила внутриуниверситетскими грантами, что позволило не только анализировать клинический материал по темам грантов и представлять результаты на научных конференциях, но и приобщить к научной работе студентов 2 и 3 курсов факультета «Общей медицины». Только в 2015 году доклады двенадцати студентов моей научной группы были отобраны организационными комитетами европейских конференций, а студенты получили возможность выступать на секционных заседаниях в Стамбуле и Берлине. Мне хотелось, чтобы студенты поняли одну простую истину – труд всегда вознаграждается. Серьезный анализ клинического материала, написание статьи, подготовка презентаций – это компоненты исследовательской работы, а кульминацией научного исследования становится участие в конференции. Драйв перед выступлением, ответы на вопросы и реакция коллег – это самые незабываемые моменты конференции, и мне хотелось, чтобы мои студенты испытали на себе все разнообразие эмоциональных ощущений.
Заключение о том, почему я люблю Голландию
Моя дорога в RAI была долгой. Впервые я участвовала в европейской конференции, поехав в Голландию. И спустя одиннадцать лет я вернулась в Амстердам, чтобы услышать из уст ведущих европейских специалистов о сомнениях при постановке диагноза мягкотканых опухолей, о современных проблемах преподавания патологической анатомии и о многом другом. А в свободное от заседаний время я гуляла вдоль бесконечных каналов, и ходила по музеям. А еще были Дельфт, Гаага и Лейден. И как патологоанатому можно уехать из Голландии, не увидев Лейденский университет и его анатомический музей? Что же касается Дельфта, то небо над ним того же цвета, что и во времена Вермеера, а в Гааге – живет «Девушка с жемчужной серьгой» (которую я уже видела во Frick Collection, пока она «гостила» в Нью-Йорке).
29-ый конгресс по патологической анатомии закончился, 3000 делегатов из 100 стран вернулись в свои лаборатории, научные центры, университеты. Я прощалась с Амстердамом, и мне было немного грустно покидать этот гостеприимный город. В день моего отъезда пошел сильный дождь, а я подумала, что Амстердаму тоже взгрустнулось. В следующем сентябре 30-й европейский конгресс по патологической анатомии состоится в Бильбао, а это значит, что меня ждет новое путешествие и новые встречи в стране басков.
Айгуль Сапаргалиева
