Рамона и Кей счастливые родители семерых детей. Трое из которых приемные дочери. Две девочки: Тараз и Камилла были удочерены в Казахстане, в начале 2000-х. Девочки выросли в Америке, но волею судьбы главе семейства предложили поработать в Казахстане, в Назарбаев Университете. Практически не раздумывая, они отправились в Казахстан, в том числе, и за тем, чтобы девочки больше узнали о своей исторической родине, родной культуре и языке. История большой интернациональной семьи Стайс в очередном выпуске проекта «Американцы в Казахстане».
Расскажите о вашей семье.
Рамона: У нас большая интернациональная семья – семеро детей, четверо из которых наши биологические дети, а трое были удочерены. Когда я вышла замуж, моему мужу предложили должность профессора в университете в Гонконге, куда мы и переехали. Во время нашего пребывания в Гонконге мы удочерили четырехлетнюю девочку – Лили. Затем мы удочерили двух девочек из Казахстана – Тараз и Камиллу. Опыт удочерения многое привнес в нашу жизнь и обогатил нашу семью.
Почему вы решили иметь такую большую семью?
Рамона: Меня тоже когда-то удочерили, поэтому я знаю, что даже не являясь родным ребенком можно стать неотъемлемой частью семьи. Когда у нас уже было 4 детей, а младшей было 9 лет, мы подумали, что нам очень нравится быть родителями, мы очень любим детей. Мы решили удочерить девочку, этнически не похожую на нас. Для нас был неважен факт физического сходства ребенка с нами. Лили мы удочерили из Китая, она оказалась замечательным ребенком, старшие дети ее очень сильно полюбили. После такого положительного первого опыта, мы решили взять в семью еще двоих детей. Муж часто ездил в Китай, поэтому изначально наш выбор пал на эту страну. Когда я искала информацию в интернете, наткнулась на статью о Казахстане. Если честно, то я вообще ничего не знала об этой стране. Но по какой-то причине, Казахстан меня зацепил. Я продолжила поиск, но информации было совсем мало, ведь речь идет о 1999-2000 годах. Из того малого количество информации, которую мне удалось получить, стало понятно, что для жителей Казахстана семья очень многое значит. Также в Казахстане разрешалось усыновление двоих детей. Наша Лили была единственной азиаткой среди белых и мы хотели, чтобы у нас в семье был кто-то похожий на нее внешне и своей жизненной историей.
Почему вы решили усыновить детей именно из Казахстана?
Кей: В США мы бы не смогли усыновить детей, потому что у нас уже было их пятеро. Считается, что раз в семье есть дети, то нужно дать эту возможность другим семьям, у которых детей нет. Поэтому международное усыновление было для нас лучшим вариантом. Сначала думали усыновить детей из Китая, но на процесс усыновления могло уйти очень много времени. Мы также рассматривали Германию, Румынию, Эфиопию. Как говорила Рамона, когда она занималась поиском информации о странах, ее привлекло то, что в Казахстане очень ценятся семейные узы и традиции. Поэтому мы решили остановить наш выбор на Казахстане.
Рамона: Усыновить ребенка в США очень сложно – во-первых, потому что детей мало, во-вторых, много семей желающих принять ребенка в семью. Как правило, решение в какую семью отдать принимает биологическая мать ребенка. В Америке дети, оставшиеся без попечения родителей, зачастую не являются маленькими детками. Это подростки со сформировавшейся личностью, прошедшие через сложные жизненные ситуации. И по этой причине, им очень сложно адаптироваться в новой семье.
Расскажите о том, как вы впервые познакомились с девочками
Рамона: Мы удочерили наших девочек в детском доме Умит, города Тараз. Они находились в разных комнатах. Тараз первым заметил мой муж – он увидел большеглазую девочку, которая сидела на лошадке. Он подошел и потряс ее за ножку. Она не улыбалась, а просто на него смотрела. Потом сама протянула ему ножку. То есть, она как-то отреагировала и захотела установить связь, пообщаться.
А Камиллу я увидела на фотографии. Мне дали кипу фотографий – в 2000 году, цифровые фотографии только начали появляться. Так вот я начала просматривать фотографии, их было около 300, и заметила Мими, как мы ее называем. Захотели ее увидеть, но нам сказали, что она очень сильно простыла, находится в больнице. Нас попросили выбрать кого-нибудь другого. Но я настояла на своем, сказала, что пока не увижу эту девочку, ничего решать не стану. Когда нас привели в больницу, мы увидели, что она очень слаба, голову даже не поднимала с подушки. Она не двигалась, только глазки бегали. Уже тогда она мне показалась родной. В итоге, выбрали «девочку с лошадкой» и «девочку из больницы», как мы их тогда между собой называли. Не планировали брать двух девочек, но так получилось.
Мы хотели, чтобы они помнили, откуда они родом и решили назвать одну из девочек Тараз. Для второй девочки хотели выбрать имя, начинающееся на букву «К», и просмотрев много возможных вариантов, решили что «Камилла» будет самым идеальным именем для нее. Камилла значит «идеальная» и она идеальный ребенок.
Наш старший сын прожил в Украине около двух лет и хорошо говорит по-русски. Он все это время находился с нами в Таразе, помогал переводить. Когда все решилось, мы сообщили остальным нашим детям. Все были очень рады, что наша семья пополнилась на новых двух членов семьи.
Почему вы решили вернуться в Казахстан?
Кей: Из-за девочек. Ведь они совсем ничего не помнили о Казахстане, так как были совсем маленькими, когда мы их увезли. Несколько лет я искал возможности приехать в Казахстан по работе. И когда мне предложили поработать в Назарбаев Университете, то Рамона сразу же поддержала эту идею. Буквально за пять минут приняли решение ехать.
Вы считаете, что было важно показать девочкам Казахстан?
Кей: Они ведь этнические казашки. А когда ты этнически принадлежишь к определенной стране, то нужно стараться как можно больше узнать о ней, узнать откуда ты родом. Чтение или просмотр программ по ТВ о стране это одно, но пребывание в стране, общение с людьми – это совсем другое. Считаем, что это очень важно. С Лили мы много раз ездили в Китай, чтобы она имела представление откуда она родом. Также хотели дать Камилле и Тараз такую же возможность.
В Казахстане не принято сообщать усыновленным детям о том, что они были усыновлены. Американцы же делают наоборот. Как вы думаете, почему?
Кей: Посмотрите на нас. Мы внешне абсолютно разные. Даже если сильно захотеть, утаить это невозможно. А вообще, нам даже в голову не приходило скрывать это от девочек. Да и зачем скрывать? Если ты из Казахстана, то должен этим гордиться. Мы очень радовались тому, что членами нашей семьи стали казахи.
Сколько времени вы провели в Казахстане?
Кей: Уже два года, как мы здесь. Я очень удивлен тому, насколько мне комфортно в холодном зимнем климате Астаны. Отдельно стоит отметить, местных жителей. Допустим, если я сяду на автобус, то мне обязательно уступят место, потому что я человек в возрасте. А если в автобусе будет сидеть молодой парень и копаться в телефоне, то ему обязательно скажут уступить место пожилому человеку, то есть мне. Мы часто ездим в Китай, и там я такого не замечал. В Америке молодежь зачастую просто игнорирует людей моего возраста. Может быть, сто лет назад отношение было другим, пожилых уважали, но не сейчас. В Казахстане, напротив, пожилым людям проявляют больше уважения, я это замечаю, чувствую. Очень приятно такое отношение к себе. Это как будто тебе преподносят подарок, и остается только принять его и поблагодарить дарящего.
Что говорят местные, когда узнают, что вы удочерили девочек из Казахстана?
Кей: Люди интересуются девочками, спрашивают, изучают ли они казахский и русский языки. Приветствуют то, что мы вернулись. Нас никто не упрекал за то, что мы их удочерили.
Рамона: Нам говорят, хотите, чтобы они больше узнали о Казахстане? Давайте накормим их бешбармаком (смеется)! Бывает, совсем незнакомые люди обнимают девочек и нас тоже, когда узнают нашу семейную историю.
Тараз и Камилла, каково это было, когда вы узнали, что поедете в Казахстан?
Тараз: Когда нам сообщили, что папа получил должность в Назарбаев Университете и мы тоже можем поехать с ними, я очень обрадовалась. Ведь мы столько слышали о Казахстане. Подумала, что это отличная возможность, узнать о стране, выучить новые языки. Мне не терпелось там побывать.
Камилла: А мне было и радостно, и в то же время грустно, потому что мне пришлось оставить в Америке друзей, переехать в новое место, пойти в новую школу. Но когда мы приехали сюда, я поняла, что мне здесь будет хорошо. У меня появились новые друзья, мне кажется, что я выросла в личном плане. Побывав здесь, я ближе познакомилась с культурой моей родины.
Как вы считаете, чем Казахстан отличается от США?
Тараз: Я заметила, что здесь характерны тесные семейные отношения. В Америке также, но в Казахстане это заметно сильнее. Люди заботятся друг о друге, много времени проводят вместе. Второе, что бросается в глаза – это еда. В Казахстане очень прикольная кухня. Сначала, конечно, нужно немного привыкнуть, но чем больше ешь, тем больше начинает нравиться. Бешбармак и лагман, например, очень вкусные блюда.
Рамона: Мне кажется, что тут безопасно, например, можно просто поймать машину на дороге, чего не сделаешь в Америке. Девочки сами, конечно, не ездят, но когда мы все вместе, часто пользуемся местным такси.
Тараз: Мои друзья как-то показывали мне фотографии с местных свадеб. Очень зрелищно. Теперь я тоже хочу казахскую свадьбу, правда с элементами американской, так сказать, большую свадьбу в казахско-американском стиле (смеется). Не рано ли я задумываюсь о замужестве? Ну, моя мама обвенчалась, когда ей было 19 лет. Я думаю выйти замуж, когда мне исполнится 22-23 года.
Что вы можете сказать об опыте проживания в Астане?
Тараз: Я бы порекомендовала каждому пожить в Астане. Здесь я увидела много чего нового, чего бы я точно не встретила в Америке – например, бешбармак и конина. В Америке конину не едят. Или, к примеру, празднование таких праздников, как Наурыз. В целом, мне тут нравится, нравится моя школа. У меня много друзей-казахстанцев, а также друзей из других стран. Очень рада, что представилась возможность приехать сюда. Это очень классный опыт.
Вы были в Хан Шатыре?
Тараз: Да, там много прикольных магазинов. Люблю гулять по ним и думать, что бы я приобрела, будь у меня деньги. Прежде чем я смогу себе что-либо купить, сначала нужно заработать.
Можно ли в Америке начать зарабатывать будучи подростком?
Рамона: Они могут подрабатывать, да. Однако, о постоянном месте работы не может быть и речи. Мы считаем, что школа – самое важное в этом возрасте и нужно фокусироваться на учебе.
Тараз: Мы можем подрабатывать, присматривая за детьми друзей или соседей. К примеру, если семейная пара хочет провести время вне дома, а детей нужно оставить под присмотром. Мы играем с детьми, укладываем их спать. Как правило, нам платят где-то 5 долларов, это около 2 000 тенге.
Что вам не нравится в Казахстане?
Тараз: Мне не нравится, что холодно. Там, где мы выросли, зимой можно обойтись курткой. А тут и сапоги надевай, и шапку, и перчатки. Ужасно сильный ветер.
Камилла: А мне не нравится, что в Астане нет гор и мне негде кататься на лыжах. Но ничего, скоро съездим в Алматы.
Тараз: Она любит кататься на лыжах больше, чем любит шоколад (смеется). Рядом с нашим домом в Америке есть лыжный комплекс, и когда мы ездим домой, Камилла со своими друзьями может целями днями кататься на лыжах.
Тараз, как люди реагируют на твое имя?
Тараз: В Казахстане? Когда я произношу его с американским акцентом, оно отличается от того, как его произносите вы. Когда я рассказываю, что меня удочерили из Тараза и меня назвали в честь города, люди удивляются.
А как реагируют на то, что ты казашка, но не говоришь на местном языке?
Тараз: Сначала я старалась ни с кем не разговаривать, избегала зрительного контакта, но теперь, когда мой русский намного лучше, стараюсь разговаривать с местными людьми. По крайней мере, могу выразить свои мысли.
Почему вы решили изучать русский, а не казахский?
Рамона: Несмотря на то, что русский язык очень сложный, мы сделали упор на него. Это из тех соображений, что его будет легче практиковать, когда мы вернемся в Америку. Русскоязычных людей там будет легче найти, а вот практиковать казахский будет попросту не с кем. Но выучив русский, девочки в будущем смогут вернуться в Казахстан и продолжить совершенствовать казахский.
Когда мы только приехали, в школе казахский преподавался два раза в неделю, а русский пять раз, поэтому сегодня они русский знают лучше и им комфортнее на нем общаться. Кстати, когда они только пошли в местную школу, уроки казахского понравились им больше, чем уроки русского. Я думаю, это связано с тем, что когда они были маленькими, с ними говорили на казахском языке.
Какими были ваши первые впечатления, когда вы услышали казахскую речь?
Камилла: Мне показалось, что это очень сложный язык, еще сложнее, чем русский. Хотя на самом деле, грамматика русского сложней. Казахский было очень сложно воспринимать на слух, думаю, что это все из-за окончаний. Постепенно он начал казаться не таким уж и сложным, пока дело не дошло до письменной части. Вообще, чем больше изучаешь, тем более сложным он кажется. В прошлом году, когда мы его изучали, мы выучили такие слова и выражения, как «сәлем», «сәлеметсізбе», «қалың қалай», «жақсы» и так далее.
Чем девочки отличаются друг от друга?
Кей: Они разные. Тараз – общительная, любит поболтать, Камилла напротив, не очень это любит. Тараз отлично плавает, Камилла отлично катается на лыжах и бегает. Она недавно выиграла соревнования по бегу среди девочек в своей школе.
Тараз: Я старше, умнее и сильнее (смеется). Мы ведь с самого раннего детства вместе – нас удочерили в одно время. Годы, что мы провели вместе сделали нас ближе. Я и Мими отлично знаем друг друга, мы как близняшки.
Рамона: Но это вовсе не значит, что девочки во всем соглашаются друг с другом.
Когда вы рассказали девочкам, что они были удочерены?
Рамона: Мне кажется, когда мы впервые улетали из Казахстана в США. Мы начали им об этом говорить еще тогда, когда они не знали английского.
Камилла: Родители еще в самом начале сказали нам, что мы были удочерены и являемся частью семьи. Нам всегда говорили, что мы родом из Казахстана, что мы должны этим гордиться.
Тараз: Я помню, как перед тем как лечь спать, мы сворачивались калачиком рядом с мамой и болтали, просили маму рассказать нам нашу историю. Мама начинала свой рассказ так: «Жили-были мама и папа. И однажды они поехали в Тараз…». О том, что мы были удочерены нам рассказывалось в такой форме.
Рамона: Со старшими детьми мы беседовали, объясняли им, что девочки теперь часть нашей семьи, что их нужно принимать как родных. Мы говорили, что ко всем будем относиться одинаково. Всей семьей мы решили, что всем всего достанется поровну – денег, времени и внимания.
Чего вам не хватает в Казахстане?
Камилла: Мне не хватает моих друзей. Я по ним скучаю.
Тараз: А я скучаю по еде. Конечно, интересно пробовать новые блюда, такие как бешбармак или лагман. Но мне не хватает блюд, которые мы едим дома – это некоторые виды бургеров и хот-догов. И авокадо.
Как долго вы планируете оставаться в Казахстане?
Кей: Я должен вернуться в Штаты уже в январе, таковы требования моего трудового контракта. Мне очень повезло, что я смог провести здесь два года. А девочки пробудут здесь еще 8 месяцев. Им тут очень нравится.
Каково было вернуться в Казахстан спустя 13 лет? Насколько он изменился?
Кей: Знаете, когда мы приехали в Казахстан впервые, мы все время находились в Таразе, и до моего назначения в Назарбаев Университете я в Астане не бывал. Если говорить о Таразе, то он стал больше и сейчас он более развит, чем в начале 2000-х. Мне нравится Тараз, он очень уютный.
Рамона: Кстати, в марте этого года мы с девочками ездили в тот самый детский дом. Они побывали в комнате, где когда-то играли. Нынешняя директор тогда еще была врачом детского дома. Она нас узнала. Еще мы увидели одну из нянек. Все прошло хорошо, они были рады видеть девочек.
Тараз, Камилла, каково было вновь оказаться в детском доме?
Тараз: Мне не терпелось туда попасть. И я рада, что смогла вновь побывать в месте, где жила, будучи ребенком, и что смогла повидать моих нянек.
Камилла: Я рада, что меня удочерили, что я смогла посетить детский дом, увидеть откуда родом. Правда, мне было очень грустно видеть детей, у которых нет родителей и семьи, как у меня.
Вы когда-нибудь хотели бы встретиться с вашими биологическими мамами?
Камилла и Тараз: Не особо.
Камилла: Я всегда считала мою нынешнюю маму моей настоящей.
Тараз: Я бы хотела узнать, кто моя биологическая мать, когда мне будет 18-19 лет. Я не хочу с ней разговаривать или встречаться с ней, просто мне любопытно было бы узнать, где она, увидеть ее фотографию. Может быть, если у меня будет достаточно хорошее знание языка, смогу с ней поговорить.
Рамона: Не думаю, что можно родить ребенка и напрочь о нем забыть. Я бы хотела, чтобы их биологические мамы знали, что у девочек все хорошо. Им было бы приятно. Мы всегда говорили нашим девочкам, что если они захотят, то могут заняться поиском своих биологических родителей. Как мне кажется, в подростковом возрасте, это может их запутать, поэтому будет лучше, если это произойдет, когда они станут постарше.
Тараз: Я люблю мою семью, это самая лучшая семья на свете. Мои родители, мои братья и сестры меня любят. Моя настоящая жизнь идеальна. я ничего не хочу менять.
Расскажите о вашей семье.
Рамона: У нас большая интернациональная семья – семеро детей, четверо из которых наши биологические дети, а трое были удочерены. Когда я вышла замуж, моему мужу предложили должность профессора в университете в Гонконге, куда мы и переехали. Во время нашего пребывания в Гонконге мы удочерили четырехлетнюю девочку – Лили. Затем мы удочерили двух девочек из Казахстана – Тараз и Камиллу. Опыт удочерения многое привнес в нашу жизнь и обогатил нашу семью.
Почему вы решили иметь такую большую семью?
Рамона: Меня тоже когда-то удочерили, поэтому я знаю, что даже не являясь родным ребенком можно стать неотъемлемой частью семьи. Когда у нас уже было 4 детей, а младшей было 9 лет, мы подумали, что нам очень нравится быть родителями, мы очень любим детей. Мы решили удочерить девочку, этнически не похожую на нас. Для нас был неважен факт физического сходства ребенка с нами. Лили мы удочерили из Китая, она оказалась замечательным ребенком, старшие дети ее очень сильно полюбили. После такого положительного первого опыта, мы решили взять в семью еще двоих детей. Муж часто ездил в Китай, поэтому изначально наш выбор пал на эту страну. Когда я искала информацию в интернете, наткнулась на статью о Казахстане. Если честно, то я вообще ничего не знала об этой стране. Но по какой-то причине, Казахстан меня зацепил. Я продолжила поиск, но информации было совсем мало, ведь речь идет о 1999-2000 годах. Из того малого количество информации, которую мне удалось получить, стало понятно, что для жителей Казахстана семья очень многое значит. Также в Казахстане разрешалось усыновление двоих детей. Наша Лили была единственной азиаткой среди белых и мы хотели, чтобы у нас в семье был кто-то похожий на нее внешне и своей жизненной историей.
Почему вы решили усыновить детей именно из Казахстана?
Кей: В США мы бы не смогли усыновить детей, потому что у нас уже было их пятеро. Считается, что раз в семье есть дети, то нужно дать эту возможность другим семьям, у которых детей нет. Поэтому международное усыновление было для нас лучшим вариантом. Сначала думали усыновить детей из Китая, но на процесс усыновления могло уйти очень много времени. Мы также рассматривали Германию, Румынию, Эфиопию. Как говорила Рамона, когда она занималась поиском информации о странах, ее привлекло то, что в Казахстане очень ценятся семейные узы и традиции. Поэтому мы решили остановить наш выбор на Казахстане.
Рамона: Усыновить ребенка в США очень сложно – во-первых, потому что детей мало, во-вторых, много семей желающих принять ребенка в семью. Как правило, решение в какую семью отдать принимает биологическая мать ребенка. В Америке дети, оставшиеся без попечения родителей, зачастую не являются маленькими детками. Это подростки со сформировавшейся личностью, прошедшие через сложные жизненные ситуации. И по этой причине, им очень сложно адаптироваться в новой семье.
Расскажите о том, как вы впервые познакомились с девочками
Рамона: Мы удочерили наших девочек в детском доме Умит, города Тараз. Они находились в разных комнатах. Тараз первым заметил мой муж – он увидел большеглазую девочку, которая сидела на лошадке. Он подошел и потряс ее за ножку. Она не улыбалась, а просто на него смотрела. Потом сама протянула ему ножку. То есть, она как-то отреагировала и захотела установить связь, пообщаться.
А Камиллу я увидела на фотографии. Мне дали кипу фотографий – в 2000 году, цифровые фотографии только начали появляться. Так вот я начала просматривать фотографии, их было около 300, и заметила Мими, как мы ее называем. Захотели ее увидеть, но нам сказали, что она очень сильно простыла, находится в больнице. Нас попросили выбрать кого-нибудь другого. Но я настояла на своем, сказала, что пока не увижу эту девочку, ничего решать не стану. Когда нас привели в больницу, мы увидели, что она очень слаба, голову даже не поднимала с подушки. Она не двигалась, только глазки бегали. Уже тогда она мне показалась родной. В итоге, выбрали «девочку с лошадкой» и «девочку из больницы», как мы их тогда между собой называли. Не планировали брать двух девочек, но так получилось.
Мы хотели, чтобы они помнили, откуда они родом и решили назвать одну из девочек Тараз. Для второй девочки хотели выбрать имя, начинающееся на букву «К», и просмотрев много возможных вариантов, решили что «Камилла» будет самым идеальным именем для нее. Камилла значит «идеальная» и она идеальный ребенок.
Наш старший сын прожил в Украине около двух лет и хорошо говорит по-русски. Он все это время находился с нами в Таразе, помогал переводить. Когда все решилось, мы сообщили остальным нашим детям. Все были очень рады, что наша семья пополнилась на новых двух членов семьи.
Почему вы решили вернуться в Казахстан?
Кей: Из-за девочек. Ведь они совсем ничего не помнили о Казахстане, так как были совсем маленькими, когда мы их увезли. Несколько лет я искал возможности приехать в Казахстан по работе. И когда мне предложили поработать в Назарбаев Университете, то Рамона сразу же поддержала эту идею. Буквально за пять минут приняли решение ехать.
Вы считаете, что было важно показать девочкам Казахстан?
Кей: Они ведь этнические казашки. А когда ты этнически принадлежишь к определенной стране, то нужно стараться как можно больше узнать о ней, узнать откуда ты родом. Чтение или просмотр программ по ТВ о стране это одно, но пребывание в стране, общение с людьми – это совсем другое. Считаем, что это очень важно. С Лили мы много раз ездили в Китай, чтобы она имела представление откуда она родом. Также хотели дать Камилле и Тараз такую же возможность.
В Казахстане не принято сообщать усыновленным детям о том, что они были усыновлены. Американцы же делают наоборот. Как вы думаете, почему?
Кей: Посмотрите на нас. Мы внешне абсолютно разные. Даже если сильно захотеть, утаить это невозможно. А вообще, нам даже в голову не приходило скрывать это от девочек. Да и зачем скрывать? Если ты из Казахстана, то должен этим гордиться. Мы очень радовались тому, что членами нашей семьи стали казахи.
Сколько времени вы провели в Казахстане?
Кей: Уже два года, как мы здесь. Я очень удивлен тому, насколько мне комфортно в холодном зимнем климате Астаны. Отдельно стоит отметить, местных жителей. Допустим, если я сяду на автобус, то мне обязательно уступят место, потому что я человек в возрасте. А если в автобусе будет сидеть молодой парень и копаться в телефоне, то ему обязательно скажут уступить место пожилому человеку, то есть мне. Мы часто ездим в Китай, и там я такого не замечал. В Америке молодежь зачастую просто игнорирует людей моего возраста. Может быть, сто лет назад отношение было другим, пожилых уважали, но не сейчас. В Казахстане, напротив, пожилым людям проявляют больше уважения, я это замечаю, чувствую. Очень приятно такое отношение к себе. Это как будто тебе преподносят подарок, и остается только принять его и поблагодарить дарящего.
Что говорят местные, когда узнают, что вы удочерили девочек из Казахстана?
Кей: Люди интересуются девочками, спрашивают, изучают ли они казахский и русский языки. Приветствуют то, что мы вернулись. Нас никто не упрекал за то, что мы их удочерили.
Рамона: Нам говорят, хотите, чтобы они больше узнали о Казахстане? Давайте накормим их бешбармаком (смеется)! Бывает, совсем незнакомые люди обнимают девочек и нас тоже, когда узнают нашу семейную историю.
Тараз и Камилла, каково это было, когда вы узнали, что поедете в Казахстан?
Тараз: Когда нам сообщили, что папа получил должность в Назарбаев Университете и мы тоже можем поехать с ними, я очень обрадовалась. Ведь мы столько слышали о Казахстане. Подумала, что это отличная возможность, узнать о стране, выучить новые языки. Мне не терпелось там побывать.
Камилла: А мне было и радостно, и в то же время грустно, потому что мне пришлось оставить в Америке друзей, переехать в новое место, пойти в новую школу. Но когда мы приехали сюда, я поняла, что мне здесь будет хорошо. У меня появились новые друзья, мне кажется, что я выросла в личном плане. Побывав здесь, я ближе познакомилась с культурой моей родины.
Как вы считаете, чем Казахстан отличается от США?
Тараз: Я заметила, что здесь характерны тесные семейные отношения. В Америке также, но в Казахстане это заметно сильнее. Люди заботятся друг о друге, много времени проводят вместе. Второе, что бросается в глаза – это еда. В Казахстане очень прикольная кухня. Сначала, конечно, нужно немного привыкнуть, но чем больше ешь, тем больше начинает нравиться. Бешбармак и лагман, например, очень вкусные блюда.
Рамона: Мне кажется, что тут безопасно, например, можно просто поймать машину на дороге, чего не сделаешь в Америке. Девочки сами, конечно, не ездят, но когда мы все вместе, часто пользуемся местным такси.
Тараз: Мои друзья как-то показывали мне фотографии с местных свадеб. Очень зрелищно. Теперь я тоже хочу казахскую свадьбу, правда с элементами американской, так сказать, большую свадьбу в казахско-американском стиле (смеется). Не рано ли я задумываюсь о замужестве? Ну, моя мама обвенчалась, когда ей было 19 лет. Я думаю выйти замуж, когда мне исполнится 22-23 года.
Что вы можете сказать об опыте проживания в Астане?
Тараз: Я бы порекомендовала каждому пожить в Астане. Здесь я увидела много чего нового, чего бы я точно не встретила в Америке – например, бешбармак и конина. В Америке конину не едят. Или, к примеру, празднование таких праздников, как Наурыз. В целом, мне тут нравится, нравится моя школа. У меня много друзей-казахстанцев, а также друзей из других стран. Очень рада, что представилась возможность приехать сюда. Это очень классный опыт.
Вы были в Хан Шатыре?
Тараз: Да, там много прикольных магазинов. Люблю гулять по ним и думать, что бы я приобрела, будь у меня деньги. Прежде чем я смогу себе что-либо купить, сначала нужно заработать.
Можно ли в Америке начать зарабатывать будучи подростком?
Рамона: Они могут подрабатывать, да. Однако, о постоянном месте работы не может быть и речи. Мы считаем, что школа – самое важное в этом возрасте и нужно фокусироваться на учебе.
Тараз: Мы можем подрабатывать, присматривая за детьми друзей или соседей. К примеру, если семейная пара хочет провести время вне дома, а детей нужно оставить под присмотром. Мы играем с детьми, укладываем их спать. Как правило, нам платят где-то 5 долларов, это около 2 000 тенге.
Что вам не нравится в Казахстане?
Тараз: Мне не нравится, что холодно. Там, где мы выросли, зимой можно обойтись курткой. А тут и сапоги надевай, и шапку, и перчатки. Ужасно сильный ветер.
Камилла: А мне не нравится, что в Астане нет гор и мне негде кататься на лыжах. Но ничего, скоро съездим в Алматы.
Тараз: Она любит кататься на лыжах больше, чем любит шоколад (смеется). Рядом с нашим домом в Америке есть лыжный комплекс, и когда мы ездим домой, Камилла со своими друзьями может целями днями кататься на лыжах.
Тараз, как люди реагируют на твое имя?
Тараз: В Казахстане? Когда я произношу его с американским акцентом, оно отличается от того, как его произносите вы. Когда я рассказываю, что меня удочерили из Тараза и меня назвали в честь города, люди удивляются.
А как реагируют на то, что ты казашка, но не говоришь на местном языке?
Тараз: Сначала я старалась ни с кем не разговаривать, избегала зрительного контакта, но теперь, когда мой русский намного лучше, стараюсь разговаривать с местными людьми. По крайней мере, могу выразить свои мысли.
Почему вы решили изучать русский, а не казахский?
Рамона: Несмотря на то, что русский язык очень сложный, мы сделали упор на него. Это из тех соображений, что его будет легче практиковать, когда мы вернемся в Америку. Русскоязычных людей там будет легче найти, а вот практиковать казахский будет попросту не с кем. Но выучив русский, девочки в будущем смогут вернуться в Казахстан и продолжить совершенствовать казахский.
Когда мы только приехали, в школе казахский преподавался два раза в неделю, а русский пять раз, поэтому сегодня они русский знают лучше и им комфортнее на нем общаться. Кстати, когда они только пошли в местную школу, уроки казахского понравились им больше, чем уроки русского. Я думаю, это связано с тем, что когда они были маленькими, с ними говорили на казахском языке.
Какими были ваши первые впечатления, когда вы услышали казахскую речь?
Камилла: Мне показалось, что это очень сложный язык, еще сложнее, чем русский. Хотя на самом деле, грамматика русского сложней. Казахский было очень сложно воспринимать на слух, думаю, что это все из-за окончаний. Постепенно он начал казаться не таким уж и сложным, пока дело не дошло до письменной части. Вообще, чем больше изучаешь, тем более сложным он кажется. В прошлом году, когда мы его изучали, мы выучили такие слова и выражения, как «сәлем», «сәлеметсізбе», «қалың қалай», «жақсы» и так далее.
Чем девочки отличаются друг от друга?
Кей: Они разные. Тараз – общительная, любит поболтать, Камилла напротив, не очень это любит. Тараз отлично плавает, Камилла отлично катается на лыжах и бегает. Она недавно выиграла соревнования по бегу среди девочек в своей школе.
Тараз: Я старше, умнее и сильнее (смеется). Мы ведь с самого раннего детства вместе – нас удочерили в одно время. Годы, что мы провели вместе сделали нас ближе. Я и Мими отлично знаем друг друга, мы как близняшки.
Рамона: Но это вовсе не значит, что девочки во всем соглашаются друг с другом.
Когда вы рассказали девочкам, что они были удочерены?
Рамона: Мне кажется, когда мы впервые улетали из Казахстана в США. Мы начали им об этом говорить еще тогда, когда они не знали английского.
Камилла: Родители еще в самом начале сказали нам, что мы были удочерены и являемся частью семьи. Нам всегда говорили, что мы родом из Казахстана, что мы должны этим гордиться.
Тараз: Я помню, как перед тем как лечь спать, мы сворачивались калачиком рядом с мамой и болтали, просили маму рассказать нам нашу историю. Мама начинала свой рассказ так: «Жили-были мама и папа. И однажды они поехали в Тараз…». О том, что мы были удочерены нам рассказывалось в такой форме.
Рамона: Со старшими детьми мы беседовали, объясняли им, что девочки теперь часть нашей семьи, что их нужно принимать как родных. Мы говорили, что ко всем будем относиться одинаково. Всей семьей мы решили, что всем всего достанется поровну – денег, времени и внимания.
Чего вам не хватает в Казахстане?
Камилла: Мне не хватает моих друзей. Я по ним скучаю.
Тараз: А я скучаю по еде. Конечно, интересно пробовать новые блюда, такие как бешбармак или лагман. Но мне не хватает блюд, которые мы едим дома – это некоторые виды бургеров и хот-догов. И авокадо.
Как долго вы планируете оставаться в Казахстане?
Кей: Я должен вернуться в Штаты уже в январе, таковы требования моего трудового контракта. Мне очень повезло, что я смог провести здесь два года. А девочки пробудут здесь еще 8 месяцев. Им тут очень нравится.
Каково было вернуться в Казахстан спустя 13 лет? Насколько он изменился?
Кей: Знаете, когда мы приехали в Казахстан впервые, мы все время находились в Таразе, и до моего назначения в Назарбаев Университете я в Астане не бывал. Если говорить о Таразе, то он стал больше и сейчас он более развит, чем в начале 2000-х. Мне нравится Тараз, он очень уютный.
Рамона: Кстати, в марте этого года мы с девочками ездили в тот самый детский дом. Они побывали в комнате, где когда-то играли. Нынешняя директор тогда еще была врачом детского дома. Она нас узнала. Еще мы увидели одну из нянек. Все прошло хорошо, они были рады видеть девочек.
Тараз, Камилла, каково было вновь оказаться в детском доме?
Тараз: Мне не терпелось туда попасть. И я рада, что смогла вновь побывать в месте, где жила, будучи ребенком, и что смогла повидать моих нянек.
Камилла: Я рада, что меня удочерили, что я смогла посетить детский дом, увидеть откуда родом. Правда, мне было очень грустно видеть детей, у которых нет родителей и семьи, как у меня.
Вы когда-нибудь хотели бы встретиться с вашими биологическими мамами?
Камилла и Тараз: Не особо.
Камилла: Я всегда считала мою нынешнюю маму моей настоящей.
Тараз: Я бы хотела узнать, кто моя биологическая мать, когда мне будет 18-19 лет. Я не хочу с ней разговаривать или встречаться с ней, просто мне любопытно было бы узнать, где она, увидеть ее фотографию. Может быть, если у меня будет достаточно хорошее знание языка, смогу с ней поговорить.
Рамона: Не думаю, что можно родить ребенка и напрочь о нем забыть. Я бы хотела, чтобы их биологические мамы знали, что у девочек все хорошо. Им было бы приятно. Мы всегда говорили нашим девочкам, что если они захотят, то могут заняться поиском своих биологических родителей. Как мне кажется, в подростковом возрасте, это может их запутать, поэтому будет лучше, если это произойдет, когда они станут постарше.
Тараз: Я люблю мою семью, это самая лучшая семья на свете. Мои родители, мои братья и сестры меня любят. Моя настоящая жизнь идеальна. я ничего не хочу менять.
