Художник и активист Марк Стрэндквист (Mark Strandquist) фотографирует места, которые заключенные американских тюрем хотели бы видеть из окна своей камеры.
Благотворительный проект Windows From Prison Марк Стрэндквист запустил в Вашингтоне в 2012 году. Он просил заключенных тюрем, которые отбывают наказания иногда за тысячи километров от дома, ответить на один вопрос: «Если бы у вас в камере было окно, что бы вы хотели в нем видеть?». Затем он снимал это место и отправлял фотографию арестантам. За три года к проекту присоединились десятки волонтеров, в нескольких штатах прошли интерактивные выставки. Также была запущена программа переписки между несовершеннолетними заключенными и обычными школьниками.
В США насчитывается более 4 тысяч тюрем, в которых отбывают наказание около 2,2 миллиона человек. Это больше, чем в любой другой стране мира. Америка лидирует и по числу заключенных на 1000 человек: этот показатель в 6 раз больше, чем в соседней Канаде, и в 10 раз превышает уровень Cкандинавских стран.
«Сорок дней я скрывался от полиции в гараже у своего дилера Гари. Все чинил ему, чистил, красил его дом. Казалось, в моей жизни появилось наконец какое-то дело, и это идет мне на пользу. Но с другой стороны, я чувствовал, как создаю напряжение везде, где появляюсь, — у мамы, у Гари, у друзей. Поэтому я стал ходить на прогулки в Брайан-Парк и там нашел свой островок безмятежности. Это за футбольным полем, рядом с искусственным прудом с каменной оградой. Там есть деревянная скамья под плакучей ивой. На ней-то я и понял, что мне делать».
«Если бы в моей камере было окно, я бы хотел, чтобы оно выходило на Центр досуга Кеннеди, что на 7-й улице. Именно на фасад центра. Этот вид для меня важен, потому что там я вырос, встретил всех своих друзей и получил много непростых уроков. С этого места я хотел бы вернуться к нормальной жизни, влиться в местное общество. Я мог бы помогать молодежи смотреть дальше, чем видят их глаза, объяснить, что в каждом из них живет что-то прекрасное и все в их руках. Мысль об этом дает мне силы и напоминает, что впереди у меня еще так много дел».
«Я бы хотел заглянуть на Олив-стрит, что недалеко от Кениуорт-авеню, станция Динвуд. Фотографию нужно бы сделать в начале улицы, возле метро, откуда она поднимается в гору, а по обеим ее сторонам стоят дома. Я бы смотрел на фотографию и думал, что стою посреди этой улицы, и жизнь моя еще не пошла под откос, и я все еще принадлежу этому тихому месту. Оно вызывает у меня ностальгию, олицетворяет детство и дом. На этой улице я играл с ребятами и рисовал на асфальте. Я помню мамину улыбку и ее радость от того, что мы больше не живем в доме для бедняков, надежду на то, что у ее мальчишек может быть лучшее будущее. Потому я и выбрал вид на наш дом, где все начиналось и где все закончилось. Нет ничего лучше дома».
«Я прошу сфотографировать дом 1432 по улице Норс-Вест. Просто вход в здание с дорожкой к парковке. Я рос в этом доме в 1990-х и пережил здесь лучшие и худшие моменты в своей жизни. Хотя он и кишел наркоманами, не было ничего лучше дома. Всякий раз я торопился домой, чтобы поесть или поиграть в приставку. Я приходил сюда, чтобы обнять маму или просто почувствовать себя в безопасности. Хотя сейчас я и не хотел бы снова очутиться в этом доме».
«Я навсегда запомню наручники и кладбище. Почему-то из каждой камеры, где я сидел, был вид на кладбище. И каждый раз, когда я смотрел на могилы, я спрашивал себя, точно ли я хочу умереть в тюрьме. Сначала мне казалось, что все равно, где умирать — смерть везде одинаковая. Но со временем я понял, что это не так. Наверное, так Аллах хотел сказать мне, что я сбился с пути. И тогда я решил пойти другой дорогой, потому что не хочу умирать и в тюрьму тоже не хочу. Лучше я буду бороться за существование и жить на улице, чем совершу еще одно преступление».
«Вижу, как мы с сестрой бежим через коридор и оставшийся кусочек скользим по полу на носках. Мне двенадцать лет, ей шесть, и мир мы видим еще совсем невинными глазами. Этот коридор был нашей тихой гаванью. Здесь всегда было весело, и слышался смех. Никаких забот. Я скучаю по нему».
«Этот вид важен для меня, потому что я вырос в этом доме, на этой улице, на ней мы с сестрой катались на велосипедах. А на Бак-стрит, что неподалеку, мы с друзьями играли в салочки и в регби, а сестра с подругами прыгала со скакалкой. Многие люди из моего прошлого давно переехали или умерли. Многих моих друзей детства убили, кого-то посадили, кто-то уехал. Поэтому такая фотография много значила бы для меня. С уважением, Джордж»
«Меня зовут Ронни Тейлор, и я прошу вас сделать фотографию моего дома по адресу: 2507, Уэббер-авеню, Ричмонд, штат Виргиния 23224, что на съезде с шоссе Джефферсон Дэвис. На этом перекрестке я в свое время продал не один килограмм наркотиков, и от этого места мне теперь придется держаться подальше. Сделайте еще фотографию дорожного знака на 27-й улице, где я продал свой первый грамм. Я не хочу снова в тюрьму, поэтому не буду общаться с людьми из моего прошлого, не буду возвращаться к тем местам и вещам. Если я вернусь к прежней уличной жизни, мне скоро придет конец».
«Сквозь тюремную решетку я вижу прекрасный водопад Дам в самом центре национального парка Покахонтас. Его окружают нескончаемые ряды деревьев, макушки которых стремятся ввысь, к облакам. Такая бурная и прекрасная дикая природа, божье творение. Мы нашли это место мальчишками, когда однажды сошли с протоптанной дорожки. Годы шли, а мы все возвращались к Даму — чтобы праздновать, горевать или найти убежище. Он один оставался неизменным в наших жизнях, которые становились все более и более беспокойными. В тот день, когда нашли это место, мы нацарапали на камнях свои имена. Когда мы туда возвращаемся, всегда есть что вспомнить. Весь мир будто останавливается. Вода продолжает падать с Дама, что бы в моей жизни ни случалось. Дам никогда не осудит и всегда будет ждать меня».
«Я оглядываюсь вокруг и не вижу себя, прислушиваюсь к звукам, но не слышу себя. Я ем, но не различаю вкусов. Я совсем один в море людей. Я скучаю по знакомым лицам, скучаю по тако из грузовика. Скучаю по тому, как мы с ребятами, моими единомышленниками, сидели в обед на поребрике и смеялись. Я потерян, мне некуда податься, не с кем поговорить. Я скучаю по своему языку и голосу».
«Место, где я сейчас живу, темное, мрачное и напоминает ад. Я потихоньку теряю рассудок, и единственное, что меня спасает, это мое маленькое окошко. Когда стены совсем давят на меня, я выглядываю в свое окно, и каждый раз это как глоток свежего воздуха, потому что там, снаружи, мамин дом, такой большой, яркий и красивый. Я провел в том доме свои лучшие годы, и когда я смотрю на него в тяжелые моменты, ко мне возвращается надежда. И этот проезд к маминому дому, такой большой и аккуратный, окруженный гравием. Там я научился ходить, впервые подрался и сел за руль. Как же я скучаю по этому месту! (Осталось 7 с половиной лет.) Да хранит вас Господь!».
