Год назад, беседуя с нами, кинорежиссер Абдель Фифтибаев рассказывал о сложной судьбе своего проекта «Пацаны». И вот, к счастью, история, основанная частично на биографии Абделя и его семьи, наконец дошла до казахстанских экранов. Сегодня мы хотим поговорить о том, насколько сложно снимать кино о близких родственниках и о том, какие проблемы сегодня переживает казахстанский кинематограф.
– Абдель, в «Пацанах» у тебя получилась очень алматинская история – все как на подбор, глубокая осень, любовь к старому городу, особый пульс алматинских дворов… В общем, не будем углубляться в спойлеры. Но одно хочется уточнить: сюжет фильма основан на истории, которая произошла с твоим родным братом. Не тяжело было вот так рассказывать личную семейную историю посредством киноэкрана?
– Нет, в каком-то смысле даже наоборот – проще. Я это давно видел, пропустил через себя. Ничего такого, за что можно было бы стыдиться, или что я хотел бы скрыть в этом фильме нет. Это довольно часто случалось в жизни многих моих ровесников. И тех, кто старше, и тех, кто моложе, когда одна дурацкая пацанская затея с желанием по-быстрому «срубить бабок» вдруг оборачивается цепью роковых событий. Могу уверить всех, кто будет смотреть фильм, что процентов 70 из того, что вы увидите – это чистая правда. Остальное я нафантазировал, чтобы это было более кинематографично.
Не буду раскрывать все секреты, но вкратце изложу сюжет. История о том, как ребята захотели кинуть фальшивомонетчиков, не подозревая, что те тоже хотят их кинуть. Была такая история в Алматы в нулевые годы, когда аферисты придумали некий копировальный аппарат, размножающий деньги. Это было типичное разводилово. Когда в аппарат заранее вставлялись доллары, а когда «клиентам» пытались втюхать товар, то заранее подкладывали туда другие купюры. А когда в отверстие аппарата засовывали копировальную бумагу и прокручивали ее, вылезала заготовленная купюра, и таким образом создавалось впечатление, что этот аппарат размножает деньги, неотличимые от настоящих. Причем, аферисты предупреждали, что из одной купюры можно скопировать только одну – вторую-третью, уже нельзя. И люди на это покупались, приносили по 5-10 тысяч долларов и их, естественно, кидали. В те годы аферисты с Африки часто этим промышляли во многих городах Казахстана. Наши ребята клюнули на эту «разводку» и задумали отжать этот аппарат. Ну а что было дальше – увидите в фильме.
– С помощью фильтра и старого объектива ты явно хотел погрузить зрителя в мир «нулевых». У тебя в кадре фигурирует множество атрибутики – от дискового телефона до старой квартиры. Ты хотел снимать ретро-драму?
– В самом начале у меня был такой замысел, но потом я от него отошел. Многое объясняется тем, что снимали мы фильм своими силами. Поэтому все, начиная от старого телефона, заканчивая старым «Мерседесом» и квартирой – это или мое, или моих родственников или друзей. Мы использовали старые объективы «Canon» 1970-х годов, ну и, конечно, покраска дала такой эффект. Хотя цели соблюдать все приметы «нулевых» у нас не было.
– У тебя в главных ролях довольно много не столь известных актеров. Вообще, открывать свежие лица – дело рисковое. Куда проще взять раскрученных медийных артистов…
– На самом деле мы проводили широкий кастинг. К нам приходили, в том числе, и медийные актеры, вайнеры, и они, зная наши условия, были готовы сниматься бесплатно – в буквальном смысле за еду. Но они не подошли. Я больше делал проект для себя, чем для кинопроката. Поэтому актеры должны были подойти прежде всего для меня. В результате сложился именно такой ансамбль, которым я горжусь! Например, актер, который играл Муху – Ерлан Кульмурзин, он вообще до этого снялся в казахской дораме, которая была очень популярна в казнете. Небо и земля в сравнении с тем, что он сыграл в нашем фильме. Но он отдался полностью и с ним было очень легко. Дидар Толеген, исполнитель роли его брата – театральный актер из Астаны. Димаш, который играл Беку, блестяще сыграл в сериале «На другой стороне».
Вот из медийных актрис у нас разве что Дина Тасбулатова, которая сказала, что очень хочет у нас сниматься, потому что в последнее время у нее идут комедии, и она очень хотела бы жанрово разнообразить свое творчество.
– Казалось бы, криминальная драма – вполне себе зрительский жанр. Что же помешало вам найти средства на производство этого фильма?
– Часть средств мы нашли – нам сделал пожертвование один бизнесмен-меценат. Часть денег мы хотели получить от ГЦПНК, но мы не прошли на питчинг, потому что там нашли какие-то ошибки в документации. Хотя фактически их не было. Прицепились к актерским договорам, хотя они были составлены по стандартным шаблонам. Реальной причины я до сих пор не знаю, но чем-то мы им не угодили и нас «отбрили». Хотя нам нужна была довольно небольшая сумма – 14 миллионов на постпродакшн.
С другой стороны – хорошо, что нам они не дали денег. Мы теперь сами себе хозяева, можем сами распоряжаться своим фильмом – катать его по фестивалям, запускать в прокат. Да, пришлось поднапрячься, закончить проект своими силами. Но теперь – нам никто не указ, нас не будут ставить в неудобное время в прокат или вообще класть на полку. А с проектами ГЦПНК такое происходит сплошь и рядом. Если мы вспомним, сколько проектов они анонсировали, а сколько реально вышло на экран, то на память придет только «Дос-Мукасан», «Паралимпиец», «Лето 41-го» и еще пара тройка-проектов. И то – это все результаты питчингов трех-четырехлетней давности. Я уже не говорю про ужасную бюрократию – многие мои коллеги, чтобы получить подпись от руководителей ГЦПНК месяцами бегают.
– Почему киноцентр (ГЦПНК) не оправдал надежд, которые на него возлагали? Качественно картину казахстанского кино он не переменил – по-прежнему на экранах засилье весьма простеньких комедий, фестивальное кино – по-прежнему в резервации, а крупные масштабные кинополотна – рассадники коррупции, где можно хорошо «освоить бюджет», собрав в прокате копейки, а то и вовсе не выпустить его на экран…
– Как всегда, проблема в кадрах. На должности министров и прочих руководителей ставят людей далеких от культуры. Вот недавно поменялся руководитель ГЦПНК. Мы тоже его не знаем. В разного рода комиссии включаются музыканты, писатели, телеведущие – люди, не понимающие тонкостей кинопроцесса и которые зачастую не хотят слушать наших объяснений, почему важно, чтобы фильмы выходили в прокат и окупались. Потому на многие проекты выделяются неимоверно высокие бюджеты – 400-500 миллионов тенге. За такие деньги можно снять несколько несложнопостановочных комедий или мелодрам. Три как минимум.
Во многом недоработан закон о кино, по которому сейчас живет отрасль.
– В чем его главная ошибка, на твой взгляд?
– Опять же забюрократизированность. Ни для кого не секрет, что проекты ГЦПНК на этапе производства получают лишь 30% бюджета. Это чудовищно мало для полноценного кинопроцесса. По сути, люди вынуждены работать в долг, а потом с боем выбивать эти деньги. Люди вынуждены брать кредиты, продавать машины. Выматываются все нервы. Люди потом зарекаются работать с государством. Намного проще найти мецената-спонсора для своего проекта. На этом сейчас и держится кинопрокат в Казахстане. 99% всех фильмов, которые идут сегодня в кинотеатрах сняты на деньги спонсоров, меценатов или самих кинопрокатных сетей, которые снимают фильмы на заработанные деньги. Государство, получается, вообще тут не при чем.
Никак не регламентирован вопрос проката и дистрибуции по отношению к независимым кинопроизводителям. Мы столкнулись с этим на своем примере. Нас поддержал только «Кинопарк» — со всеми остальными прокатчиками переговоры не увенчались успехом.
– Каковы же перспективы нашего кино? Опять будем смотреть только комедии?
– Почему «будем»? Уже давно смотрим. Мы опять вернулись к тому, от чего пытались уйти – тои, свадьбы, легкие комедии положений. Понятно, что все решает зритель. Если он хочет смотреть такое – приходится идти у него на поводу. Но надо же дать людям право выбора.
Даже комедии можно снимать другие, не такие поверхностные. Вот из недавнего, мне понравилась наша комедия «Маган назар аудар». Я приятно был удивлен – фильм получился уровня голливудских комедий 2000-х. Это отход от КВНовщины, от комедий, построенных на гэгах. Я многим коллегам говорю – надо идти дальше. Ведь технически мы многого достигли – уровня операторских работ, монтажа, цветокоррекции. Но со сценариями дело по-прежнему хромает. Сложилась порочная система – те, кто дают деньги, как правило не дают времени. Месяц-два на подготовку – и снимай! А то, что от этого страдает качество они не понимают.
Но у меня появилась надежда, что, возможно, скоро я сниму комедию, идею которой вынашивал несколько лет. Может, это тоже станет новым шагом в нашем кино.
Беседовал Константин КОЗЛОВ
