Попробовать Соло

Замеченный Стивеном Спилбергом в тринадцать, сегодня Олден взялся за воплощение одного из иконных образов кино – Хана Соло.

К своим неполным тридцати годам актер Олден Эренрайк достиг весьма впечатляющих профессиональных высот, успев поработать с Фрэнсисом Фордом Копполой, братьями Коэн и другими именитыми режиссерами.

Новый Хан Соло входит в кегельбан на окраине лос-анджелесского Коритауна, держа в руках телефон-раскладушку. Это прикольная раскладушка. Топовая версия. Выглядит идеально, особенно для того, кто собрался с комфортом поиграть несколько часов в Bejeweled, застряв где-нибудь в лифте году так в 2007-м. Но именно такому архаичному представителю из числа самых низкотехнологичных гаджетов последнее время отдает предпочтение Олден Эренрайк.

«У меня был iPhone, – улыбается он. – Однажды я забыл его дома и почувствовал себя абсолютно счастливым от ощущения полной свободы. Потом понял: это потому, что я не проверял почту девятнадцать тысяч раз». И тогда же пришло понимание: «Меня всегда чуть меньше там, где я мог бы быть полностью».

Сегодня, без смартфона и вполне себе в полном присутствии, Эренрайк усаживается перед спорт-баром напротив дорожек боулинга, потягивая кока-колу лайт из пластикового стаканчика. Ему двадцать восемь, но выглядит Олден моложе, скорее, тянет на студента. Ковбойского кроя рубашка, ветровка, практичные трекинговые ботинки и далеко не однодневная щетина, украшающая заостренный подбородок, – все это лишает его спокойное лицо лощености киношной звезды.

В общей сложности Эренрайк проведет в этом кегельбане около трех часов, за это время его узнают лишь дважды: Жустина, которая сильно извинялась за беспокойство, но очень хотела выразить свое восхищение его работой в фэнтези-мелодраме 2013 года «Прекрасные создания», и худощавый парнишка с хипстерскими усиками, которого можно не считать, поскольку он признал в Эренрайке сокурсника по Нью-йоркскому университету, где они якобы вместе изучали историю ядерной бомбы.

Больше звезде киноэкранов никто не докучал. Люди, как правило, не выделяют его из общего числа посетителей, задерживающихся здесь допоздна за игрой в пул или просто наблюдающих за «сливками человеческого общества», которых можно увидеть на дорожке боулинга, открытой до трех часов утра.

«Хан Соло: Звездные Войны. Истории» – картина с Эренрайком в образе того самого только еще не оперившегося, контрабандиста, превратившегося в героического повстанца, Дональдом Гловером в качестве Лэндо Калриссиана, а также Вуди Харрельсоном с Эмилией Кларк, играющими сподвижников Хана по криминальной жизни. Впервые со времен дебюта многострадальных межгалактических приквелов Джорджа Лукаса нам предлагают принять альтернативную версию персонажей, представленных в «Новой надежде». И не кого-нибудь, а Хана Соло – не меньшую по значимости для кинематографа фигуру из «Звездных войн», чем Богарт или Росомаха, которые на протяжении сорока лет служили эталоном для большинства идолов поп-культуры, начиная с Малькольма Рейнольдса в культовом сериале Джосса Уидона «Светлячок» до исполняемого Крисом Прэттом Питера Квилла в «Стражах Галактики». Создание всех этих персонажей, с презрением относящихся к роскоши и власти, доверяющихся лишь своему оружию на поясе, можно назвать стремлением воспроизвести впечатления пятилетнего мальчишки от знакомства с Ханом Соло, только почти все они проигрывают проявляющейся от франшизы к франшизе неуязвимости Хана в исполнении Харрисона Форда, всегда готового отжать деньги и дать деру.

Эренрайк – миллениал с лицом кумира старой школы, которому только предстоит одолеть еще не взятые вершины: оперную страстность Фрэнсиса Форда Копполы, сексуальную очаровательность Уоррена Битти, фокусы с веревкой братьев Коэн. Физически он настолько схож с Леонардом Ди Каприо, что программа распознавания лиц могла бы их перепутать, и, возможно, Олден получил роль Хана Соло отчасти потому, что Лео с головой погружен в эру «Поймай меня, если сможешь».

На сегодняшний день лучшим экранным воплощением Эренрайка можно считать роль в картине братьев Коэн «Да здравствует Цезарь!», где он, изображая ковбойского вида актера, сражается с фразой, состоящей из шести слов «Would that it were sо simple» – «Если бы это было так просто», причем так, как будто она произносится на санскрите. Проявляя при этом многосторонний талант, который позволяет ему двигаться в стиле Джеймса Франко, от драматического амплуа к придурковатому персонажу и обратно, что в полной мере пригодится при жонглировании различными тональностями в первой квазикомедии по франшизе «Звездных войн».

Однако большинство способностей Эренрайка реализовано в фильмах, которые смотрели лишь немногие киноманы, и вряд ли в их число входят ярые фанаты «Звездных войн». В интернете, доступ к которому так тщательно ограничил себе актер, муссирование вопроса «Почему он?», похоже, не прекратится до самой премьеры, как, вероятно, и после нее. Но так или иначе актер готов вписать свое имя в историю фильма – успешной реализацией собственного взгляда на культовый образ поп-культуры или же провальной попыткой это сделать. В любом случае совсем скоро станет понятно, на какую чашу весов поставлено его имя.

На момент нашей встречи никто не видел из «Соло» ничего, кроме трейлеров. Первый из них появился под рев гитары под логотипом Lucasfilm, начавшись с кадра, где неизвестно чья рука оперирует пультом Тысячелетнего сокола, как будто это студийный эквалайзер Marshall. Затем на секунды в кадре промелькнет Эренрайк в компании канонически лохматого как и в семидесятые друга, управляющий лэндспидером, как будто он угнал его, напоминая сюжет «Пробуждения силы» 2015 года, подарившего нам Соло отца в исполнении Форда в фильме, где Хан все тот же рубаха-парень. И хотя Эренрайк снискал поддержку своего предшественника по роли еще до начала съемок, не похоже, что он станет претендовать на харизму Форда. Судя по всему, он нашел собственный подход к исполнению роли: непоседливый новобранец, который позиционируется как тот самый Хан Соло, но который пока еще должен доказать себе это. Качество, которое в ходе кастинга на эту роль искал первоначальный режиссерский дуэт фильма в лице Фила Лорда и Кристофера Миллера (которых затем заменил Рон Ховард; но сейчас не об этом). «Мы хотели найти кого-то, кто сможет предстать пиратом, но с большим сердцем, – поделился со мной Лорд. – Искали кого-то, кто сможет пробудить памятный всем дух культовости, одновременно привнеся долю новизны. Мы говорили о том, как Крис Пайн играл капитана Кирка, не подражая Шетнеру, реализуя собственное видение характера персонажа, но сохраняя всю его прежнюю энергетику. Нам показалось, что Олден сделает то же самое с Ханом Соло».

Режиссеры утверждают, что Эренрайк был первым актером, которого они просмотрели в качестве Хана, при этом не опровергая слухи, что количество проб достигло трех тысяч. Кэтлин Кеннеди, возглавляющая Lucasfilm, называет менее экстравагантную цифру в 16 сотен, но подтверждает, что Эренрайк был отмечен «в самых первых кинопробах».

«Олден привлекал к себе внимание с первого дня, – вспоминает Миллер. – Мы смотрели его много раз, буквально выворачивали наизнанку, проверяя спектр его возможностей, и он всегда был на высоте, демонстрируя что-то особенное, напитанное большим чувством юмора».

«Ему удается одновременно сочетать и классику, и современность, – говорит Лорд. – Он смог изобразить тафгая, которого реально напугали». К тому же Эренрайк успешно прошел ключевое испытание – кинопробы в компании с Чубаккой.

Сам Олден сказал, что рассматривает фильм как «биографическую историю вымышленного персонажа. Это как когда ты смотришь «Жизнь в розовом цвете» или «Переступить черту» и по мере просмотра начинаешь видеть конкретные вещи. Или как в сцене фильма «Чаплин», когда он заходит в костюмерную и находит тот самый костюм. Примерно те же ощущения».

«Это не постановочный фильм о войне, – поясняет Ховард. – В традиционном понимании этого жанра. Это жестко-контактная история ритуального посвящения молодого парня в собственные защитники, рассказ о его стремлении к самостоятельности и первых проверках своей индивидуальности на прочность».

Еще одной проблемой «Соло» является звук, во многом зависящий от фильма «Звездные войны». Ховард, двукратный обладатель «Оскара» и любимец студии Luсasfilm, принял бразды правления проектом в прошлом июле, после отстранения Лорда и Миллера от съемок по истечении четырех месяцев с их начала. Говорят, что дуэт, хорошо известный по таким комедиям, как «Мачо и батан» и «Лего. Фильм», никогда не видел воочию отснятых кадров с озвучкой. Ходят слухи о нерациональном использовании времени, безудержной импровизации, регулярном изменении редактуры, с чем сложно смириться, когда фильм является неотъемлемой частью уже сложившейся многомиллиарднодолларовой структуры диснеевской франшизы.

О Лорде и Миллере Эренрайк сказал так: «У них с Роном разный стиль в организации работы». Он не знает, каким они хотели видеть «Соло». Ему нравился сценарий. Они нравились ему как режиссеры. Но он не может сказать, правда ли они следовали стилю Джадда Апатоу «импровизация превыше сценария». «Мы перебирали многие стили игры. Пробовали разные подходы, пересматривая отснятое, – делится он. – В результате получался не совсем тот фильм, который хотели увидеть сторонние наблюдатели. Я знал, что делаю конкретно сам, но касаемо всего остального оставался в неведении. Как исполнитель ты не знаешь, какие окончательные формы будут избраны, какой редактуре подвергнется материал, какие разногласия существуют и из-за чего они возникли».

На съемочной площадке, рассказывает Эренрайк, в ходе споров между режиссерами и руководством Lucasfilm «место актера где-то за детским столом, если ты одновременно не продюсируешь фильм, конечно. И, естественно, ты не в курсе, что происходит в закулисье».

Ему не сообщали о замене Лорда и Миллера, пока этого не случилось официально. Сами режиссеры уведомили актера об этом тоже по факту. «Они сказали: «Мы увольняемся», и все. Упомянули, что у них были некоторые разногласия с руководством, но в подробности не вдавались. Просто пожелали мне успешного завершения картины. Это было волнительно, ведь они уходили, когда уже многое было сделано. И это была совместная работа. Я проводил с ними большое количество времени и вне площадки, у нас сложились действительно теплые отношения, и сейчас они бросали не только проект, но и меня, в том числе. Именно так я тогда почувствовал».

Эренрайк подчеркнул, что слухи в прессе о том, что это он обратился к Кеннеди с претензиями в отношении Лорда и Миллера, «совершенно невероятное» предположение. Он также настаивает, что история о давлении со стороны Lucasfilm на Лорда и Миллера по поводу привлечения некоего преподавателя актерского мастерства, позднее идентифицированного как сценарист-режиссер Мэгги Кили, для работы с ним трактуется совершенно неверно. Лорд и Миллер утверждают, что имея положительный опыт работы с Кили на предыдущих фильмах, они пригласили ее и в «Соло» для помощи как актерскому составу, так и себе.

А что насчет различных историй о том, что команда «Соло» разразилась самопроизвольными аплодисментами, услышав о назначении Ховарда? Или что Лорд и Миллер взбеленились? «Это полная чушь, – отмахивается Эренрайк. – Чтобы труппа так отреагировала, их должны были ненавидеть, а для этого не было никаких оснований».

С момента увольнения Лорда и Миллера и до прихода Ховарда съемки встали почти на три недели. «Это был период смятения. Что если возьмут кого-нибудь, с кем ты не сработаешься? Вдруг пригласят кого-то с совершенно другим видением картины?», – описывает ситуацию Эренрайк. Но Рон Ховард быстро влился в процесс и сошелся с коллективом. «Все были слегка на взводе, но Рон сумел проникнуться моментом и изменить моральный настрой, наполнив всех энтузиазмом. Во-первых, положительно оценив ранее отснятый нами материал, поскольку, как я думаю, ему действительно понравилось то, что мы уже сделали, и, во-вторых, четко обозначив направление дальнейшей работы. Он знает, как управлять в кризисной ситуации, и практически с первого дня работы под его руководством все с оптимизмом вернулись к съемкам».

Эренрайку не нравится говорить на эту тему, к тому же он наверняка ограничен обязательствами по неразглашению сведений о фильме и поэтому не может полноценно защититься от нападок. Но есть один момент, которого он может касаться, не боясь заспойлерить что-либо, – «Звездные войны» всегда поначалу подвергались обструкции.

К этому моменту период нашего знакомства с Эренрайком достиг пятнадцатиминутной отметки, Олден успел расспросить меня, где я вырос, какой посещал колледж, когда решил бросить и почему. Мне задавались вежливые вопросы о прежнем общении со звездами кино. Эренрайк хотел установить контакт.

Ведь если он прост в общении с кем-то вроде меня, то становится очевидным, почему режиссеры мирового класса тянутся к нему: он, конечно, талантлив и достаточно статен для съемок в кино, но главное – Олден по-человечески внимателен и не позволяет собеседнику забыть о его собственной значимости.

«В ходе съемок Эренрайк читал книгу Сидни Люмета о том, как делается кино, читал Элиа Казана, – вспоминает Ховард. – Он проглатывал по книге в день».

«Олден как настоящая губка, – рассказывает Коппола, который снимал Эренрайка в вышедшем в 2009-м «Тетро», ставшем для актера дебютным.  – Он все хотел знать о Нью-Йорке шестидесятых и семидесятых. Олден реально любит учиться, чего бы это ни касалось».

Вещи, с которыми он сталкивался, могли бы вскружить голову многим молодым актерам: возможность увидеть кадры из еще незавершенной ленты «Другая сторона ветра» Орсона Уэллса, когда муж Кеннеди и по совместительству бывший сопродюсер Фрэнк Маршалл занимался его монтажом на базе Netflix; или рассказы Битти, который режиссировал Эренрайка в фильме 2016 года «Вне правил», о комментариях, которые он получил на свой сценарий от Роберта Тауна и Аарона Соркина, Дэвида Мэмета и Элейн Мэй. Эренрайку, кстати, довелось провести какое-то время с Элейн Мэй: «Это был просто сон». Олден – ее большой поклонник по фильму 1976 года «Мики и Ники» с Джоном Кассаветисом и Питером Фальком.

«Одним из самых впечатляющих моментов, о которых рассказывал мне Уоррен Битти, – делится он со мной. – Это то, как он однажды беседовал с Джуди Фостер о фактической ценности популярности. Джуди сказала, что реальную значимость для нее имеет доступность. Как по мне, то иметь возможность быть рядом с людьми, работа которых меня восхищает, и задавать им профильные вопросы об этой работе, это потрясающе. Самое великолепное – смотреть фильмы, на которых ты вырос, а потом иметь возможность сказать что-нибудь вроде: почему вы сделали это? почему сделали то?»

Детство Эренрайк провел в Пасифик Палисадес, который он описывает как маленький городок, которому довелось присоседиться к Лос-Анджелесу. Его отец умер, когда ему было всего семь лет, при трагических обстоятельствах, которые Олден отказывается обсуждать. Мама Эренрайка – дизайнер интерьеров и любитель кино. В период проживания под одной крышей, «они часто вели беседы об искусстве и эстетике», а чтобы посмотреть фильмы категории 17+, наподобие «Крестного отца», будущей звезде киноэкранов приходилось отправляться в дом бабушки.

Он учился в частной школе с гуманитарным уклоном Crossroads School в Санта-Монике, а по выходным с удовольствием посещал местный театр. Как и большинство перспективных киноманов, Эренрайк довольно рано начал снимать фильмы самостоятельно. «Я и мой друг Джанни пытались запечатлеть всю ту нелепую чушь, которая только приходила нам в голову, просто ради собственной потехи. По сути многие сейчас это делают на YouTube». У них была знакомая девушка, которая дружила с одной из кузин Джанни. Именно ей они показывали свои фильмы с дурачествами. Позднее она попросила их снять фильм в честь своей бат-мицвы (религиозное совершеннолетие в иудаизме, 12-летие для девочки и 13-летие для мальчика. – Esquire). «Мы пошли к ней домой, и сняли меня, нарезающего вокруг нее круги, – говорит Эренрайк. – Я изображал влюбленного, пел ей песни, она меня отвергала, я страдал. Затем время как будто перескакивало на десять лет вперед, и вот она уже выходила замуж, а я стоял в кимоно, пронзительно рыдая».

То видео не переставая крутили всю вечеринку, а один из гостей, друг семьи, оказался Стивеном Спилбергом.

В тот день режиссер разглядел что-то в Эренрайке, готовность к ремеслу, видимо. Тогда они не встретились, поскольку – и это самая занимательная часть истории – Эренрайк отсутствовал на бат-мицве. Он был на мероприятии в латино-клубе. «Я помню, как девчонки потом звонили мне, хихикали и говорили что-то о том, что был Спилберг, – делится Эренрайк. – Я воспринял это как розыгрыш. Но потом Лесли Фельдман, кастинг-директор студии DreamWorks, позвонила моей маме».

После тех переговоров Эренрайк обзавелся агентом. Затем на протяжении нескольких лет ничего не происходило, пока наконец не состоялась встреча с продюсером и кастинг-гуру на все времена Фредом Русом, которая продолжилась знакомством с Френсисом Фордом Копполой, искавшим парня реальных восемнадцати лет на роль восемнадцатилетнего главного героя своего очередного фильма, молодежной драмы «Тетро», снимавшейся в Аргентине.    

Коппола утверждает, что просмотрел полдюжины актеров на роль. «Это как в жизни: ты можешь побывать на людной вечеринке, но на следующий день тебе почему-то вспоминается лишь один или два человека из всей толпы, – поясняет он. – Хорошее они произвели впечатление или плохое, но ты не можешь выкинуть их из головы. Обычно так же происходит и на кастинге. Так было и с Олденом, он проявил качества, которые цепляли».

В этот момент бармен боулинга поставил композицию No Lie в исполнении дуэта 2 Chainz и Drake, врубив ее на полную катушку, как на какой-нибудь забойной вечернике, хотя часы показывали три дня, а мы были единственными посетителями. Индикатор моего диктофона зашкалил, а Эренрайк озабоченно огляделся. «Здесь есть другие заведения. Например, Sizzler через улицу», – предлагает он с видом человека, мало знакомого с этим Sizzler на той стороне улицы.

Вместо этого мы находим местечко прямо на углу, напротив маленькой кофе-кондитерской, которая в своем ожидании следующего клиента выглядит нетронутой примерно с 1964 года. «Я помню, как Орсон Уэллс высказался об обретении успеха в раннем возрасте, – продолжает Эренрайк. – Он сказал: «Это отчасти похоже на историю Вайл И. Койота (персонаж мультфильма «Хитрый койот и Дорожный бегун». – Esquire): ты бежишь по утесу над обрывом, он заканчивается и остается позади, а ты даже не замечаешь этого, пока не посмотришь вниз».

«А это, – он имеет ввиду съемки в «Тетро» у Копполы в Буэнос-Айресе, – случилось до того, как я посмотрел вниз. Для меня было так романтично и волнующе там находиться».

Только представьте: сегодня ты в школе, и пусть школа не обычная, с элементами подготовки к шоу-бизнесу, но все же школа, а завтра уже стоишь посреди виноградников Фрэнсиса Форда Копполы в долине Напа и проходишь кинопробы на свою первую роль. А потом поселяешься в отдельных апартаментах в заграничном городе, впервые снимаясь в фильме, где съемочный процесс настолько иммерсивный, что ты начинаешь путаться, когда ты в кадре, а когда вне сцены, обсуждаешь ли ты искусство или играешь в фильме это самое обсуждение, наяву ты или во сне.

Я высказал Эренрайку опасение, что «Тетро» может дать тот самый шаблонный эффект, который способен навредить ему в будущих работах. «Я знаю», – ответил он. 

Это было в начале нашего интервью, когда мы еще особо не касались «Звездных войн», но вдруг меня осенило, что слона-то я и не заметил. В голове вдруг отчетливо сложилось понимание слов Копполы, сказанных на встрече со мной несколько дней назад, когда я спросил, что именитый режиссер думает об Эренрайке в образе Хана Соло и каким образом этот проект может повлиять на жизнь актера. «Если он застрянет в одной роли, ему придется учиться постоянно обновлять образ и привносить в него новые краски так, чтобы он оставался ему интересен, – сказал Коппола. – Поскольку я не думаю, что Эренрайк относится к категории людей, которые просто ходят на работу, отмечаются и возвращаются домой». 

После «Тетро» Эренрайк почти четыре года провел в Нью-йоркском университете. После первого семестра он перевелся из школы искусств Тиш в университетскую школу индивидуализированного обучения Gallatin School. Создав с друзьями маленькую театральную группу, он получил возможность играть и режиссировать. А в свободное время был частым гостем в доме кино Film Forum – заведении, демонстрирующем фильмы в стиле инди и возрождения, а еще часто выпивал у многих людей в гостях. Он никому не говорил, что снимался в фильме у Фрэнсиса Форда Копполы, пока «Тетро» не вышел на экраны. По большому счету он бросил кинокарьеру на самотек. «Я проходил прослушивания, когда был в колледже, – говорит он, – но не особо напрягался по этому поводу. Во что я вкладывался, так это в учебу».

Пока он учился в колледже, произошли две знаковые вещи: вышел «Тетро», собравший достойные рецензии при скромной кассе, и Эренрайк был представлен Уоррену Битти. Актер-режиссер-сценарист как раз готовился к съемкам «Вне правил», фильма о Говарде Хьюзе, который был задуман еще в середине семидесятых. Он пригласил Эренрайка на роль Фрэнка Форбса, водителя в штате Хьюза, который влюбляется в старлетку (Лили Коллинз), ограниченную в общении условиями контракта с принадлежащей магнату киностудией RKO.

«Насколько я помню, первая моя встреча с ним длилась четыре часа», – рассказывает Эренрайк. Большая часть этого времени была потрачена на мои вопросы, адресованные Битти, добавляет он. «Уоррен занимает исключительную позицию в составе старого Голливуда, и общался с людьми, с которыми не довелось познакомиться даже Фрэнсису. Он знавал Казана, последний был режиссером Битти в его первом фильме «Великолепие в траве» 1961 года. Так что было реально круто услышать его истории о Мэрилин Монро, Элизабет Тейлор, Джоне Уэйне и Бетт Дейвис. Ведь всех этих людей Уоррен знал лично».

Пять лет Битти пробивал финансирование, которое позволило бы ему снять фильм именно с Эренрайком, а не с более известным актером. Шайа Лабаф, Эндрю Гарфилд и Джастин Тимберлейк, все они, по некоторым сведениям, могли претендовать на Фрэнка Форбса, и, по мнению Эренрайка, всегда существовала вероятность, что Битти откажется от него в пользу кого-то более именитого. «Он не говорил об этом, – отмечает он, – но было понятно, что он встречается со всеми остальными кандидатами, понимаешь?»

Как бы то ни было, они целыми днями беседовали у Битти дома. Или вечером по телефону. Эренрайк называл эти звонки премией Полин Кейл, соблазнительными звонками Битти. Эренрайк оставил Нью-йоркский университет – ему оставалось несколько экзаменов до получения диплома – и вернулся в Лос-Анджелес, к актерству. Он сколотил еще одну небольшую театральную группу, с которой занимался между прослушиваниями, а на его постановки иногда приходили Битти и Аннетт Бенинг. «Они присутствовали в качестве  зрителей в нашем маленьком захудалом театре, – рассказывает он, – а потом забирали меня на ужин. Честно говоря, это было единственное реально волнующее меня событие в этом городе в то время. Плюс я пытался пробиться в какой-нибудь фильм. Мой рейтинг был тогда невысок. Приходилось жить с мыслью, что все получится. Многие говорили, что это бесполезно и нереально. Как тогда хотелось, чтобы Уоррен сказал: «Пора!». Однако процесс оказался весьма неспешным».

Эренрайк понимает, по крайней мере, отчасти, что происходит, когда он играет юного Копполу или примеривает роль Битти в фильме Битти – это своего рода переселение, способ для этих парней запечатлеться в исполнителе, почувствовать, что они продолжатся для потомков.

Мы возвращаемся к вопросу разреженности творческой атмосферы. Эренрайк понимает, что не может свести карьеру к тому, чтобы «резвиться в мире кино из прошлого», что в определенный момент это превратится в пузырек в бутылке шампанского семидесятых, поэтому ему нужно определиться, как работать сейчас и во что выльется эта работа сегодня, в 2018 году. «Это единственный способ определить ценность полученных уроков, – уверен он. – Способ понять, как они воплощаются в том, что я делаю».

В какой-то момент Эренрайк замолкает на полуслове, отвлекаясь на нечто, что привлекает и мое внимание тоже.

«Это они в «Звездные войны» играют?» – вдруг спрашивает он.

Мы начинаем приглядываться и понимаем, что все это время сидим в десятке метров от пары пинбольных игровых аппаратов с тематикой «Звездных войн», на одном из которых красуется лицо Харрисона Форда. Шум от мечущихся шариков затихает, и мы слышим знаменитый трек Джона Уильямса из заставки фильма, под который машина объявляет набранные очки и дальнейшие предложения по шарикам. Эренрайк смеется.

Он родился в 1989-м, что автоматически относит его к поколению приквелов. Олден говорит, что не помнит игр, когда дети прыгали по мебели, воображая себя Лиамом Нисоном в образе Квай-Гон Джинна. А кто помнит-то? Но зато ему есть что рассказать про приквелы. В 1999 году Эренрайку посчастливилось присутствовать на предварительном показе «Эпизод I: Скрытая угроза». Он взял альбом для автографов, ожидая присутствия знаменитостей. Единственный, кто тогда появился, был Шакил О’Нил, что для Эренрайка, фаната «Лейкерс», было большой удачей.   

Когда Эренрайк стал старше, он приобрел интерактивную фигурку Шакила в образе Мистера Стали, героя комиксов от студии DC Comics. А уже в профессиональном настоящем у него появилась возможность поработать с двумя актерами – Джорджем Клуни в картине «Да здравствует Цезарь!» и Вэлом Килмером в фильме Копполы «Между», чьими интерактивными фигурками в образе Бэтмена он также обзавелся. Я спросил, каково ему будет узнать, что появились фигурки Хана Соло с его собственным лицом, ведь он теперь часть франшизы, которой суждено его пережить. Он не сразу нашелся что сказать, а когда наконец подобрал слова, заставил меня навсегда проникнуться к нему уважением, процитировав некролог Лестера Бэнгса 1977 года, посвященный Элвису Пресли, один из самых сильных панегириков, отражающих общественное почитание. «В заключении Бэнгс очень точно сказал: «Это никогда больше не повторится, поэтому вместо того, чтобы сказать «прощай» Элвису, я скажу «прощай» нам с вами», – вздохнул Эренрайк.

«В мире, в котором мы живем, все так разрозненно, – продолжает он. – И одним из достоинств «Звездных войн» является то, что они объединяют общество. Может, говорить о подобной значимости картины чрезмерно самонадеянно. Но ведь это нечто, с чем связаны все мы, нечто, о чем знает каждый. А таких вещей в этом мире не так много».

Второй раз мы встретились в заведении Jones, маленьком итальянском ресторанчике с клетчатыми скатертями. С момента нашей последней беседы состоялось вручение «Оскара». Марк Хэмилл, Оскар Айзек и дроид BB-8, все были там, представляя франшизу. Эренрайка не было. За чаем со льдом и буррата я расспрашивал его, как он провел оскароносный вечер.

«Я уединился», – был ответ.

И думайте что хотите.

Мы поговорили о его встрече с Харрисоном Фордом, которая состоялась в период подготовки к «Соло». «Это своего рода благословение», – рассказывает Олден.

Эренрайк поехал на аэродром Санта-Моники, где Форд держит поистине впечатляющую коллекцию самолетов. Молодой актер знал историю непростых отношений Форда с франшизой. Форд безуспешно убеждал Лукаса убить Хана Соло в «Возвращении Джедая». Но его пожелание не будет реализовано до выхода «Пробуждения силы», и даже тут он отказался от сентиментальности момента. Журналисты New York Times поинтересовались, рассматривает ли он возвращение героя как передачу эстафеты. «Я не задумывался о такой трактовке, – отвечал Харрисон. – Я был там, чтобы умереть. Мне действительно не очень интересно, кому достанется мой меч».    

Эренрайк признается, что в присутствии Форда чувствовал сковывающий страх, поскольку «никогда не знаешь, чего ждать от людей. А Харрисон был благодушен, готов оказать поддержку и очень доброжелателен – настоящий джентльмен. Я не думаю, что он особо следил за развитием проекта. Все прошло в духе «Эй, что случилось, парень?» Мне кажется, что даже снявшись в «Пробуждении силы», он был положительно удивлен происходящим и тем, насколько многозначительным это все оказалось для него самого».

Но беседовали они, конечно, не об этом. В основном обсуждали Копполу и Фреда Руса – интересные для Эренрайка темы.

Что касается Хана Соло, то Форд только процитирует совет, данный ему пастухом нерфов: «Скажи им, что я сообщил тебе все, что нужно, и что тебе ни с кем не дозволено говорить об этом».

Такой ответ создает впечатление, что на встрече не произошло ничего существенного.

«Форд признал, что был более откровенен со мной, чем тогда с Олденом, поскольку не хотел оказать ему медвежью услугу, – делится Ховард, который беседовал с Фордом после принятия руководства над «Соло». – Он полагал, что Олдену важно уловить характер героя самостоятельно, ни под кого не подстраиваясь, суметь установить собственные связи и понимание, а не зажиматься в рамки каких-либо советов».

На встрече в Jones я спросил Эренрайка, возможно ли обойти Дэй-Льюиса (единственный актер в истории Американской киноакадемии, трижды удостоенный премии «Оскар» за лучшую мужскую роль. – Esquire) с такой ролью, как эта.

«Это проще, чем вы думаете, – улыбается он. – Поскольку информационное сопровождение «Звездных войн» весьма мощное». Олден имеет ввиду «Вукипедию» (Wookieepedia) – созданный фанатами информационный онлайн-ресурс. Ему нравится эта идея, нравится, что каждый персонаж этого фильма, каждое место, ими посещаемое, становится частью этого глоссария. Настоящая каноническая структура.

Я спросил Эренрайка, на сколько фильмов он подписался. Ведь даже Форд не смог ограничиться одним.

«Три, – произнес Олден и тут же осекся. – Хотя я не уверен, что это официально, для общественности».

Между прослушиваниями на «Соло», Эренрайк съездил в Долину смерти. «Я остановился в высококлассном вигваме, мне туда даже свежие соки доставляли». Это было в период суперцветения, когда впервые за десять лет взрывом пасхальных красок зацвела вечерняя примула, энцелия и атрихосерис широколистный, вернув пустыню к жизни. И именно здесь Эренрайк решил, что возьмется за Хана Соло, если ему доверят. И только позднее я понял, что Олден ни разу не сказал мне, почему принял такое решение. Лишь упомянул, что хранит на компьютере фотографию мальчишки, одетого, как Хан Соло, и позирующего с собакой, наряженной Чубаккой, – своего рода напоминание, для кого на самом деле предназначены эти фильмы. Вырастет поколение детей, для которых Эренрайк будет ассоциироваться с Ханом Соло, что по сути, как выразился Лестер Бэнгс, означает быть Элвисом для целой плеяды зрителей.

В конце концов, возможно, Эренрайк – лучший кандидат на эту роль. Он с самого начала знал, что сможет сыграть Хана Соло по-своему, но при этом никак не сможет повлиять на исход того, что сделал.

«Ты в праве решать говорить «да» или не говорить, ты можешь контролировать собственную работу и свой вклад в реализацию, – рассуждает он. – Можешь фильтровать общение с людьми. И… больше ничего. Только пройдя по высоко натянутому канату, можно прочувствовать всю глубину и важность происходящего». 

---

Записал Алекс Паппадемас

Перевод Темира Утешева

Фотограф Алекси Любомирски