Книга казахстанца Данияра Сугралинова Level Up попала в первую тысячу продаваемых книг крупнейшего интернет-магазина Amazon. Это первый подобный успех отечественного автора.
Гульнара Бажкенова встретилась с писателем накануне его отъезда на учебу в США.
Гульнара: Данияр, какое место занимает ваша книга Level Up в рейтинге Amazon на данный момент?
Данияр: Там рейтинг обновляется каждые два часа, на днях книга поднялась до шестисотого места, потом опустилась на девятисотое, потом опять поднялась, и в целом, это место в первой 1000 среди всех книг Амазона.
Гульнара: Несведущие могут не понять – на Амазоне миллионы книг, и первая тысяча – это ведь грандиозный успех не только для казахстанского автора?
Данияр: Суть в том, что я неизвестный автор в Америке, и это моя первая книга для американских, для англоязычных читателей. Соответственно да, это успех.
Гульнара: Кто занимался переводом книги на английский язык и размещением на западных торговых площадках?
Данияр: У меня контракт с литературным агентством Magic Dome. Оно специализируется на переводе и издании на Западе русскоязычных фантастов, у них небольшой пул авторов, человек 8-9. Они сами вышли на меня и мы заключили договор. Насколько я знаю, после меня договор ни с кем не заключали.
Гульнара: Когда это произошло и в каких обстоятельствах?
Данияр: Прошлым летом на тренировке сына по футболу. Я стоял, наблюдал за ним, и тут позвонил телефон, номер был незнакомый, не наш, европейский. Звонивший представился литературным агентом. Рассказав о себе, он спросил, интересно ли мне издаваться на западе. Мне это было очень интересно, я даже думал о том, чтобы за свой счет перевести «Кирпичи», слава богу, не стал этого делать, потому что там все-таки другой менталитет. Конечно, я принял предложение.
Гульнара: Это дорогостоящий процесс?
Данияр: 15 тысяч долларов стоит перевод плюс редактура англоязычным редактором, плюс рецензенты, которые должны все прочитать и дать свое мнение, плюс определенная промо компания. Обычно речь идет о том, что первые бумажные копии идут блогерам, обзорщикам книг, которые пишут честные рецензии. Все эти расходы агентство взяло на себя. Они считают так: писатель должен писать и ни о чем больше не думать.
Гульнара: Вы довольны качеством перевода?
Данияр: Мне американцы писали, что там есть погрешности, но в целом, это очень высокое качество. Они вначале адаптировали книгу, меняли часть русских имен, не очень привычных американскому уху, дали несколько ремарок, допустим: у меня герой встречает гопников в спортивных костюмах, и в сноске объясняется, почему (потому что в России они так выглядят).
Гульнара: До этого вы уже сотрудничали с российскими издательствами, поэтому можете сравнивать. На Западе методы работы и условия для писателей сильно отличаются?
Данияр:Издательство Magic Dome Books находится в Праге, но корни российские. Дело не в том, что они просто перевели и дали на Амазон, а в том, что они работают со всеми крупнейшими издательствами мира. Основатели агентства — российские фантасты, которые миллионными тиражами успешно издавались, вдруг поняли, что у них нет института литературных агентов, но в России есть книги, достойные перевода на Запад. Допустим, моего коллегу Василия Маханенко издали в Южной Корее, Германии, Чехии, Польше, и те деньги, которые платят бумажные издательства там, совсем другие, нежели в той же России. В России платят очень немного. И на самом деле института литературных агентов в России или в Казахстане нет. Понятное дело, что, возможно, есть агент у Пелевина или Донцовой; Лукьяненко, по-моему, сам свои вопросы решает. С другой стороны, я еще не закончил выкладывать в сеть первую книгу, мне ещё оставалось выложить семь глав из тридцати, когда мне написали три крупнейших российских издательства и литературный агент.
Гульнара: И что же надо делать, чтобы вас заметили? Ваш опыт интересен еще и тем, что вы не просто первый казахстанский писатель, попавший в первую тысячу Амазона, но и первый автор, который прошел путь от сетературы до международного издательства. Вы можете дать какие-то практические советы тем, кто только начинает свой путь в сети?
Данияр: Какой я могу дать совет? Надо не стесняться и выкладывать свои тексты в сеть на крупные литературные площадки, надо работать с читательской аудиторией, нарабатывать ее. У моей первой книги в первые три месяца было более миллиона прочтений. Не читателей, а прочтений, то есть если человек сегодня открыл-почитал и завтра открыл-почитал – это два прочтения. «Кирпичи» за прошедшие 14 лет прочитали 3 000 000 человек. Хотя я никогда не считал себя писателем, я не планировал романы, а просто публиковал небольшие зарисовки на контркультурном сайте udaff.com. С этого ресурса вышли Эдуар Багиров, Сергей Минаев, Вадим Чекунов (ныне редактор издательства «АСТ»). В середине нулевых я публиковался там и не задумывал «Кирпичи» как книгу или повесть, думал, это будет очередная зарисовка, но не успел закончить первую главу, дать название и выложить, как люди стали требовать продолжение. Я написал вторую главу, третью… Когда тебе пишут: «Очень нравится, продолжай, хочется узнать, что дальше!» – это, конечно, бесконечно мотивирует, и ты пишешь еще, еще и еще. Так я написал глав десять и мне написали из питерского издательства «Лимбус пресс», которое тогда издавало Сорокина и Зощенко. Они делали ставку на современную русскую прозу, и посчитали, что я хорошо пишу. Мне дали редактора, и уже вместе с ним я закончил книгу. Эта работа с редактором дала определенный прирост к навыку. Итожа, могу сказать, что все мои книги заметили в сети, в интернете.
Гульнара: Причем ваши книги – это не просто фантастические, но геймерские романы?
Данияр: Не совсем. Я фантастику люблю с детства, потому что у меня папа любит научную фантастику. И знаете, несмотря на то, что среди ценителей высокой литературы фантастика считается низким жанром, именно она сильно пробуждает и развивает воображение, особенно в детстве.
Я, к примеру, начал писать еще в школе, причем своеобразно, тогда в советское время было издано только две части из трех известной трилогии «Властелин колец», и, не надеясь прочитать продолжение, я написал его сам. Никто не видел этого «чуда», кроме еще одного фаната Толкиена, моего друга Карима.
Гульнара: Вообще я бы не сказала, что фантастика или фэнтези – это низкий жанр, а как же Азимов, Стругацкие, тот же Толкиен? И фантастика не только пробуждает, но и требует богатое воображение, не так ли?
Данияр: Конечно, без воображения нельзя придумать историю. Любая книга – это, прежде всего, история самого автора. Почему многие пишут только одну книгу? Потому что они в этой первой книге пишут о себе, о своем опыте, и когда все это иссякает, вторая книга рождается очень долго, если вообще рождается. Я понял, что писать надо не о себе, а о вымышленном герое, проблемы которого будут близки моему читателю. Понятно, что мой читатель — не человек с двумя высшими филологическими образованиями, у меня довольно непритязательная, не искушенная аудитория. Я постоянно нахожусь в обратной связи со своими читателями, моя аудитория – это, конечно же, молодежь и подростки, но есть люди и старше меня. Также мои книги читала моя бабушка, которой 82 года, и она осталась довольна. Бабушка была директором школы, учителем русского языка и литературы, и, естественно, я ожидал, что она будет очень критична. Но нет, ей понравилось. Мой отец читал Level Up прямо по главам, я писал главу – он читал и сразу звонил мне и говорил свое мнение. У меня в числе близких читателей, с которыми я обсуждаю свои новые книги, даю им что-то читать, есть два академика РАН (Российская академия наук), они работают в той сфере исследований, которая близка моей книге, поэтому им это нравится. Кстати, 40 процентов моей аудитории – женщины за 30.
Гульнара: С молодежью все понятно, но женщин за 30 вы чем привлекли? Как вы вообще мониторите свою аудиторию по возрасту и полу?
Данияр: У меня есть страница во ВКонтакте, на которую подписаны поклонники именно этой серии книг (Level Up), и там есть подробная статистика. На мой взгляд, я пишу на приземленные, понятные любому человеку темы, про те проблемы и эмоции, которые мы все испытываем. Про близкие и дальние связи, про отношения с родителями, отношения в семье – с любимой, с любимым, с братьями и сестрами, про отношения с друзьями, про отношения в коллективе.
Я не скажу, что я какой-то крутой психолог, нет, у меня вообще экономическое образование, но я с детства был наблюдателем, я очень жесткий интроверт. Мне не тяжело общаться, но любое общение, даже такое как сейчас с вами – оно меня изматывает, потому что я полностью погружаюсь в беседу.
Поэтому я больше наблюдатель. С детства я наблюдаю за людьми, за их поведением: что они говорят, почему? Я всегда пытаюсь найти какие-то связи: почему человек себя так повел, а не иначе? Как бы я сам поступил на его месте? Каково это – быть на его месте? Почему мама на меня накричала, хотя в такой же ситуации вчера была абсолютно спокойна. Все эти вещи проявляются в творчестве, и поэтому мне удается не только развлечь людей, но и, наверное, вдохновить на что-то. Многие говорят, что фантастикой я просто маскирую свои произведения для того, чтобы аудитория начала читать, на самом деле, это не фантастика, а бытовая проза.
Гульнара: А я вот дезориентирована, я считала, что вы – автор геймерских книг, адресованных любителям компьютерных игр.
Данияр: Как раз-таки в начале этой книги, в первых главах Level Up, герой перестает играть в компьютерные игры и начинает играть в жизнь, которую строит по сути заново. Ему уже 32 года, и он всю жизнь проиграл в компьютерные игры. Это поколение действительно играет в «Танки», в какие-то другие компьютерные игры, и зачастую люди так увлекаются виртуальными мирами, что забывают о своей реальной жизни, о реальном мире. Вот мой герой такой. От него уходит жена. Он остается без работы. Без денег. В чем его уникальность, отличие от других? Он получает возможность видеть мир через компьютерный интерфейс. Если бы такой интерфейс отражался у вас в очках, вы бы, глядя на меня, видели, сколько мне лет, кто я такой, как я к вам отношусь, вру вам или нет, вы бы видели мои высокие навыки: что я хорошо делаю, а что плохо, женат ли я, есть ли у меня дети. Такая система приходит к главному герою, там объясняется, как это работает и почему, но это не тема книги. Просто благодаря этой системе, он может видеть мир настоящим, без прикрас. А увидев, понимает, что он – никто, совсем никто, что его уровень социальной значимости в обществе третий. Первый и второй уровни — это преступники, бомжи и наркоманы, люди, которые не приносят пользы обществу. У хорошего преподавателя, например, десятый уровень социальной значимости, а у моего героя третий.
Гульнара: То, что вы рассказываете очень интересно даже мне, а я не люблю геймерские тексты, зачем тогда вы позиционировали свою книгу таким образом?
Данияр: Мне кажется, издание было не очень удачным, именно потому что произведение вышло в геймерской серии, обложка была несерьезная.
Гульнара: Сегодня после всех этих предложений, после тысячи в Амазоне вы чувствуете себя настоящим писателем?
Данияр: Я не чувствую себя писателем. У меня слишком большая разница в голове между настоящим писателем, настоящей литературой и тем, что я делаю.
Я прекрасно осознаю, что язык мой все еще скуден, и пишу я на сетевом уровне, может быть, выше среднего, но если сравнивать с нормальной литературой, то нет. Я никогда всерьез и не думал заниматься писательством.
У меня экономическое образование, которое я получил в Санкт-Петербурге – самая востребованная профессия, как казалось в 1995 году. После учебы, не завершив диссертацию, я вернулся в Актобе по семейным обстоятельствам и работал айтишником, создавал веб-сайты, переехал в Астану и основал собственную компанию. Но я всегда много и запоем читал. Я читаю с пяти лет, по три книги в неделю, иногда четыре-пять, я читаю очень быстро. Я был завсегдатаем всех наших библиотек, и школьной, и городской, и потом, когда уехал учиться в Санкт-Петербург, там сразу записался в библиотеку Маяковского.
И когда у тебя за спиной такой массив прочитанной мировой литературы, рано или поздно ты сам становишься автором.
Я всегда проглатывал книги, я не умею читать, как говорят, вдумчиво, осмысленно, я поглощаю истории и, наверное, поэтому пишу также. По сути, я пишу истории, где неважен язык, неважно, как часто ты используешь эпитеты, сколько слоев смыслов вкладываешь в свое произведение. В интернете читатели берегут свое время, они не будут читать полстраницы о том, во что был одет главный герой и какого цвета, из какого дерева стоит в гостиной диван, все хотят развития сюжета. Я читал много современной западной литературы, там аналогичная тенденция: диалоги-действия-диалоги-действия. Если на одну главу ты встретишь 10-20 прилагательных, хорошо, и то это будут прилагательные, работающие на сюжет – «окровавленный», «страшный», «бодрый». Писать надо так, чтобы у тебя постоянно что-то происходило. В классической литературе герои часто и подолгу размышляют, рефлексируют, взять того же «Обломова» – в сети такое читать уже не будут.
Я считаю, будущее за сетью. Бумажную книгу у меня купили 3000 человек, ну и если кто-то кому-то дал почитать, еще 5000 максимум. В сети меня прочитали больше 100 000 человек, купили книгу почти 20 000.
Гульнара: Почему такой большой разрыв между «прочитали» и «купили»?
Данияр: В рунете очень много пиратских площадок. Если третий Level Up я дописал в четверг, то в пятницу он уже был на всех пиратских площадках. Бороться с ними бесполезно, потому что люди, которые скачивают книгу с пиратских площадок, у тебя ее никогда не купят, даже если ты закроешь эти площадки. А люди, которые покупают, наоборот, никогда не будут ничего брать с пиратских площадок потому, что привыкли платить за то, что им нравится. Я считаю, 2-3 доллара за электронную книгу, которая принесет тебе на 2-3 дня удовольствие и развлечение, нормальная цена.
Гульнара: Как технически происходит продажа книг в сети?
Данияр: Я открываю новую книгу, там появляется аннотация, обложка, первая глава, вторая глава, а потом уже начинается подписка. С этого момента вся книга будет доступна только тем, кто оплатил подписку. Деньги аккумулируются у тебя на балансе ресурса размещения, и со следующего месяца ты получаешь их по указанным реквизитам. Я сейчас публикуюсь на двух площадках — litnet.com и author.today – это динамично развивающиеся сайты; на litnet аудитория в основном женская, на author наоборот — мужская.
Гульнара: Скажите, это серьезные деньги? Вы уже зарабатываете на книгах?
Данияр: Месяц от месяца по-разному бывает. Когда книга на старте – все быстро растет, ты продолжаешь писать и наступает стагнация, а когда заканчиваешь, продажи опять возрастают. Можно ли заработать серьезно? Все относительно, когда я был директором IT компании в Астане, моя зарплата составляла 960 000 тенге на руки – сейчас я зарабатываю намного больше.
Гульнара: Вы можете назвать сумму?
Данияр: Нет, не могу, но это намного больше того, что я зарабатывал, когда каждый день ходил в офис. Сейчас мне не надо никуда ходить, ведь писать книги я могу из любой точки мира. Поэтому я закрыл компанию и решил, что даю себе три года, чтобы заниматься тем, что мне нравится делать. Пока получается, а как дальше будет, посмотрим. Но знаете, что самое «супер»? Книги, по идее, будут приносить мне деньги до конца жизни. Они продаются всегда. У меня «Кирпичи» до сих пор пусть 100-200 долларов в месяц, но приносят, хотя я написал ее в 2004 году, а сама книга по всей сети лежит бесплатно. Представьте, какие деньги приносит Level Up! Это я еще не знаю, что будет на Амазоне, а там 200 миллионов читателей. В конце месяца я получу статистику от своего агента и узнаю, какое количество из этих 200 миллионов стали моими читателями. Он делился информацией в первые трое суток, и каждый день цифры росли. В первый день прочитали 35 тысяч страниц моей книги, на второй день уже 65 тысяч страниц, это без учета покупок тех, кто купил и скачал себе на телефон и ноутбук. Там человек, грубо говоря, платит 9 долларов в месяц за подписку на Kindle Unlimited и имеет неограниченный доступ ко всей библиотеке Амазона. Мой агент только в этом году выпустил 12 книг – знает, с чем сравнивать – он сказал, что я иду на уровне тех его авторов, которые уже давно там продаются. А у меня новое имя и первая книга серии.
Осенью выйдет вторая книга, и, думаю, в топ-500 Амазона точно войду.
Гульнара: Вы сейчас разрушаете стереотип, что на книгах невозможно зарабатывать, что их можно писать только для души, в Казахстане, по крайней мере.
Данияр: У нас все писатели относятся к этому делу как к хобби, и многие даже издаются за собственные деньги. Мне интересно ломать мировоззрение людей о том, что писательство – это какое-то «нищебродство». Порядок доходов популярного сетевого автора в рунете легко доходит до 10-20 000 долларов в месяц, а если рынков больше? Меня еще, овозможно, будут переводить на южнокорейский, немецкий, чешский… А там совсем другие цифры.
Гульнара: По соседству с нами есть еще огромный китайский рынок – оттуда не поступало предложений?
Данияр: Сейчас с Китаем идут переговоры, не знаю, как получится. На китайском рынке, если это их зацепит, если это зайдёт, то я в принципе могу больше ничего не писать.
Гульнара: А экранизация? В наше время писатели больше чем на продажах тиражей могут заработать на экранизации, вам поступали предложения?
Данияр: Вы прямо как Forbes, все про деньги да про деньги…
Гульнара: Времена такие, Данияр…
Данияр: У меня было семь предложений за год, все от российских и одно от казахстанского режиссера. Я на российские встречи отправлял агента, он специально летал в Москву и встречался вместо меня, сам я не искушенный в плане переговоров. Я уже три раза встречался с одним известным казахстанским продюсером, они хотят снимать сериал, но я пока ни на одно предложение не согласился. Мало денег предлагают – относительно мало, конечно. Потолок был 80 000 долларов за права на всю трилогию Level Up. Мой агент говорит, что если сейчас на западе выстрелит, там совсем другие цифры будут фигурировать. «Кирпичи» уже экранизировали на «Казахфильме, поставил Фархад Шарипов, режиссер «Сказа о розовом зайце», но пока фильм не вышел в прокат потому, что формат получился довольно фестивальным, а не в стиле тех комедий, которые идут в кинотеатрах. Получилось глубокое, серьезное кино, мне очень понравилось. Но я не знаю, выпустят ли его в прокат, скажем так, оно неприятное для определенной прослойки общества.
Гульнара: А что там неприятного может быть? Я как раз хотела спросить об этом – у вас ведь все герои, вся реальность перемещена в российскую действительность, кроме вашего имени на обложке в ваших книгах нет ничего казахстанского.
Данияр: На самом деле мне пишут, что я чуть ли не предатель нации. Это обидно, потому что мне кажется, я делаю вклад в культуру Казахстана и продвигаю Казахстан в глазах зарубежных читателей.
Гульнара: Понимаете, вы описываете российскую действительность с российскими героями, я понимаю маркетинговые соображения такого шага, но тогда надо принять как данность, что это делает вас субъектом российской культуры, вы вносите вклад в российскую культуру, а не казахстанскую.
Данияр: Знаете, я расскажу вам про нашу алматинскую литературную школу, в которой отучился – она дает возможность услышать мнение других коллег, преподавателей, работать над ошибками, и там было много талантливых людей, мне нравится, как они пишут. Так вот у нас получилось разделение: вот мне интересно писать фантастику, и я ее пишу, а половина группы писала о казахстанских реалиях, о современном обществе, о том, что происходит прямо по Толе би или в ауле, в котором автор вырос. Это отлично, у меня тоже есть история моей жизни, и я бы написал о том, как я рос в девяностые в провинциальном городе без света, без еды, питаясь всей семьей китайской лапшой. Родители вечно стояли перед выбором – купить сапоги моей младшей сестренке или мне шапку на зиму, потому что на улице был сильный мороз. И про нулевые могу рассказать, и про то, как в Астане строится бизнес, строятся отношения, я думаю, это могла бы быть очень интересная история – этакая история независимого Казахстана сквозь призму жизни одного человека. Но я не могу написать всего того, что я бы хотел, в силу определенных моральных обязательств – человек к тебе со всей душой, а ты про него написал… И ведь таких людей в книге будет много, и не каждый захочет увидеть свой образ в книге. Поэтому я не буду этого делать, а врать, приукрашивать, замазывать я не хочу. Я не могу писать нечестно по отношению к читателю.
Гульнара: Дело не в жанре, фантастика – почему нет? Дело в том, что в ваших книгах происходит двойное бегство, сначала в фантастическую реальность, а потом еще в Россию, и получается, что это вообще не имеет отношения к Казахстану, к нашей жизни, к нашим людям, а значит, и событием для казахстанской культуры, казахстанского контекста не является. Вы своего российского героя поместили в Россию потому, что там большой рынок и внимание к России со стороны международных издательств несоизмеримо больше. Я понимаю это, но простите, у такого маркетинга есть цена – ваши книги являются частью российского культурного и литературного процесса.
Данияр: Мне просто не интересно писать о реалиях. Это же либо ура-патриотизм, либо чернуха. А писать о чем-то посередине – будет ли это интересно? А мне не хочется, чтобы человек, который пришел после работы – вымотанный, уставший… и вот у него есть выбор: посмотреть кино, сериал, поиграть в компьютерную игру или провести время за чем-то еще, и он выбирает почитать мою книгу… почему я должен грузить его своими проблемами? Проблемами общества Казахстана, если он, может быть, вообще не знает, где наша страна находится. Первое, что я закладываю – это развлекать читателя. Естественно, у меня всегда есть идея, которую я хочу передать читателю, но если я буду эту идею топорно толкать: «Бросай курить – курить вредно!» – тогда получится еще один Ален Карр, хотя эта книжка работает. Но из тех, кто мне написал после Level Up, порядка сотни человек бросили курить, просто потому что такой эффект дала книга. Кто-то позвонил родителям, стал снова общаться с ними, кто-то изменил свое отношение к здоровью или к жене, или к своим детям. Да, я могу сказать, что мои книги воспитывают и делают людей лучше. Мне кажется, это важнее, чем переосмысливать современную реальность.
Гульнара: То есть, по вашему мнению, основывая историю на казахстанской реальности успеха не видать, потому что наша казахстанская история и наш казахский герой никому не интересны?
Данияр:Не думаю, что я достаточно талантлив для решения такой задачи. Вообще, у нашего писателя есть два пути к успеху. Можно пойти по пути литературных конкурсов. Куча примеров, когда об авторе никто не знал, а потом его книги выстреливали и дебютировали в Русской премии, его начинали издавать, активно продвигать, делать интервью и это естественно увеличивало продажи, данного автора становилось модным читать. Я скажу так: если российское издательство платит начинающему автору пол доллара с экземпляра и тебя издали тиражом 100 тысяч книг, то это 50 тысяч долларов – за год неторопливой работы нормально. Понятно, что это разовая выплата, но будет переиздание, перепечатка и следующую книгу примут еще лучше. Это очень сложный путь. Я не представляю, как провинциальный казахстанский писатель из Актюбинска или Семипалатинска может написать что-то такое, что зацепит все эти литературные жюри где-нибудь в Москве и в Санкт-Петербурге. Нет, у них своя тусовка, мне кажется, это абсолютно нереально. Другой путь, очень перспективный — можно писать по-казахски. Казахская литература сейчас становится востребованной, на нее идет запрос от общества, даже развлекательная литература нужна.
Мне кажется, если появится какой-нибудь роман хоть на русском языке, хоть на казахском об обычной казахской семье в ауле или в городе со всеми проблемами в обществе, которые есть, то это будет бестселлер.
И первый, и второй путь – это сложные пути. Я прошел легким путем и с «Кирпичами» и с «Левэлапом» – просто писал и выкладывал в сеть новые главы зачастую даже без редактуры; люди читали, писали отзывы – это мотивировало меня писать следующую главу, и на меня обращали внимание. Этим путем прошел уже ряд наших казахстанских писателей, о которых никто не знает. Их псевдонимы вам ничего не скажут. Ни у кого из нас нет ни литературного образования, ни филологического, ни журналистского даже – все что у нас есть, это тысячи прочитанных книг за спиной.
Гульнара: Что вы можете сказать о литературном процессе в Казахстане?
Данияр: Здесь все тоже самое, что и с другими областями искусства. Есть прикормленные товарищи, у которых все хорошо, которые где-то выполняют госзаказ, где-то пишут мемуары или биографии видных деятелей. Я отказываюсь от таких заказов потому, что мне свою-то книгу тяжело писать, моя супруга знает, как я, бывает, по три часа прокрастинирую, откладываю, а уж чужое мне вообще не интересно. Другой тип – такие же любители, как и я, им просто нравится и интересно писать. И они пишут. Но подавляющее большинство наших известных авторов известно только в узких кругах.
Гульнара: Дайте нашим читателям дистанционный воркшоп, опишите процесс вашей писательской работы. Как вы пишете, по сколько знаков в день – утром, ночью, по плану или без?
Данияр: Знаете, честно говоря, мне тяжело писать. Я всегда заставляю себя сесть и писать. Для меня важно начать писать – войти в состояние потока и тогда уже да, я времени не замечаю и мне хочется рассказать историю дальше, дальше, дальше и самому уже интересно, а что же будет. Хотя, конечно, я знаю, что будет, но герои иногда делают финт ушами и ведут себя совсем не так, как у меня в планах написано. Просто когда пишешь, лучше вживаешься в сцену и понимаешь: то, что ты запланировал, когда главный герой сейчас должен сказать: «Вы все козлы» и уйти, будет выглядеть нелепо, и пусть лучше он со всеми помирится и выпьет чай или кофе.
Когда я писал зарисовки «Кирпичей» на udaff.com, я выдумывал их на ходу. Сейчас я пишу по плану, у меня работа над планом, моделирование характеров героев, и это занимает даже больше времени, чем само написание книги.
Я использую Word и Excel, они для меня удобнее всего, в Excel у меня в каждой вкладке – биография героя, хронология событий, чтобы не путаться четверг или пятница на дворе; в Word я сначала коротко расписываю сюжет на страничку, потом пишу детализированный синопсис по сценам.
Мой агент хочет приучить меня, чтобы я писал по эпизодам, то есть точка входа в сцену, точка выхода, кто из героев участвует, с какими эмоциями они входят в сцену, с какими эмоциями выходят, какие цели преследуют. Я обязательно приду к этому, это реально облегчает работу, но пока мне еще лень это делать. Раньше я вообще писал просто: герой проснулся — глава началась, герой уснул — глава закончилась. Потом научился работать со сценами, но все еще использую лишь одного главного героя, и все идет от первого лица, так проще писать. Новую книгу я пишу уже в третьем лице, и переключаюсь между героями — это открывает новые возможности.
Я прочитал практически все книги о писательском мастерстве, но это было очень давно, еще в нулевых годах. Мне просто было интересно, как все это строится. Никто из писателей не говорил мне, как писать, на самом деле, это все очень интуитивно. Ты садишься и пишешь, и когда ты написал запланированный объем, – а у меня запланированный объем обычно составляет 10 тысяч знаков, – то просто встаешь и занимаешься своими делами, не возвращаясь к книге. У меня не получается писать каждый день, я обычно два, три раза в неделю сажусь и пишу 20-30 000 знаков, и понятно, что когда ты за раз выдаешь так много текста – он сырой, поэтому на следующий день я его чищу.
Я всегда всем говорил: не ленитесь, не стесняйтесь выкладывать в сеть. Куча порталов есть, где аудитория 200-300 000 человек в день. Выкладывайте, и вы обязательно найдете своего читателя.
Да, десять человек могут написать, что это плохо, «больше не пиши», но три человека напишут, что им понравилось, и добавят тебя в библиотеку, подпишутся на тебя и будут читать следующие произведения.
Гульнара: Я знаю, что вы прям сегодня улетаете на учебу в США – вы собираетесь учиться писательскому мастерству?
Данияр: Мы летим учиться и развиваться: сначала по Флориду подтянуть язык, потом в Калифорнию. Мы – это я и моя супруга Елена, она художник, но ей очень нравится визаж, грим, мейкап – она будет учиться в голливудской академии Мake Up на художника по спецэффектам, а я буду учиться в Калифорнийском университете на сценариста. Мне очень нравится и близко сценарное искусство, я не умею писать настоящую литературу, а вот сценарий – это диалоги и действия, как раз мое. К тому же, я безумный фанат кино. Я не помню, чтобы за последние десять лет пропустил какой-то фильм.
Гульнара: На каком языке вы планируете писать сценарии и где? Вы планируете вернуться в Казахстан?
Данияр: Как мне сказал Бахыт Килибаев: «Если ты один раз там выстрелишь, то уже неважно, на каком языке ты будешь писать, найдут тебе и переводчика, и редактора». Учеба будет длиться год, но есть еще дополнительная программа, поэтому я рассчитываю на два. Программа обучения позволяет с утра до обеда присутствовать, а во второй половине дня я смогу и дальше писать книги. У нас нет никаких планов там остаться, но естественно, если нам предложат работу в нашем направлении, то мы не откажемся. Плюс этой деятельности в том, что на самом деле неважно, откуда работать. Вы можете сидеть на острове, можете в Антарктиде или в маленьком селе и выдавать такой же текст.
Гульнара: Данияр, вы пишете с 2004 года, это 14 лет упорного кропотливого труда. Сегодня у вас есть предвкушение успеха, ощущение, что вот оно, вы ухватили птицу удачи за хвост?
Данияр: Предвкушения какого-то успеха… Честно говоря, я уже не юноша, мне 40 лет в этом году исполняется, мне просто хочется не останавливаться и учиться дальше, чтобы писать лучше. Я продолжаю работать, я работаю много, я работаю по выходным, но теперь эта работа идет от собственного желания.
Зачем мне работать и писать? Чтобы свои идеи, может быть, не такие уж важные, как я думаю, но мне бы хотелось доносить их как можно до большего количества читателей, а для этого надо писать на понятном им языке, и так, чтобы им было интересно, чтобы они не закрывали книгу на третьей странице, а продолжали и заканчивали.
У меня показатель на Амазоне 94 процентов полного прочтения – это очень высокий показатель, то есть люди, которые начинают читать, практически все дочитывают.
Гульнара: Можно сказать, что вы едете на два года учиться потому, что можете себе это позволить благодаря деньгам, заработанным на книгах?
Данияр: Это же очевидно, да, это так.
