Гульнара Бажкенова попыталась обосновать право казахов, проживающих за рубежом, на двойное гражданство.
Мы встретились за несколько часов до отъезда Рустема. Ночью он улетал в Сент-Луис. Туда где дом, где вырос, где живет семья и все его зовут Джорданом Голдманом. Рустем – казахский мальчик, усыновленный в младенчестве американской парой, впервые приехал на родину, которую в таких случаях принято называть исторической. Действительно путаница – а что для Рустема родина? Сам он уверенно говорит, что это и любимая всем сердцем Америка, давшая семью, любовь и заботу, и самый желаемый паспорт планеты вместе с правами и свободами, им гарантированными. Но и Казахстан тоже, который он начал искать на карте мира, вокруг и внутри себя с тех пор как осознал себя личностью.
Голос крови – 19-летний парень, сидевший передо мной в ресторане национальной кухни был живым свидетельством того, что это не просто красивые слова. Ничего не зная про Казахстан, он всегда чувствовал, слышал смутный зов, заставлявший его искать любую информацию про страну своего происхождения. Подросток из американского Среднего Запада жаждал увидеть людей, похожих на себя, которые зовутся казахами. Он хотел узнать свой народ. И все это в том возрасте, когда большинство обычных мальчишек в лучшем случае думают о том, куда поступить после школы.
Рустем Джордан Голдман – стопроцентный американец, живущий в США с двух месяцев рождения. Но еще он казах, рожденный в Кокшетау. И как бы не было ему хорошо в великой Америке, это право почвы и крови у него не отнять. Тем не менее на своей земле Рустем – иностранец. Ни на одну строчку Конституции у него нет больше прав, чем у других иностранцев. Перед лицом государства Казахстан казахский парень Рустем – такой же чужестранец, как любой американец, японец или монгол. Добро пожаловать, конечно, но не забывайте, что вы в гостях. И мы еще подумаем, дать ли вам долгосрочную визу и право жить и работать на нашей земле.
Разговор о праве на двойное гражданство в Казахстане неизменно утыкается в политическую целесообразность. Власти никогда не объясняли причину полного запрета на второй паспорт, но она вполне прозрачная. Это преимущественно «русский» север, это «крым-наш», это вежливые люди, которые могут прийти «спасать» сограждан. А еще китайские фобии, добавившиеся к старым, как будто их и так было недостаточно.
События последних лет учат, что данная предосторожность была не лишней и вовсе не параноидальной для небольшой страны, окруженной могущественными, не всегда предсказуемыми соседями. История нравоучительно грозит нам пальчиком: завтра заполыхать может там, где сегодня такое трудно вообразить. Легко предвидеть, что правом на двойное гражданство воспользуются все народности, проживающие в Казахстане. Русский захочет получить второй паспорт российский, украинец – украинский, узбек – узбекский, и неизвестно, к каким последствиям это может привести.
Но есть ведь другие возможности! О которых в публичном поле никогда даже не заикаются. Никто не решается поднять такой, казалось бы, очевидный вопрос, как право этнических казахов, проживающих за рубежом на гражданство своей motherland. За 25 лет межнационального согласия мы так и не научились вести прямой, взрослый разговор о межнациональных отношениях. Он у нас возможен только в формате песен и плясок народов СССР или пламенных речей Ассамблеи народов Казахстана. Серьезное обсуждение проблем и противоречий, все что способно вызвать неоднозначную реакцию, непонимание – в категории священного табу.
А двойное гражданство для урожденных казахов – из разряда сложных вопросов, который, конечно же, вызовет возмущение и разговоры о неравноправии.
Но кто бы объяснил, почему у казахов нет безусловного права на гражданство своей земли, также как у японцев на японское, поляков на польское, армян на армянское, евреев на израильское.…
Начнем с того, что у всех проживающих в Казахстане народов есть другой берег – у казахов его нет. У казаха есть только Казахстан, и остальной мир – дивный новый мир, в котором он будет эмигрантом. Не переселенцем-соотечественником, как русский в России, не обретшим снова землю обетованную сыном, как еврей в Израиле, не возвращенцем на родину, как немец в Германии. Половина моих одноклассников благополучно живут в Германии, доказав, что в их жилах течет немецкая кровь. В начале девяностых ФРГ, кроме того, что позвала «своих» домой, намеревалась предоставлять немцам в Казахстане точечную материальную помощь. Это право крови, которого не стесняются цивилизованные государства, требуя подтверждения немецкого, польского, греческого, etc. происхождения. Приоритетное право на гражданство, вид на жительство или особый статус коренным представителям своей земли совсем не означает ущемленного права остальных.
Разные страны решают вопросы гражданства гибко, исходя из собственных гуманных, моральных и прагматических соображений. Каждый рожденный во Франции младенец становится французом настолько, что его могут не отдать уезжающим за границу родителям, а Германия не дает гражданство рожденным на ее земле детям турецких гастарбайтеров. Япония, которая любого японца, даже совершившего преступление против человечности диктатора, считает своим, дает гражданство и ни за что не выдает чужому правосудию, разрешила безлимитный въезд и упрощенное гражданство пакистанцам только потому, что японские ученые решили, что у пакистанцев самый здоровый генофонд. Великобритания в наследие своего правления оставила китайцам в Гонконге гражданство «ограниченного действия». Во время прошлогодней учебной поездки в США житель Гонконга Крис хвалился перед нами паспортом, который дает ему право беспрепятственно въезжать и выезжать из Англии, избираться в парламент и местные органы власти, но не позволяет работать и голосовать.
У нас же вопрос гражданства поставлен с былой советской бескомпромиссностью. Фатальность выбора для всех без исключения. С нами или без нас. Уходя – уходи. Недавно казашке, двадцать лет назад вышедшей замуж за поляка и ставшей в Польше известным политиком левого толка, отказали в виде на жительство. Невольно возникает философский вопрос: а уполномочено ли вообще государство распоряжаться правом на родину?
Страна, испытывающая дефицит квалифицированных кадров и рабочих рук, отрезает от себя огромное количество умных трудоспособных граждан, которые могли бы принести ей пользу. За границей, по приблизительным оценкам, проживает четыре с половиной миллионов казахов – со статусом «гражданин» их контакты с исторической родиной были бы более теплыми и интенсивными. Люди чаще приезжали бы – туристами или поработать – привнося с собой свежие мозги, идеи и деньги. Большинство из них уехали не по своей воле – их предки когда-то бежали от голода и репрессий. Тысячи младенцев, усыновленных иностранцами (хотя это было наилучшим для них решением) тоже не делали выбор сами. И даже если взрослые люди едут за границу в поисках лучшей жизни, что нормально в современном открытом мире – недальновидно отталкивать их навсегда. Тысячи сингапурцев, в трудные пятидесятые, шестидесятые годы эмигрировавшие в США, в девяностых, когда жизнь в родной стране стала значительно лучше, начали возвращаться. И никто не попрекал их предательством и тем более не отказывал в «постоянном месте жительства».
Второе гражданство или особый статус – это не просто документы, облегчающие практические вопросы, как-то безвизовый въезд или бесплатный вход в краеведческий музей – это напоминание человеку, кто он и откуда пришел, символ принадлежности к казахской земле и народу. Без гражданства современный эмигрант уже во втором поколении может утерять связь с исторической родиной – с гражданством она будет прочной и когда-нибудь поможет создать в мире казахское лобби. Мощная сила, между прочим, которая во многом определяет политику США на Ближнем Востоке и диктует европейские законы, карающие за отрицание геноцида армян. В Нагорном Карабахе – зависшей непризнанной территории на полувоенным положении, есть новые винные производства, построенные на иностранные инвестиции. Не трудно догадаться, что смельчаки, вкладывающие деньги в такое рискованное место – не кто иные как богатые армяне из Америки и Европы. Чем руководствуются деловые люди, обычно далекие от сантиментов, как не голосом крови? Шарль Азнавур в 1988 году прилетел в Спитак через несколько дней после разрушительного землетрясения. Даже гламурная Ким Кардашьян поддерживает страну своего происхождения и гордо подчеркивает армянские корни. В отличие от Тимура Бекмамбетова, который на вопрос о своей национальности отвечает уклончиво: космополит. А чего ждать от людей, если страна сама их отвергает, делая исключения лишь тогда, когда это нужно для странового пиара. (Я про фестивали и кинотеатры имени Бекмамбетова – глупые, искусственные порождения, за которыми не стоит никакой высокой идеи. Впрочем, и кинотеатр, и фестиваль уже закрылись). Рустем Голдман, всю свою еще недолгую жизнь искавший родину и мечтающий когда-нибудь приехать сюда работать и сделать что-то по-настоящему ценное для страны, регулярно получает в соцсетях комментарии в том духе, что никакой он не казах потому как не знает казахский язык. Мне трудно представить подобный ход мыслей в еврейском, армянском, да и любом другом национальном сообществе. Бей своих, чтоб чужие боялись. Мы истинные граждане своего государства.
Так может паспорт, гражданство по праву крови все исправит? Укрепит национальный дух, даст самосознание себя как единого сильного народа. Мы все время делимся — не пришло ли время объединяться.
