Казахстанский актер. Родился 21 января 1966 года, ушел из жизни 21 мая в возрасте 55 лет.
Мои правила жизни достаточно просты: любить того, кто любит тебя, не предавать и не врать.
Случается, что я не вижу друзей месяцами, хотя мы и живем в одном городе. Неправильно. Нужно ценить моменты, которые ты разделяешь с близкими, потому что время с каждым годом идет все быстрее…
Жизнь – очень трудная штука, но только слабаки уходят из нее добровольно.
Этапы, через которые мы прошли – социализм, перестройка, нулевые, – здорово изменили нас. И я думаю, это большая удача – жить в столь интересное время, когда мир так стремительно меняется.
В детстве ты считаешь себя абсолютным центром Вселенной. Кажется, все, на чем держится этот мир, – ты сам. Взрослея, все больше понимаешь: вокруг живут такие же люди и у каждого своя Вселенная и свои тараканы в голове. И мне очень странно видеть взрослых людей, которые до сих пор этого не осознали.
Время летит, и я все чаще за ним не поспеваю. В первую неделю года каждый день просыпался с вопросом: Новый год прошел или пора уже начинать к нему готовиться?
Когда-то три месяца каникул казались просто огромным количеством времени, мы встречались с одноклассниками 1 сентября с таким ощущением, будто не виделись целую вечность. Сейчас вижу человека спустя год, а кажется, что встречались только вчера.
Даже в самом жутком кошмаре мне не могло присниться, что наступит время, когда Россия будет воевать с Украиной. Это страшно. Гибнут люди. У меня большое количество друзей по обе стороны, я не за тех и не за этих, просто хочу, чтобы все это поскорее закончилось. В любой политической игре в первую очередь всегда страдает простой народ. Хорошо бы, чтобы как раньше – два противника встретились на поле брани и сразились на мечах, вдали от мирных граждан. Было бы честно.
Любой актер должен уметь подавать себя. И рекламировать тоже. Молодые актеры помогли мне освоить инстаграм, и я каждый день в обязательном порядке выкладываю по одному фото, чтобы про меня не забыли.
Самое страшное для любого актера – когда говорят: «Что-то вас не видно на экране». Хуже только, если ты приелся, примелькался зрителю, который в перерывах между сериалами с твоим участием видит тебя еще и в рекламе.
Раньше приходилось таскать с собой сценарий – огромное количество листов бумаги, сейчас в моем айфоне помещается более 50 новых сценариев. В удивительное время живем.
У меня есть консервативные товарищи, которые не советуют мне так активно вести страницы в социальных сетях, якобы за мной следят ЦРУ и все в этом духе. Я всегда отвечаю: «Да кому я вообще нужен!»
От спецслужб у меня секретов нет.
Невозможно не верить в Бога. Однажды я не пришел домой ночевать, случайно остался у друга, а когда вернулся, родные встретили меня словами: «Слава богу, что ты не пришел». Над местом, где я обычно сплю, обвалился потолок без всяких на то причин. Огромная глыба – три на пять метров – точно бы меня убила.
Еще был случай: я переболел желтухой в первом классе, и спустя некоторое время родители должны были отправить меня в санаторий на Черное море. Не знаю, почему так случилось, но я снова заболел желтухой, и мне пришлось лечь в больницу. Я очень расстроился, что не попаду на море. А через некоторое время стало известно, что самолет, на котором я должен был лететь, разбился при взлете.
Я бы не попал в кино, если бы однажды просто вышел из кафе на пять минут раньше и не встретил режиссера по актерам, которая пригласила меня на пробы. Жизнь состоит из череды случаев, которые порой будто поминутно кем-то прописаны.
Я начал сниматься в 94-м, тогда на киностудии производили по одной картине в год. У актеров не было работы, но мы все равно собирались в кабинете у начальника актерского отдела, приходили на огонек просто потому, что любили посидеть вместе на студии. Я помню эти замерзшие стены, все разваливалось, «Казахфильм» был в полном запущении.
Мир криминала никак не был связан с кинематографом даже в 90-е, это все байки.
Когда я оставил пятилетнего сына в больнице с подозрением на аппендицит, то пришел домой и расплакался оттого, что он лежит там один, а я ничего не могу сделать.
В профессии актера самое важное – поймать образ. Нужно всегда быть чутким, внимательным, наблюдать за людьми, по крупицам собирать образ, повторяя чью-то походку или манеру речи. Главное при этом – не потерять себя.
Я всегда представляю себя на месте героя, стараюсь смотреть на себя со стороны, чтобы понять, убедителен ли я в этой роли. Не важно, кто ты в данный момент – наркобарон, милиционер или бомж, важно, чтобы зритель верил, что это настоящий бомж валяется на улице, а не разукрашенный Фара.
Каждая съемка для меня – возможность чему-то научиться. Я никогда не стеснялся задавать вопросы, ни в молодости, ни сейчас. На картине «Тот, кто нежнее» у Абая Карпыкова была собрана очень сильная команда, играли знаменитые казахстанские и российские актеры, которые делились своими наработками и помогали мне освоиться в профессии.
Недавно я специально сел и пересчитал свои роли. Последняя картина «Рэкетир-2» стала 30-й в моей актерской карьере.
Я никогда не остаюсь доволен результатом, всегда мучаюсь и переживаю оттого, что можно было попросить режиссера переснять, сделать лучше.
Иногда в сценариях бывают слова, которые просто не употребляются в жизни. В таких случаях я всегда говорю режиссерам, как лучше изменить фразу.
У меня никогда не было желания попробовать себя в качестве режиссера, но недавно оно появилось. Я мечтаю снять картину про басмачей, чтобы она была вне политики, такая, знаете, приключенческая.
На сцену меня тянуло с детства – играл в школьном театре, в университете увлекался КВН.
Судьбоносная картина для меня – «Тот, кто нежнее». Именно на ней я понял, что не только хочу, но и могу быть актером. Абай Карпыков тогда сказал мне: «Я сделаю из вас звезду» и сдержал слово. Изначально моя роль была вообще без слов, но я добился, чтобы Абай изменил сценарий и мы пересняли фильм. В тот год я получил звание в России «Лучший актер 1996 года» вместе с Сергеем Бодровым. Затем Абай снял «Фару», после чего я стал суперзнаменитым, и до сегодняшнего дня для меня нет фильмов важнее, чем эти две картины, с которых все и началось.
«Никогда человек не поделится тремя вещами: деньгами, славой и властью» – эти слова лучше остальных врезались мне в память. Я произнес их, когда играл отца Аттилы в эпическом фильме про гуннов.
Перед съемками я ничего не ем – переваривание пищи забирает у человека 30% энергии. Еще не стоит пить много жидкости, чтобы на следующий день в камере у тебя не была огромная, разбухшая харя.
Моя главная радость в жизни – мои сыновья. Считаю, что главное предназначение человека – родить и вырастить достойное потомство.
Искренность – это то, чему действительно стоит поучиться у детей. Они всегда любят по-настоящему.
Женщина – самое совершенное создание Всевышнего.
В моем поколении есть люди, которые совершенствуются, но встречаются и такие, кто остался на уровне 90-х. Как правило, вторые очень назойливы и c ними просто не о чем поговорить.В последнее время я стараюсь избегать общения с такими персонажами.
Благодаря своей внешности я попал в кино: был бы худой – на меня бы никто внимания не обратил, а тут такая физиономия.
В последнее время стараюсь худеть. Мне надо скинуть минимум 50 килограммов, иначе со здоровьем могут возникнуть проблемы. Сижу на специальной диете. Но это только по медицинским показателям, а так я никогда не комплексовал из-за своего веса. В классе у нас было четыре полных парня, их звали «толстый» или «жирняк», я же всегда был «шефом».
Мои любимые блюда – манты, шашлык и узбекский плов, но сейчас – на диете – я ем только салаты и низкокалорийную еду. Ненавижу морковные котлеты, но, как на зло, они самые полезные.
Считаю себя счастливым человеком, потому что у меня есть семья и дети. Но я не могу сказать, что полностью доволен жизнью, потому что 30 ролей – очень мало для меня. Если меня куда-то приглашают, даже в небольшой эпизод, я никогда не отказываюсь, ведь только на съемочной площадке я могу чувствовать себя абсолютно счастливым.
Рассчитывать всегда стоит только на себя.
Единственное животное, которым я хотел бы стать, – косатка. Они бороздят океаны и моря, путешествуют где хотят. У них высшая организация охоты, а значит, они самые развитые существа в океане. Мне импонирует то, что своим больным товарищам они всегда отдают лучшие куски мяса.
Мой самый сильный страх – это то, что по ту сторону жизни ничего не окажется и когда наступит финал, меня тупо съедят черви.
Записал Анвар Мусрепов,
