Героем этой недели стал Габидулла Абдрахимов, чье поведение возмутило как пользователей соцсетей, так и главу администрации президента Крымбека Кушербаева. О том, как должно себя вести "слугам народа", рассуждает Гульнара Бажкенова.
После знаменитой прогулки по лондонской Пикадилли аким Шымкента Габидулла Абдрахимов выдал в инстаграме серию образцовых постов госслужащего. Со встречи с жителями микрорайонов, с городской стройки, из пострадавшей Арыси. Но круги возмущения от лондонского поста шли и шли, и все закончилось увольнением.
Как сказал Крымбек Кушербаев, Абдрахимов исчерпал кредит политического доверия. Комментарий сам по себе примечателен, такие увольнения у нас, если только речь не идет о коррупционном преступлении, обычно сопровождает гробовое молчание. А тут отставка, как реакция на общественное мнение, да еще и с сопроводительным объяснением, а не с туманной формулировкой. Значит ли это, что политическая система действительно в корне меняется, что теперь все будет по-другому?
Ответить утвердительно на этот вопрос мешает понимание того, что акима уволили не за дело, не за то, каким он был – его уволили за то, каким он прослыл, за слова и даже за откровенную глупость, благодаря которой все про него все узнали, причем не в первый раз. Казахстанская власть всегда была закрытой, строгой и молчаливой. Как бы дорого-богато она ни жила, но за высоким забором и непроницаемой стеной. Болтать тут никогда не было принято – в этой части абсолютно ничего не поменялось, и однажды Абдрахимов, нарушив это табу, уже поплатился местом заместителя администрации президента.
В 2015 году в разгар криминально-любовного скандала, известного как «дело Алиби» заместитель администрации президента позвонил мне с требованием удалить одну публикацию, и в ходе возникшей по этому поводу дискуссии сделал ряд сенсационных заявлений.
В частности, он сказал, что у него две жены, а на мой вопрос о законе, запрещающем многоженство, ответил, что ему разрешил Аллах.Разговор, который я предала огласке, произошел в ночь накануне президентских выборов. Через пару месяцев Абдрахимов ушел из АП, и мало у кого были сомнения, что это произошло из-за несанкционированного разговора с журналистом и неуместных, на взгляд начальства, признаний. Это было увольнение не за дела и поступки, а за то, что о них стало известно, да еще и от него самого, На этот раз в судьбе Абдрахимова опять сошлись не те звезды. Командировка в Лондон в разгар восстановительных мероприятий в Арыси в получасе езды от Шымкента, по улицам которого меньше месяца назад прошли разъяренные жители разгромленного городка, выглядела в глазах людей несвоевременно. Жестко отвечавший арысцам на требование дать квартиры в Шымкенте аким снял свой жизнеутверждающий ролик на фоне «Ритц», как он сказал, после завтрака – это, видимо, чтобы уже ни у кого не оставалось сомнений, что ночевал он где-то поблизости, либо в дорогом фешенебельном отеле, либо в собственных апартаментах, о которых тут же появилась информация в политических Telergam-каналах: выдающий на-гора очевидно сливаемый инсайд, но не уличенный в фейках и дезинформации «Страшный жуз» сообщил о дорогой квартире в Лондоне, в которой проживает вторая жена акима. И в сети возобновились разговоры про токал.
Все это предопределило вторую и, судя по всему, окончательную отставку Абдрахимова."Абдрахимов исчерпал кредит доверия", – заявил Кушербаев, поставив тем самым крест на политической карьере известного болашакера, одного из самых ярких и неоднозначных политиков поколения сорокалетних. Но вопрос в том, из чего состоит доверие. Ведь о поездке в самый любимый казахский город в Астане узнали не из Instagram? К тому же в Лондоне аким подписал меморандум о финансовой поддержке Европейским банком реконструкции и развития городских проектов.
Получается, ему во второй раз не простили не плохую работу, не нескромный образ жизни и нарушение этики госслужащего, и даже не оскорбление общественного мнения, а опять-таки нарушение неписаных правил казахстанского истеблишмента.Эти правила заключаются не в том, что нельзя во время народного бедствия в получасе езды от тебя ехать в столицу мира и бахвалиться своим образом жизни, что нельзя вопреки светскому закону страны быть многоженцем и содержать несколько дорогих женщин, что нельзя жить не по средствам зарплаты госслужащего. Это все можно, если осторожно, и мы знаем, что так живут многие хозяева высоких кабинетов левого берега столицы – нельзя высовываться и оглушительно пиариться, раскрывая карты, причем не только свои, что, наверное, особенно раздражает. Быть можно – слыть нельзя. Но увольнять только за хайп чревато несправедливостью, хотя бы потому что его легко нагнать – лидеры мнений, массовые Telegram-каналы и армия ботов, новые порции информации и новые разгромные посты – существует много искусных способов манипуляции общественным мнением в наше время. И можно было заметить, как за шесть дней между постом Абдрахимова и отставкой в сети появлялись дополнительные улики и кто-то вытаскивал на свет старые скрины фотографий с токал на яхте, и люди возмущались с дополнительной силой.
На наших глазах образ казахстанских чиновников трансформируется, они пытаются быть ближе к народу и все чаще ведут себя как публичные политики. Аким в бейсболке, собирающий мусор в горах или президент, целующий ребенка, – это старые, давно обкатанные штампы, которые сейчас неуверенно и не всегда умело осваиваются в Казахстане.Публичное поведение людей, составляющих коллективный образ того, что мы называем «казахстанской властью», поменялось после президентских выборов – избирательная кампания Касым-Жомарта Токаева проходила еще по старым лекалам, сохраняющим строгий недоступный силуэт. Действующий президент фактически не снисходил до участия в кампании – его представляла партия "Нур Отан", но священная сакральность власти на этот раз обернулась незавидными результатами голосования, которые демонстрируют данные независимых наблюдателей. Череда чрезвычайных происшествий и акции протестов завершили понимание того, что нужны перемены. Прежде всего в имидже, внешнем образе власти, и каждый чиновник завел аккаунт в социальных сетях, а на фотографиях появились улыбающиеся политики с плачущими младенцами на руках. У новой публичности есть свои гарантированные издержки: кто-то как Габидулла Абдрахимов периодически будет забегать за красную линию и выдавать что-нибудь выходящее за рамки поста, написанного и одобренного пресс-службой. "Это Интернет, детка!", – как говорили на заре социальных сетей. Суть, настоящий характер, нравы людей, облеченных властью, все равно будут вылазить, топорщиться и предательски выглядывать, как швейцарские часы ценой под сто тысяч долларов из под рукавов костюма отечественного производства одного министра, разоблаченного пользователями социальных сетей. Прекрасные токал, любимый город казахов Лондон, где каждый уважающий себя казахстанский чиновник, достигший определенных карьерных высот, стремится заполучить недвижимость – это набор стереотипных представлений о типичном казахстанском сановнике. Абдрахимов всего лишь довел образ до совершенства, и, кстати, иди речь про демократическую выборную систему, вполне мог устоять, избиратели бы его простили. Говорят, его любили в Шымкенте, особенно женщины.