Ситуация с цензурой в нашей стране ухудшилась. Такой вывод сделали эксперты Международной организации «Репортёры без границ» (RSF), составляющие рейтинг стран по свободе прессы. В сравнении с прошлым годом в 2024-м Казахстан переместился со 134-го на 142-е место.
Теперь по уровню свободы слова наша республика находится между Эфиопией и Ливией. Индекс RSF в Казахстане теперь равен 41,11 (из 100 максимально возможных), что характеризует ситуацию со свободой слова как сложную.
Впрочем, как отмечают аналитики Ranking.kz, так же можно охарактеризовать и положение с цензурой в СМИ в других странах Центральной Азии. Более высокое положение из пятёрки государств ЦА по свободе СМИ занимает Кыргызстан: в 2024 году он на 120-м месте. Хуже всего ситуация в Туркменистане — страна на 175-м месте из 180.
В первой пятерке стран с самой свободной журналистикой, как и в прошлом году, находятся развитые европейские государства — Норвегия, Дания, Швеция, Нидерланды, Финляндия. Индексы RSF там довольно высоки — от 86,55 до 91,89 балла.
При этом, по данным Международного фонда защиты свободы слова «Әділ сөз», общее количество инцидентов по поводу нарушения прав корреспондентов в прошлом году снизилось сразу на 20,1%. Всего таких фактов в 2023 году было 434, за январь–май этого года — 141.
Впрочем, по мнению экспертов фонда, отрицательная динамика в статистике по таким инцидентам связана не с улучшением ситуации, а с «высокой базой» 2022 года. Из-за политических событий января 2022-го в тот год журналисты сталкивались с большим количеством угроз и препятствий в работе. В 2023-м такого политического фактора уже не было.
Также за прошлый год в стране было опубликовано чуть меньше (на 5%) сообщений о предъявленных отдельным журналистам или редакциям досудебных претензий или судебных исков. Тем не менее их число осталось в пределах сотни за год. Специалисты фонда сообщают, что по итогам 2023 года было вынесено 7 судебных актов, согласно которым журналисты приговаривались к различным срокам лишения или ограничения свободы, подвергались административным арестам.
В категории нарушений прав журналистов и СМИ самым распространённым можно назвать воспрепятствование законной профессиональной деятельности. В прошлом году таких фактов было 51, из них 6 — с применением силы. В 78% случаев журналистам не давали делать свою работу представители власти — полиция, сотрудники госучреждений. Нарушение выражалось в воспрещении публиковать материалы с судебных заседаний, недопуске и запрете снимать фото и видео на избирательных участках или в суде.
На втором месте по количеству инцидентов (44) — угрозы журналистам и редакциям. В 22% случаях психологическое давление, запугивание и предостережение об уголовном преследовании исходило от чиновников. В 11% случаях источниками угроз были частные лица. В половине всех известных случаев инициаторов давления на СМИ не нашли. В этом году фонд также фиксировал случаи угроз и преследования.
Несиловые попытки заставить журналистов и главных редакторов делать то, что требуют власти или частные лица, выделены в отдельную категорию — вмешательство в деятельности СМИ и цензура. В 2023 году таких фактов настойчивого влияния на политику редакций в сравнении с 2022 годом стало меньше — 6 против 9. Впрочем, стоит отметить, что это только те факты, которые были вынесены в информационное поле журналистами или правозащитниками. Сколько ещё звонков и электронных писем с требованием «не писать», «убрать с сайта», «удалить видео» остались внутренней историей редакций, остаётся неизвестным.
В январе–мае этого года число случаев навязчивых рекомендациях и «советов» превысило прошлогодний показатель за 12 месяцев. По данным специалистов фонда «Әділ сөз», уже зафиксировано 7 таких инцидентов. Один из наиболее ярких примеров: неоднократные попытки давления участников рейтинга богатейших казахстанцев «Forbs Kazakhstan» на редакцию с требованием вычеркнуть их из этого списка. А вот «классика жанра» в судебной практике: судья Костанайского областного суда заявила журналисту городского издания Костаная «Наша газета» Андрею Скиба, что ему нельзя снимать участников процесса (хотя они были не против) и рекомендовала публиковать материал только после окончания дела. Даже после прецедента с онлайн-трансляцией всего судебного процесса над Куандыком Бишимбаевым, случаи «рекомендаций» и прямых запретов на съёмку в судах в отчётах фонда всё ещё встречаются.
