Артём Владимирович Крылов – о плагиате, развратном консьюмеризме, гештальтах, проводах старого и встрече с новым.
«Артем, не задерживайся», – Вера Владимировна Крылова
Когда я, заполошный, разрывался в конце ноября между свалившимся на голову ремонтом, маминым здоровьем, подготовкой слетевшей кавер-стори с Беном Харди (привет всем тем заграничным умникам, которые умудряются сдавать текст как минимум на треть из откровенного плагиата, видимо, думая, что редакторы тут не отличат копи&%здинг от оригинальных мыслей), одна моя давняя знакомая готовила к выпуску книгу, называя этот процесс более интимным, чем секс, и прочими красноречивыми синонимами.
Мы планировали с ней интервью, но в силу упомянутых причин я понимал, что качественно провести его и опубликовать в ближайшее время у меня точно не получится. И тогда я предложил Гале Рыжкиной взять интервью у самой себя. Мол, кто, как не ты, сможет задать вдумчивые вопросы по теме, чтобы лаконично и по существу ответить. Тем более – взывал я к какому-никакому международному опыту – не к ночи упомянутый «вДудь» сам себя опросил и на ютьюбе выложил. Гала сказала: «Не-е, это как-то странно» – и мы договорились, что поищем умненького автора, чтобы он смог охватить широту мысли, заложенную в книгу.
Спойлер: по сути Neon Paradise – антология работ казахстанских художников, по которым можно измерять и исследовать историю, цитирую, «развратного консьюмеризма», в котором наша страна купается почти три десятка лет.
Не сумев развести Галину на интимный сам на сам, я все же не отказался от идеи поговорить с умным человеком. И в декабрьском письме редактора решил вступить в диалог со своими же тезисами из письма для самого первого номера этого года.
– Итак, господин Крылов, спустя почти год вы до сих пор продолжаете думать, что завершение прежнего чуть ли не более важно, чем начало нового?
– Спасибо за вопрос. Представьтесь, пожалуйста.
– Артем Владимирович.
– Очень приятно, Артем Владимирович! Артем Владимирович.
– Взаимно.
– И отвечая на ваш вопрос: да, за год в этом смысле ничего не поменялось. Прежде чем хвататься за новое, надо уметь закрывать старое – дела, отношения, гештальты, рот.
– Рот? Рот не может быть старым или новым.
– Думаете? Две мои знакомые из «Бла-бла-бара» легко опровергли бы ваши сомнения.
– Очень интересно. Расскажите подробнее (по этическим соображениям значительный фрагмент дальнейшей беседы купируется)… Ну, знаешь, чувак, никогда бы про нее такое не подумал. И возвращаясь к теме интервью: как бы ты охарактеризовал окончание своего 2019-го? Удачно финишируешь?
– Смысл не в том, чтобы заканчивать удачно или не очень (хотя, конечно, хотелось бы почаще, чтобы удачно). А в том, что ты принимаешь любой результат и делаешь выводы.
– В том же письме ты писал, ссылаясь на высказывание уже другой дамы, что обещаешь в этом году зарабатывать больше денег, то есть приносить в мир еще больше пользы. Удалось тебе это?
– Однозначно да. Пока, правда, мы значительно выросли как компания – штат, трафик, количество рекламы. Как Артем Крылов я остался примерно в том же финансовом коридоре. Разве что в отпуск с дочкой наконец съездил и занялся ремонтом. Хотя, наверное, это тоже неплохо. Если так посмотреть, то даже очень хорошо.
– Что планируешь предпринять, чтобы, так сказать, углубить, упрочить и вознестись?
– Давай пока не будем про вознестись.
– Давай. Спасибо за интересную беседу!
И завершить письмо хочется словами моей мамы, дай ей Бог здоровья: «Артем, не задерживайся». Обычно она это говорит, когда я, подолгу собираясь к ней, появляюсь, как правило, под вечер. И если вернуться к теме письма, то параллель напрашивается очевидная. Порой так долго можно подводить итоги и закрывать гештальты, что это больше похоже на болтание сами знаете чего в проруби.
В общем, не болтаемся и не задерживаемся. Бегом провожать 2019-й! Старый год сам себя не проводит и гештальты не закроет.
И до встречи в новом.
На обложке Бен Харди
Фотограф Александр Формен
