Тридцатилетний француз вьетнамского происхождения – правнук и прямой наследник художника Пабло Пикассо. Музыкальный продюсер и диджей завоевал успех благодаря сотрудничеству с легендами электронной танцевальной музыки Мартином Гарриксом и Стивом Аоки. Как выяснилось, еще никогда Флориан Пикассо не давал таких откровенных интервью, как Esquire Kazakhstan.
– Я вырос со знанием, что у меня особое происхождение. И я прекрасно понимал, что мне нужно начинать собственное творческое путешествие. Большое имя – большие обязанности – так Флориан Пикассо начал наш разговор.
Точно так же, как импрессионист Огюст Ренуар подарил кинематографу режиссера Жака и актрису Софи Ренуар, так и великий Пабло оставил миру Флориана Пикассо – музыкального продюсера и диджея. Сына единственной законнорожденной внучки художника Марины Пикассо. Он уже на протяжении нескольких лет играет на самых популярных танцевальных площадках мира. Однако, прежде чем стать музыкантом с мировым именем, Флориан носил титул очередного богатого выскочки. По крайней мере, так о нем говорили.
– Он прекрасно может профинансировать себя сам. Почему мы должны ему помогать? – Флориан рассказывает про свои первые годы в музыкальной индустрии. – Никто не хотел со мной работать. Все думали, что музыка – мое очередное развлечение. Говорили: сейчас он диджеит, а в следующем году захочет играть в пинг-понг. Зачем нам в него вкладываться?
Это тот самый случай, когда громкая фамилия или титулы предков становятся большим испытанием. С одной стороны, мир ждет от потомка гения великих свершений – он просто не имеет права оказаться обычным человеком, живущим хоть и достойной, но малозаметной жизнью. С другой стороны, всякая попытка делать что-то неординарное рассматривается под микроскопом, чуть что подвергается критике или не воспринимается всерьез. Так, после череды отказов Флориану все же удалось подписать контракт с лейблом Protocol Recordings, принадлежащим нидерландскому диджею Ники Ромеро. Тогда музыкант выпускает свой первый релиз Origami, с которого и начинается его карьера музыканта. Я спрашиваю, есть ли у него наставник, в душе ожидая, что он назовет имя Стива Аоки. Аоки – первый азиатский диджей, покоривший мировые музыкальные чарты. Ну и тот, с кем Флориана связывает крепкая дружба.
– Нет у меня никаких наставников. Потому что в свое время никто меня не взял под свое крыло, – холодно отвечает мой собеседник.
Флориан живет между двумя городами – Женевой и Каннами. В последнем располагается резиденция «Вилла «Калифорния», в которой когда-то жил сам Пабло Пикассо.
– Это такое место, где наша семья собирается вместе. Я прилетаю сюда один-два раза в месяц, чтобы отдохнуть, набраться сил. Это мой дом.
Музыкант вырос на вилле, здесь же основал свою музыкальную студию. И не где-нибудь, а в мастерской своего прадеда.
– Я верю в энергию, – говорит Флориан.
Будучи ребенком, он бродил по дому, внимательно исследуя работы прадеда. Музыкант говорит, что пытался понять, какие эмоции вызывает у него та или иная картина Пикассо. Здесь его прадедом была создана огромная коллекция керамики, портреты эротического характера. И самое главное, знаменитые «Алжирские женщины» – серия из 15 картин. Одна из них («версия О». – Esquire) была продана за 180 млн долларов, за что и попала в топ-10 самых дорогих картин в мире. Художник тогда еще признался своему биографу Пьеру Дексу, что он «так долго думал об «Алжирских женщинах», что купил виллу «Калифорния». На вопрос, что изменилось в этом доме со времен Пабло, Флориан неохотно отвечает.
– Помню, как я и мои братья и сестры бегали по дому. И эти воспоминания ярко контрастируют с той энергией, которая была при жизни Пикассо…
В этот момент Флориан делает паузу. Так, будто раздумывает, стоит ли продолжать эту тему? Смотрит на меня пронизывающе…
И решает быть предельно откровенным:
– Однозначно, тогда этот дом был творческим пространством. Местом, где творил Пабло. Но знаешь, у него был очень странный способ общения с людьми и членами своей семьи… Он не особенно заботился о своих детях и внуках. От него были только беды…
Пабло был очень эгоцентричным человеком. Моя мать жила в бедности, пока он не скончался. Пабло унижал людей. Например, своего сына, отца моей мамы (Пауль Пикассо. – Esquire), он заставлял работать разнорабочим или своим водителем. Если она и ее брат (Паулито, сын Пауля Пикассо. – Esquire) хотели встретиться с ним, то приходилось записываться на встречи предварительно. Бывало, мама звонила в дверь дома Пабло, а прислуга говорила, что им входить не разрешается – не была назначена встреча с мастером… Ага, он называл себя мастером. Мастером Пикассо. Мой дядя так устал от всего этого, что покончил с собой. Выпил отбеливающую жидкость. Он планировал суицид в течение целого месяца. Перед смертью он попросил мою мать позаботиться о том, чтобы люди узнали, что дядя пошел на самоубийство из-за Пабло. Поэтому для моей мамы Пабло – довольно травмирующая личность. Это не тот человек, с которым ей нравилось находиться рядом. Но мы уважаем его как художника, нельзя отрицать, что Пабло – один из величайших гениев нашего столетия.
После откровений, которых до сих пор не слышал ни один журналист, у меня возникло впечатление, что семья Пабло не особенно любит своего гениального предка. Но это не совсем верно. Несмотря на открытое презрение Марины Пикассо к художнику, Флориан, наоборот, признается в том, что прадед его вдохновляет.
– Очень вдохновляет. Не то что я разговариваю с ним во сне… – отшучивается музыкант. – То, как прадед постоянно пробовал новые вещи, новые стили, постоянно работал – это вдохновляет. Он ничего не боялся, ничего не стеснялся. Я стараюсь не ограничивать себя творчески. Мне постоянно говорят, что все должно иметь смысл. Нет, не должно. Иногда в жизни не все должно иметь смысл.
– Типа как не клеить ярлыки?
– Именно, – кивает Флориан.
Продолжая разговор о Пабло и вдохновении, Флориан вспоминает дату 11 августа 2020 года. Именно в этот день Флориан играет первое live-шоу в Каннах, из той самой виллы «Калифорния». Он даже подсказывает: если ввести в поисковик фразу «картины периода виллы «Калифорния», то всплывут работы, которые Пабло писал из его любимого окна на последнем этаже дома. Именно из этого окна Флориан решил играть свою музыку.
– Это мой способ показать, каким был дом Пабло в те дни и какой он сейчас, но в более современном формате.
На подготовку к этому live-шоу музыкант и его команда из 25 человек потратили 4 месяца и 15 тонн светооборудования и пиротехники. Столько потребовалось для того, чтобы превратить виллу в настоящее произведение искусства.
– Мы организовали это шоу, чтобы отдать дань уважения моему прадеду и художественному наследию, которое он после себя оставил. Этот проект для меня был особым способом установить связь между нами и нашим творчеством. Вилла «Калифорния» – место, которое вдохновляло нас обоих и наши художественные видения. В проекте мы использовали архитектуру виллы как полотно для светового шоу. Еще мы попытались создать некоторую иллюзию, намек на творчество Пикассо. Потому и использовали стилевые особенности его творчества – например, кубизм.
Этот же проект Флориан планирует отыграть в ближайшие месяцы, но уже с более совершенной концепцией и с названием «Live из мастерской Пабло». На этот раз, объединившись с французским художником Сирилом Конго (также вьетнамского происхождения), Флориан организует благотворительный аукцион. Главным лотом станет картина Конго, которую художник напишет во время 90-минутного музыкального сета диджея.
– Я решил, что все средства с аукциона пойдут в приют для сирот во Вьетнаме.
Флориану было три месяца, когда Марина Пикассо усыновила его из приюта Го Вапур в Хошимине. Вьетнамец по происхождению, Флориан посвящает родине большую часть своего творчества. 21 июня прошлого года Флориан показал шоу «Из Вьетнама с любовью»: первую часть он отыграл на берегу реки Меконг, а вторую – из Сайгона. За трансляцией следили более двух миллионов человек со всего мира. Вьетнамские мотивы заметны и в его музыкальных видео, а особенно в Final Call. Флориан говорит, что в девяностые годы было сложно найти новую семью. Особенно азиатским детям. И совсем уж особенный случай, когда азиатского ребенка усыновляет семья Пикассо.
– Когда я говорю людям, что родом из Вьетнама, они отвечают примерно такое: «Не знали, что Пикассо был азиатом». Забавно это слышать. В мой адрес постоянно делали расистские комментарии. Если я в чем-то преуспевал – мои достижения преуменьшали. Говорили, что если я и добьюсь успеха, то не потому, что у меня есть талант. А потому, что у моей семьи есть деньги. Я думаю, если честно, будь я усыновлен какой-нибудь простой семьей или если бы был белым – меня бы приняли больше.
– А в семье Пикассо тебя не дискриминировали? – спрашиваю я.
– Нет. Моя семья – никогда, – не раздумывая, отвечает Флориан.
Он говорит, главная причина, по которой он занялся музыкой, – его подростковая неуверенность. Ну и желание привлечь к себе внимание.
– Насмотревшись музыкальных клипов, я понял, что классный диджей всегда в центре внимания. И однозначно он получает всех девушек. Тогда подумал: может, и мне стоит попробовать? Но это не сработало. И знаешь почему? Потому что не будет у тебя цыпочек, когда тебе тринадцать. По крайней мере, в те времена, когда я начинал, – Флориан смеется.
– Сейчас с девушками легче?
– О да, определенно легче. Но должен сказать, ситуация несколько изменилась: теперь это уже совсем не та причина, по которой я диджею.
Да и музыка помогла мне лучше себя понять. Сначала я играл для себя. А к двадцати годам решил, что буду заниматься этим профессионально. Почему бы и нет? Меня усыновили. Я не был предназначен для этой жизни и роли внука великого художника. Что может пойти не так?
Его искренность и прямолинейность то и дело меня озадачивали. Флориан, видимо, привык запросто делиться тем, что у него на душе и на уме. Еще я подумала, что богатым выскочкой его уж точно не назовешь.
– Если бы не музыка, то я, наверное, продолжал бы тратить деньги своей семьи и прожигать жизнь.
– А о собственной семье не задумывался?
– Конечно, думал. Да, я хочу семью. Хочу посвятить себя благотворительности, побыть волонтером где-нибудь, когда-нибудь. Я поддерживаю благотворительные проекты для животных, сам приютил нескольких: псов Тако и Чикита. Еще планирую открыть ресторан – пока не знаю точно какой. Ведь до того, как стать музыкантом, я хотел быть шеф-поваром. Люблю еду. Провожу много времени в ресторанах, читаю о них, о шеф-поварах, кулинарных техниках. Это то, что меня вдохновляет.
– Своего рода план «Б»?
– Можно сказать и так. В этой жизни всякое может случиться. Особенно в эти странные времена…
Записала Лира Бекболатова
