Среди лидеров Казахстана в ХХ веке были люди весьма разные. Многие из них – с уникальной судьбой, подчас незаслуженно забытые. Имя Станислава Пестковского сегодня знают немногие, за исключением профессиональных историков. Однако его биография может послужить основой для хорошего авантюрного романа.
Пожалуй, только бурный водоворот ХХ века смог поставить во главе Казахской автономии потомственного польского дворянина.
Станислав Станиславович Пестковский родился в селе Келчиглув Калишской губернии на самом западе польских владений Российской империи. Как и многие его соплеменники и ровесники, в юности Станислав был очень набожным католиком. Его судьба пересекается с жизненным путем другого революционера польского происхождения – легендарного Феликса Дзержинского. Он, как и Пестковский, тоже был набожным дворянином, мечтавшим стать ксендзом. Но, как и многие молодые люди тех лет, и Дзержинский, и Пестковский увлеклись марксистским учением. Они вступили в Социал-демократическую партию Королевства Польского и Литвы. Далее последовала череда ссылок, побег за границу и эмиграция.
В 1912 году в Кракове Пестковский познакомился с лидером русских большевиков Владимиром Лениным и со временем стал одним из его доверенных лиц. Надо сказать, что у Пестковского были большие познания в банковском деле. Занимаясь денежными вопросами в партии, он весьма поднаторел в данном вопросе и набрался опыта во время эмигрантских скитаний по Австрии, Голландии, Бельгии и Великобритании. Поэтому после революции Ленин назначил Станислава Станиславовича Комиссаром по Государственному банку на правах управляющего.
Это было время, когда большевики путём переговоров пытались преодолеть саботаж высших банковских чиновников и получить деньги для нужд Совнаркома. Поскольку предпринимаемые попытки не приносили желаемого результата, Пестковский предложил оформить заем в 5 млн руб. у знакомого польского банкира. Владимир Ильич к этому предложению отнесся негативно, и в том же году Пестковский был отстранен от должности.
А спустя два года Пестковский получил одно из важнейших назначений в своей жизни, которое на долгие годы определило и судьбу нашей республики. Его назначили председателем военно-революционного комитета Киргизского (Казахского) края. Кратко этот орган, ставший на несколько лет фактически правительством Казахстана, называли Казревком (или Кирревком).
Это было довольно интересное время – в самом разгаре Гражданская война, целые губернии Казахстана переходили от красных к белым и обратно. В нескольких областях крепкие позиции имела Алашорда, на юге – Туркестанская автономия. В общем, власть большевиков была довольно шаткой. и центральным властям ее предстояло укрепить.
Пестковский, человек циничный и весьма прозорливый, понимал, что идеи пролетарской революции в казахской степи для большинства населения – пустой звук. А вот крестьянская реформа будет очень даже востребованной. Да и сам Ленин понимал, что стандартные принципы управления не подходят для казахского народа. Здесь надо было подходить очень вдумчиво и аккуратно. Причины заключалась в феномене казахских территорий.
У большевиков не было проблем с борьбой за сферы влияния на территории Украины, Белоруссии, потому что это были оседлые регионы, они были идентичны по форме хозяйствования с общероссийскими территориями. Но на территории Казахстана надо было поступать иначе. Ленин даже сделал пометку: «Скотоводам надо помочь. Хозяйство разрушено войной. Пропаганда нужна». Поэтому большевики даже допустили сохранение кочевой формы хозяйствования с возможностью кочевания на огромной степной территории Казахстана. Позже, в одном из декретов казахам было разрешено кочевать, и велено было не наказывать их за то, что они будут выходить за пределы своих губерний.
Это было довольно уникальное время, когда большевики шли на союз и во многом принимали идеи казахской национальной интеллигенции. Стоит отметить, что в члены Казревкома включили и одного из основателей Алаша – Ахмета Байтурсынова. Правда, другого основателя этой партии, непосредственного лидера правительства Алашорды Алихана Букейханова, в члены ревкома не включили. Ученый историк, академик НАН РК Мамбет Койгельды рассказывает, что на первый Всеказахский съезд Советов в Оренбурге пригласили лишь в качестве гостя, не дав ему слова на съезде.
Чтобы было понятно: Алихан Букейханов не разделял программу большевиков. Но сам факт того, что красные готовы предоставить казахам автономию, склонял алашордынцев на их сторону. Союза с Колчаком не получилось именно по причине того, что тот отстаивал идею о единой неделимой России.
Пестковский, несмотря на уступки казахским шаруа, настаивал на ускорении промышленного строительства. На съезде он прямо заявил, что мечтает видеть Оренбург (первая столица КазАССР) пролетарским городом. Букейханов же считал, что необходимо учитывать сложившийся хозяйственный уклад местного населения. Причем не только коренного казахского, но и русского.
– Еще когда шли дискуссии в партии Алаш о казахской автономии, он был четко уверен, что без активной работы с русским населением казахской степи успеха не будет, – рассказывает Мамбет Койгельды. – Он понимал, что необходимо учитывать и интересы православного населения. Что нужно строить светское государство, где в равной степени будут соблюдаться права и мусульман, и православных. В частности, православным и вообще русско-украинскому населению края в будущем парламенте Алашорды предполагалась квота в 10 мест из 25. Увы, этот проект не удался.
Большевики на первых порах были довольно лояльны к исламу (до конца 1920-х годов), а против православных почти сразу начались репрессии. Тем не менее, большевикам пришлось считаться и с мнением алашевцев, которые на тот момент перешли в союз с большевиками, но отстаивали свое видение развития республики. И надо сказать, что в целом эта конструкция продержалась все 20-е годы.
Можно это положение считать своеобразным наследием Пестковского, который считал необходимым призывать местную элиту на службу социалистического государства. Вообще, в целом, подытоживая его годовое пребывание на посту председателя Казревкома (с 1919 по 1920 год) можно считать его консолидатором. Он понимал, что образованных управленцев, поддерживающих коммунистические идеи не так много. И чтобы построить Казахскую республику в том числе договариваться и с политическими оппонентами. Из расколотой на разные лагеря политической элиты Казахстана, Пестковскому удалось сформировать единую команду, которая будет строить новый, республиканский Казахстан.
– В 1919 году Кустанайский уезд передали в состав Челябинской губернии, причем члены Кирревкома узнали об этом из газеты «Известия», – рассказывает ученый историк, академик НАН РК Мамбет Койгельды. – После чего Алихан Букейханов, и другой видный деятель ревкома, бывший депутат Государственной думы Тимофей Седельников подняли настоящую тревогу и начали кампанию по возвращению Кустанайского уезда в пределы Казахской автономии. И надо сказать, что Пестковский прислушался к ним и убедил Ленина передать Костанай обратно Казахстану. В 1920 году уезд вошел в обновленную Оренбургско-Тургайскую губернию.
Уже на рубеже 20-х и 30-х, когда большевики укрепились, расстановка сил стала принципиально другой. Никакие союзники «из бывших» большевикам стали не нужны и на алашевцев обрушились репрессии. Многих из них арестовали. И несмотря на то, что в середине 1930-х некоторых алашевцев амнистировали и выпустили, почти все это поколение казахской политической элиты погибло в годы террора 1937-1938-х.
Погиб и Пестковский. Но до того в его жизни было еще много интересного. В 1924 году он стал полпредом (фактически послом) СССР в Мексике. Это было время, когда в Латинской Америке набрали невероятную силу просоветские настроения. Когда советский полпред впервые проезжал по Авенида Хуарес (главному проспекту Мехико) к резиденции, его встречали толпы мексиканцев. Со временем советское полпредство превратилось в настоящий светский салон с представителями мексиканской культуры. Со знаменитыми художниками Диего Риверой и Фридой Кало Пестковский даже подружился.
Он считал, что Мексиканская революция 1910-1917 годов нуждается в логическом продолжении. От буржуазно-демократической до полноценной социалистической. Поэтому, кроме работы с культурными деятелями левых взглядов, Пестковский начал работу с местным профсоюзным движением и компартией. Он считал, что партийные активисты должны смелее организовывать стачки, забастовки и т.п. Несмотря на то, что президент Мексики Плутарко Элиас Кальес был довольно лоялен к Советскому Союзу, в тот момент в стране началась серьезная политическая дестабилизация. Католическое духовенство взбунтовалось против серии антиклерикальных законов Кальеса. Дополнительный фронт политической дестабилизации мексиканским властям был не нужен, и поэтому советского полпреда Пестковского попросили удалиться из страны.
Надо сказать, что этот период своей биографии Пестковский считал одним из лучших. Мексика вдохновила его, и он не раз мечтал вернутся на пылающий континент. В 1936-м Станислав Станиславович одним из первых хотел отправиться добровольцем на Гражданскую войну уже в Испании. Ему этого не позволили сделать. А к концу 1930-х он пребывал в глубокой опале. 15 ноября 1937 года его расстреляли по обвинению в шпионаже и антисоветской деятельности. И жизнь незаурядного человека оборвалась. Реабилитировали Пестковского в оттепель, в 1955 году.
Текст: Константин Козлов
Фото из открытых источников
