Esquire.kz задает актуальные вопросы, волнующие общество, профессионалам, которые точно знают ответ. В этот раз мы спросили о правах детей и о том, что делать с такими проблемами, как суицид и насилие в семье.
Отвечает Юрий Оксамитный, председатель детского фонда ООН (ЮНИСЕФ) в Казахстане.
Esq: Есть ли какая-то задача №1 для нашего региона?
Ю.О: ЮНИСЕФ занимается и здравоохранением, и образованием, и питанием, и социальной поддержкой, особое внимание уделяется детям, находящимся в уязвимой ситуации, детям, не имеющим возможность жить в семейном окружении, детям с особенностями психического и физического развития. Есть дети в контакте с законом, раньше их называли «в конфликте с законом». Вот для детей в контакте с законом мы сейчас разрабатываем проект дружественного ребенку правосудия, то есть ребенка не наказать, а помочь осознать глубину своего проступка. Ему нужно помочь вернуться в нормальную жизнь без того, чтобы его направлять в какое-то интернатное учреждение или колонию. Кстати, в Казахстане только одна колония для несовершеннолетних, она находится в Алматы — я там был, общался с ребятами. Там всего 50 детей-подростков, но эти 50 – это вершина айсберга. Как помочь этим детям? Они ведь потом могут уйти в криминал, в рецидив, во взрослую преступность. Это большая проблема, и если вы с этим не сталкиваетесь, то это не значит, что этого нет на самом деле.
Esq: Как обстоит ситуация с насилием над детьми?
Ю.О: Многие не знают в Казахстане, что такое насилие, что такое ненасилие. Спрашивают: а если ребенка ударить в воспитательных целях – это насилие? Да, это насилие! Вы же не пойдете на улицу, случайного человека не ударите вот так просто по затылку? А ребенка можно, получается?
Неправильно считать легкие телесные наказания методом воспитания. Нельзя ребенка оскорблять, нельзя обижать – это самое простое правило. Не потому что это правильно, а потому что это легко. Ребенка легко унизить, он не может ответить, не может дать сдачи. Родители потом очень удивляются, когда ребенок вырастает и дает сдачи, возвращает то, что родители в него вложили – ремнем или наказанием. Но даже не в этом дело. Мы провели исследование о том, как люди относятся к насилию, и очень много людей – больше 50 процентов – не считают шлепок или подзатыльник насилием. Но это мешает развиваться ребенку, это унижает человеческое достоинство. Развитие любой цивилизации направлено на то, чтобы создавался какой-то высокоразвитый во всех отношениях индивидуум, человек. А если ребенка бьют, унижают, он потом будет своих детей унижать. Многие насильники подвергались насилию в детстве. Те, кто пострадали в детстве, хотят во взрослой жизни если не отомстить, то это зло вернуть назад.
Мы подготовили сейчас двухтомник – как воспитывать ребенка от 0 до 3 лет и от 4 до 7. Простые понятные правила – что ребенка нужно любить, обнимать, что с ним нужно играть, ему нужно читать.
В Казахстане сейчас только 6% отцов занимаются с ребенком. В основном ребенок – материнская забота.
Десятки тысяч людей в Казахстане не платят алименты. Не то, что не занимаются с ребенком, а и денег не дают, чтобы он нормально поел или купил какую-то книжку. А нужно, чтобы дети чувствовали, что отец находится рядом – что он проводит с ними время.
Esq:В 2016 году было сказано, что Казахстан занимает второе место в мире по смертности от суицидов среди несовершеннолетних. Что с этим делать?
Ю.О: Проблема подросткового суицида стоит очень остро, но здесь трудно проводить какие-то сопоставления. В разных странах разная статистика, не везде учитываются все случаи суицида. Не всегда есть прозрачность и жесткая учетность. В Казахстане хорошая, современная система статистики, и все попытки суицида, завершенные и незавершенные, фиксируются.
Очень трудно здесь говорить про какое-то место, которое Казахстан занимает в мировой статистике, это же не Олимпийские игры. Условия жизни разные, и люди, и семьи, и ситуации. Проблема актуальна для всех стран. Я встречаюсь с представителями других государств, и когда мы говорим об этом – реакция всегда «Ой, а я думал, это у нас так». Это везде.
Казахстан одной из первых стран обратил внимание на эту системную проблему и обратился к нам за помощью. Мы совместными усилиями разработали сложную систему, которая сейчас внедряется в Кызылординской области и дает хорошие результаты – 20-30% сокращение числа подростковых суицидов. Подростковый суицид, как и суицид в целом, не существует сам по себе, он связан с нашими условиями жизни, с окружением. Раннее развитие ребенка, отношение родителей к ребенку, отношения в школе, как ведут себя учителя – это тоже важно. Большое развитие получает психологическая служба – как школьная, так и общегосударственная. Самое важное – раннее выявление признаков, характерных для того, кто собирается совершить суицид. Ребенок или подросток, который имеет склонность к совершению суицида, это каким-то образом показывает. И вот этого ребенка нужно выявить и помочь ему. Сейчас создана горячая линия – 111 – куда каждый ребенок может позвонить и сказать о том, что его беспокоит. Мы занимаемся ее профессионализацией, чтобы все звонки шли именно туда, куда надо.
Удивительно только, что в то время, когда столько внимания уделяется суицидам, все забывают про ДТП. А это одна из основных причин детской и подростковой смертности и инвалидности. ДТП – это когда ни с того, ни с сего дети гибнут. Для нас важно смотреть на картину в целом, и объединять усилия всех партнеров – НКО, государства, региональных партнеров.
Esq: Это все же печальная картина. Может, есть прогресс в каких-то других сферах?
Ю.О: Есть и положительные изменения. Младенческую и детскую смертность за 25 лет независимости сократили в три раза, но эти показатели все еще немного выше, чем в странах Организации экономического сотрудничества и развития.
Задумайтесь: главный показатель страны – это не количество заводов и фабрик, не сколько нефти добывается, и не сколько газа перекачивают по трубам. Это количество детей и подростков, которые умирают. Поэтому снижение смертности – это приоритетная задача.
С точки зрения менталитета все меняется. Раньше человек зарабатывал первые деньги и покупал телевизор побольше. Если еще больше денег зарабатывал — мерседес брал подержанный. Сейчас родители начинают понимать, что образование для детей очень важно, и они начинают вкладывать деньги в учебу ребенка, потому что это единственное, что мы можем нашим детям дать. А человек с хорошим образованием уже не пропадет.
В Казахстане высокая степень транспарентности и готовности решать сложные, чувствительные вопросы. Решение проблем суицида и насилия в семье важно, но это не единственные проекты, которыми мы занимаемся. Много других проблем – адаптация особенных детей, инклюзивное образование – такие примеры тоже есть, просто о них не известно. Особенных детей не обижают, им помогают, и остальные дети становятся добрее друг к другу. А если общество станет добрее, проще станет решать и многие другие вопросы.
Esq: С какими новыми вызовами сталкиваются дети в наше время?
Ю.О: Раньше мир был понятнее, проще. Я закончил школу, поступил в университет, потом в аспирантуру, потом пошел работать. Детям сейчас гораздо сложнее, уже по этим рельсам не поедешь. Что будет через пять лет с нынешним темпами прогресса – понять невозможно. Поэтому мы сейчас в ЮНИСЕФ пытаемся понять, как можно современные технологии внедрить для решения социальных проблем.
Esq: Что нужно учитывать при работе с защитой прав детей?
Ю.О: Очень важно, чтобы учитывалось мнение детей и подростков по вопросам, которые касаются непосредственно их благополучия. Чтобы дети сами помогали нам решать их проблемы. Зачастую мы за детей решаем, что для них хорошо, а нужно слушать и то, что они сами говорят об этом.
Мы сюда в Казахстан привносим интересный международный опыт, но не все работает. Что-то нужно адаптировать под национальные условия. В то же время, те подходы, которые мы здесь нарабатываем, интересны другим странам. Это долговременная работа, и растущую роль здесь играет общество – учителя, психологи, сами подростки.
Нужно, чтобы общество было более устойчивым. Чтобы люди не ждали, что кто-то придет и за них какие-то вопросы решит, как они привыкли. Нужно самому в большей степени о себе заботиться. Очень важна социальная ответственность бизнеса. Чтобы главы компаний делали добро не из целей самопиара, не для того, чтобы привлечь внимание к своему банку, а чтобы они реально принимали участие в социальной жизни страны. У нас много обращений с предложениями помощи, но далеко они не идут. Системной поддержки больших проектов, направленных на развитие детей, женщин, сокращение материнской смертности – этого нет. Конечно, есть проблемы, которые нужно решить, но нерешаемых вопросов нет. Общество здесь хорошее, но хочется, чтобы оно было еще лучше.
