Алматинское хореографическое училище им. А. Селезнева я окончила в 2005-м. Потом Жургеневку – бакалавриат и магистратуру. И с 2007-го я в нашем театре. У выпускников училища на тот период было три перспективы: театр оперы и балета имени Абая, театр имени Байсеитовой, Государственный академический театр танца Булата Аюханова, сейчас еще «Астана Опера» и «Астана Балет».
Со стороны балет – это красиво, это вдохновляет, но дарить эту красоту совсем непросто. К тому же балетный век недолог и по окончании исполнительской карьеры желательно иметь профессию для последующего трудоустройства. В институт Жургенова я хотела поступать на педагога-хореографа, но в тот год курс набирал Райбаев Заурбек Молдагалиевич, выдающийся казахстанский балетмейстер, и совместно с кафедрой я приняла решение поступать на режиссуру. А магистратуру закончила уже как педагог.
Я танцевала с самого детства. С 5 лет занималась в хореографической студии в Уральске, где у нас был замечательный педагог и творческая атмосфера, проводились большие отчетные концерты. Когда мне посоветовали попробовать поступить в хореографическое училище и продолжить заниматься балетом профессионально, мама была против, понимая какой это труд. Она пыталась отговорить меня, показала советский фильм про балерин, у которых ноги стерты в кровь. Ей было жаль меня, но была и еще одна причина – нужно было везти меня в Алматы и оставить там учиться вдали от дома.
Танцевать я хотела сама, мне никто никогда не навязывал. Когда после 3 класса мне не разрешили ехать поступать в училище, а другая девочка поехала и поступила, это была такая драма! Я закатила истерику – почему ей разрешают, а мне нет?!
В итоге папа меня поддержал, и после 4 класса я прошла отбор и поступила.
Три года я жила в интернате при училище и это, конечно, был очень сложный период: непрекращающаяся драма из-за разлуки с родными, слезы – мои и мамины. Я могу понять родителей – в 10 лет ребенок переезжает жить самостоятельной жизнью.
Мама спрашивала: «Как вы там, сильно скучаете?»,а я отвечала, что главное успеть выйти из комнаты, пока кто-нибудь не начнет плакать, потому что если кто-то один начинает – ревут все. Конечно, скучали. Но в то же время было очень интересно, чего мы только не устраивали. Это были и спектакли, и комнаты страха, и пародии на педагогов. С девочками, с которыми жили в комнате, дружим до сих пор.
В первый год я не вполне понимала, что от меня требуется, только потом стало приходить осознание: если хочешь получить результат, нужно прикладывать усилия. Что просто танцевать для души – явно не достаточно.
Мы жили только учебой и искусством. На третьем этаже жили девочки, этажом выше мальчики, на первом этаже была столовая, на пятом и шестом – общеобразовательные занятия. А заниматься хореографией мы ходили в специальный корпус поблизости. Чтобы попасть на занятия, нам даже не надо было выходить из здания.
Раньше артисты балета выходили на пенсию в 38 лет, после двадцати лет сценического стажа. Сейчас пенсионный возраст у танцовщиков такой же как у всех, хотя много лет и идут разговоры о возвращении пенсии. То что рассказывают про наше физическое состояние, профессиональные болезни – это правда. Большие нагрузки приводят к преждевременному износу суставов, дальше идут артриты и уже деформирующие процессы. Хронические боли – вообще абсолютно нормальное и привычное явление для артистов балета. Я профессионально танцую 10 лет. Сейчас можно сказать самый пик, но и нагрузки больше, и вот уже в прошлом сезоне стали беспокоить старые травмы. Усталость и напряжение даже за сезон накапливаются, в мае ты уже просто сидишь на обезболивающих мазях и таблетках. Ну а зарплата… Бывает, поддерживающий курс физиотерапии пройти проблематично. Наши артисты просили, чтобы нас прикрепили к центру спортивной медицины, нам ответили, без проблем, не вопрос. На деле же это оказалось невозможно.
После училища я недолго работала в Москве, изнутри узнала, как работают местные балетные труппы. Это преимущественно гастрольный режим, за счет этого у них и оплата выше.
Любому танцовщику нужно кормить семью, конечно, он бы лучше танцевал, если был занят только в театре, а не на двух, трех побочных работах. Кто-то преподает, кто-то в ансамблях и танцевальных группах, а есть и такие, кто работает в далеких от балета сферах.
Каждый новый сезон я выхожу на сцену, потому что это дело всей моей жизни, и я чувствую, что нахожусь на своем месте. Не регалии и не материальная сторона держат меня в процессии.
В первую очередь это желание сделать еще что-то интересное на сцене, совершенствоваться в своем мастерстве, ведь столько сил и труда в это вложено, это и работа педагогов, и поддержка близких. Театр переживал и более тяжелые времена, и выстоял. Но хочется все-таки не выживать, а двигаться вперед и заниматься творчеством.
В этой профессии ты должен делать все, что можешь, и даже больше здесь и сейчас. Работать в буквальном смысле на пределе своих возможностей – только так можно еще что-то успеть. У меня довольно большой репертуар, но есть партии, которые еще предстоит станцевать. К тому же репертуар ежегодно пополняется новыми постановками, и это большая удача для артистов – танцевать разноплановые спектакли, а не 3-4 балета из года в год. Балеты почти всегда проходят с аншлагом, это тоже придает сил, значит то, что мы делаем – не зря. Я верю в некую созидательную силу искусства, и балета – как его составляющей. И если то, что создается на сцене, находит отклик в сердцах людей, значит, цель достигнута. Аплодисменты в конце спектакля – это и есть главная плата за наш труд.
В театре есть люди, у которых душа болит за наше дело, они не оставляют надежды вывезти труппу на гастроли. Пока мы гастролируем только по стране, примерно раз в год. Но в этом году запланированы гастроли в Грецию, все в ожидании.
Казахстанская публика очень теплая и восприимчивая. На спектакли ходит не только старшее поколение, но и молодежь. С каждым годом зрители все больше следят за нашим развитием, за постановками – это здорово. Растет число интересующихся балетным искусством. Надеюсь, когда-нибудь балет перестанет восприниматься у нас как нечто скучное и малопонятное. Времена, когда балет был легковесным развлекательным жанром давно в прошлом.
В то же время у многих казахстанцев такая позиция: вообще мы в театр не ходим, но если гастролеры приезжают – обязательно надо пойти, неважно, за какие деньги.
Не забуду один спектакль российской балерины с громким именем. Она приехала не в форме, было видно, что ей самой тяжело. Можно многое понять – человек может болеть, у него может случиться какая-то беда. Но мизансцены! Ни одной живой мизансцены в спектакле! Наша балерина, танцевавшая вставное па-де-де, на фоне приезжей звезды просто блистала, я думаю, это не укрылось от публики. Как-то приезжал другой именитый балет, было видно, что труппа собрана незадолго до поездки, порядка никто не знает, состава не хватает, артистов добирали из местных. Балерина в возрасте – как можно так? Мы же не последний город. Но зал собрали, зрители в восторге! А потом люди говорили: солисты – да, хороши, а вот кордебалет подкачал, это наши, наверное. Парадокс в том, что когда приезжают настоящие звезды мирового балета, зал не всегда заполняется, как это происходит на спектаклях такой вот «халтуры». Хотелось бы, чтобы наш зритель уже умел определять качество.
В Казахстане достаточно сильная хореографическая школа. Не хватает продюсеров, меценатов – тех, кто помогал бы нам независимо от господдержки. Так работают многие театры мира, у нас такого пока нет.
В 2010 году после травмы голеностопа, вправлявший связки мануалист сказал мне: боль не пройдет, танцевать придется через боль. И действительно, я училась даже просто стоять на пальцах через адскую боль. Только через полгода она отступила. Мы какие-то отчаянные. Нам и блокады ставят, местные обезболивающие, и операции делают, а мы все выходим и танцуем.
Я счастлива находиться на сцене, но своего ребенка в балет не отдала бы, мне его будет жаль. Это тяжелый труд в принципе, а если не достает данных тем более. Если их нет, или, скажем, есть предрасположенность к полноте, придется всю жизнь ломать природу. Отдавая ребенка в балет, нужно быть готовым, что он захочет посвятить ему всю жизнь. А только ради хорошей осанки и грации, лучше не стоит.
Подготовила Юлиана Алексеенко
