Ольга Ли – актриса Немецкого театра, режиссер спектаклей, а также автор перформансов и куратор в танцевальной лаборатории Jolda. Десять лет назад она переехала из Ташкента в Алматы, где началась и продолжается ее театральная карьера, которую она совмещает с материнством и режиссурой.
По образованию я медсестра. Я пыталась встать на нормальный путь, но не пошло. Во время практики к нам в больницу привезли одного мужчину. До этого он напился, начал дебоширить и его хотели арестовать. С посылом «вы меня не достанете» он вскрыл себе вены, и в таком состоянии его доставили к нам в отделение в мое дежурство. Я очень впечатлительная и тогда поняла, что медицина – не мое.
В самом первом моем спектакле в театр-студии diWel я играла девушку, которой снятся сны. Он такой криповый получился, до сих пор не знаю, что это было. Вырыпаев написал эту пьесу в 90-е, и ему хорошо были знакомы ситуации, когда люди умирали из-за наркотиков.
В 21 год я поступила в немецкую группу при академии искусств к Наташе Дубс. Наташа, конечно, умеет перевернуть, вывернуть и переформатировать, выпуская тебя как готовый продукт. Не знаю, насколько я оправдываю ее вложения, но очень ей благодарна.
Я очень любопытна по своей натуре и открыта к новому опыту. На втором курсе нам нужно было поставить этюды, и в моем случае им стал «Золотой дракон» по пьесе Рональда Шиммельпфеннига. Через два года я выпустила по ней же целый спектакль о китайском мигранте в Европе. Получилась такая история про мечты и ожидания, с которыми человек куда-то едет, и что из этого воплощается в реальность.
Все мои спектакли про себя. Наверное, это какая-то рефлексия и попытка ответить на вопросы, кто я и зачем что-либо делаю. Глядя на реакцию зрителей, я понимаю, туда или не туда я иду, так или не так что-то делаю и так далее. Иногда получается перекрывать внутренние вопросы и двигаться дальше.
Если бы я знала, как дети дисциплинируют, то родила бы гораздо раньше. Еще они — большой стимул к движению. Если я сама для себя ничего не открываю, то чем смогу поделиться с ребенком? А мне бы хотелось очень, чтобы мои дети были лучше меня.
На шестом месяце беременности я играла в спектакле «Фауст» на гастролях в Ташкенте. В этой постановке у меня там роль крысы, и на сцену я выхожу с открытым животом. Зрительный зал находился близко к сцене, и на протяжении всего спектакля я слышала, как зрители меня обсуждали:
«Она беременная или просто толстая? Да нет, беременная. Да нет, толстая».
Когда в одной сцене я встала в «березку» ногами вверх, зрители ахнули, а потом продолжили обсуждать мой живот.
Находясь в положении во второй раз, я запустила актерский поток в танцлаборатории Jolda. Благодаря нему я пересмотрела взгляд на многие актерские моменты, хотя преподаю лет пять точно. У меня ни с кем не открывался такой уровень глубины, как с участницами этого потока.
Телесная ограниченность — единственное, что меня смущает во время беременности. Обычно я физически активная, а сейчас мне сложно что-то объяснить на примере своих действий. Но эта скованность даже в плюс. Потому что задача режиссера — уметь объяснять, чему я активно учусь в данный момент. На фоне беременности появляются много вопросов к себе, а все ненужное уходит. Фокус становится четче, и сейчас мне даже проще режиссировать.
Когда есть человек, есть и история. Чтобы ее рассказать, для этого не нужен какой-то суперактер с невероятной харизмой. Сейчас мы готовим перформанс «музей внутренних искусств» с участием профессиональных актеров и людей без театрального опыта. В нем не будет разницы, профессионал выступает или нет, потому мне очень важно видеть самого человека.
Мой перформанс про поиск границы между зоной комфорта и готовностью выходить в мир. Это будет перформативная выставка в жанре сайт-специфик, созданная исключительно под пространство Дома, 36. Мне интересно понять, что заставляет человека быть исключительно с собой, не покидая границ своей условной интровертности.
Сомнения есть всегда. Это же такая непротоптанная дорожка, где невозможно быть уверенным в правильности избранного пути. Но я верю в уникальность дороги. Если ты ее не пройдешь, то кто. Плюс меня очень поддерживает муж. Часто нам задают вопрос: как это жить вместе с актёром? Двое творческих и все такое. А мне, наоборот, сложно понять, где точка соприкосновения у людей из разных миров.
Самое ценное в моей работе — это возможность исследовать и делиться. Это тот самый вечный двигатель, который заставляет меня постоянно искать ответы на возникающие вопросы. Когда это удается, внутри словно бьет фонтан, который невозможно остановить. При этом не менее важно суметь обозначить ценность своих находок и придать им огранку.
Новый опыт, будь то обучение актерскому мастерству или что-то другое – это взгляд на себя с нового ракурса и открытие в себе ранее неизвестных островов. А иногда даже материков.
Текст: Роман Лукьянчиков
Фото: Эмиль Ахмедянов, Лера Ким, Данияр Садыков
