Массовые беспорядки в Алматы закончились. Что осталось после них? Разбитые и разграбленные магазины и торговые центры, сожженные машины и здания… Художница Мими Ильницкая очень эмоционально рассказала о том, что чувствует человек, заходя в свой разгромленный офис, где не осталось ничего…
11 января мне позвонили и сказали, что вместе с другими компаниями можно будет пробраться в офисы, чтобы наконец увидеть рабочие места. На месте — лирика разбитых обстрелянных окон. Я осмысливаю все и держусь: примерно это мы слышали и видели в СМИ, мозг увы был готов это увидеть.
По дороге к площади, было решено остановиться и купить китайские сумки. Какие, к черту китайские сумки, — кричал мой мозг? В итоге у меня 5 сумок, перчатки и влажные салфетки (вдруг все-таки копоть на окнах или дверях — не хочется мараться).
На 2 этаже вместе со всеми осматриваю и хладнокровно начинаю снимать на камеру свою первую мастерскую с витражными окнами. Решила озвучить увиденное и заревела в голос от понимания того, что я сейчас вижу.
Мы поднимаемся выше. Я полна надежды? О да, я жила ею с ночи 4 января.
Тут более чисто и спокойно. На лестничных клетках валяются разбитые сейфы. Вывернуты наизнанку просто.
О чем начала паниковать ключи! Я, как порядочный арендатор, не сделала ни единой копии ключей от офиса. Сказали, что они только у охраны — я послушалась. Мы обошли окольными путями охрану (которой конечно не было на посту) и куда же я иду без ключей?
Я вижу коридор и понимаю, что вместо прохода к моему офису черное пятно. Не сразу поняла почему так. Включили фонарики на телефонах. Я шла первая, мне не терпелось открыть дверь и осознать, что же произошло со мной за эти 7 дней. Вы знаете работа — моё дело, для меня очень важно!
Чёрное — потому что обуглены стены, потолок и он свисает на уровне моих плеч, провода и балки висят кусками как лианы.
Я обхожу кусок балки и тут должна быть моя дверь. Зачем мне нужны были ключи?
В моей мастерской нет ни стен, ни окон, тем более дверей. Нет, нет, даже если это мой кабинет, где стена, перегородка, столб? Где предметы архитектуры которые не горят?
Мозг очень тупил, я рылась пальцами в пепле, это что? А это что? Спрашивала я у троих за моей спиной. Это что мой холодильник? А это что — микроволновка? Подскажите, что это?
Когда я увидела свой коленный стул, скорей обугленную конструкцию от него, я поняла что именно тут сидела еще 4 января и строила планы.
А тут значит мой комп. Мой литой металлический мак испарился. Как и его сосед по столу. Как? Я рылась в пепле, но его нет.
Два огромных куска метала отсутствовали в горе пепла. А тут висели чехлы, вот тут открытки, которые сейчас рассыпались у меня в руках. 100 новых футболок, неопреновые худи…да всё, что уж перечислять. Мы только получили изделия.
Я плакала и рылась в пепле, вспоминая что потеряла… Книги? Краски? Картины…я вспомнила свои картины и зарыдала. Стало грустно.
Я не из политически активной семьи. Мой папа не депутат, а строитель, который строил вокзалы и мечети. Я родилась в Алматы, потом жила в Узынагаше, Акжаре, Каменке. После в Астане, Караганде, Актау. Я честно плачу налоги и поднимаюсь утром все раньше и раньше, чтобы моим детям было чуть легче и не пришлось в Астане жить в общежитии и покупать пол булки хлеба, потому что целая – это дорого. Я знала — обвинять я никого не буду. Это был чей-то путь, мой путь художника пошатнулся в эти дни.
Я спустилась на 2 этаж. Отдать свои сумки тем, кому есть что уносить из офисов. Поделилась влажными салфетками и мы все вышли.
На выходе из здания я стояла с влажной черной от копоти салфеткой, металлическим куском и найденной надписью ВЫХОД.
Я люблю свой Казахстан. Весь. Все, что успела увидеть за 33 года. Но что делать с этой черной дырой, к которой даже не понадобился ключ — я не знаю…
Художница также рассказала Esquire, что помимо ее офиса пострадали и другие помещения.
«Моя мастерская и соседний последний кабинет на 6 этаже – это всё что сожгли. В мастерскую легко было проникнуть, так как в неё вели стеклянные двери, их выдавали и сожгли два этих офиса. Квадратура была около 70 кв.м, соседний офис примерно такого же размера. Соседи въехали недавно буквально несколько месяцев назад».
Также ранее сообщалось, что мародеры напали на офисы пяти телеканалов в Алма-Ате. В списке пострадавших объектов здания каналов «Мир», «Казахстан», «Хабар», «Евразия» и КТК».
