Айнура Абсеметова, работающая в Малави по линии ООН, пытается понять, из чего происходит глубокая вера некоторых жителей страны в сверхъестественные силы колдунов и шаманов.
"Поехали в эти выходные на йога-ретрит, мне очень надо» – такое сообщение я получила от Рохан в четверг. На электронной почте уже лежало письмо с приложением. Красочный флаер обещал йогу на свежем воздухе и другие активности для тех, кто не любит асану. Все это на маленьком острове Нанкома, что Жаник перевел для апашки как «хлеб в коме».
Рохан плохо спит последние несколько месяцев – результат стресса на работе из-за ситуации в лагере беженцев. Провизии осталось всего на три месяца.
Это значит, что для чиновников и руководителей международных организаций какие-то цифры в бюджете сократятся, а для 36 тысяч жителей в лагере под названием «Дзалейка» начнется голод.
При этом поток новых постояльцев постоянно растет. Люди бегут от войны в Конго. Когда в лагере сообщили, что через три месяца провизию сможет получить только половина беженцев, женщины выставили вперед своих испуганных детей и пригрозили убить и их, и себя. Мужчины начали «точить топоры» в ожидании острой борьбы за десятикилограммовый мешок маиса. Это только из очевидного. А Рохан – главный «месенджер» для беженцев, именно ей в определенный день и час предстоит сообщить лагерю, что продуктов нет и не будет.
Приглашение на йога-ретрит в люксовом отеле «Голубая зебра» на тропическом острове в устах Рохан звучал как призыв: «SOS! Мне срочно нужен перерыв от этого кошмара». Я понимаю ее состояние. Пусть я и не сталкиваюсь напрямую с человеческой трагедией, но у меня накопились впечатления, которые порождают пессимизм. Я осознаю беспросветность прилагаемых гуманитарных усилий.
Я будто Сизиф, а камень мой – это работа с государственными чиновниками и бессмысленная бюрократия, которая не ведет к «устойчивому развитию» и не уменьшает страшную статистику по бедности и насилию.
Поэтому я поддержала призыв Рохан сбежать на остров, прихватив с собой мою маленькую мобильную команду. Слава всем африканским богам, апашка и Жаник легки на подъем и готовы на все, что касается поездок и новых впечатлений. Мы приняли решение и на следующий день в полдень выдвинулись из Лилонгве на встречу чудо-острову.
Флаер не обманул. Остров оказался чудесным. Коттеджи из тентов в стиле сафари, разбросанные по острову, утопали в обманчиво не тронутой, а на самом деле любовно ухоженной зелени. Лимонно-желтые, голубые, красные пестрые птицы мелодично щебетали, прячась в сочной зелени, и все это действительно было похоже на рай. Поклявшись друг другу не говорить ни слова о работе, закинув подальше мобильники, мы отдали свои уставшие тела и измученные мозги в руки главной йогини. Ее зовут Лорен. На ретрит вместе с нами приплыли двенадцать человек. Нас ждали дни, заполненные интенсивной йогой и медитациями с перерывами на сон и еду. Жаник с апашкой потратили свое время на обход всего острова, повстречав там варана, змей, крокодилов и каких-то невиданных ранее птиц с огромным клювом, на котором, по словам Жаника, растут волосы.
Суровая Лорен все же сжалилась над нами и выделила полтора часа на личный отдых, которые каждый потратил в свое удовольствие. Часть «йогов» кинулась к сигаретам и коктейлям у бассейна, кто-то завалился с книжкой в гамак, а кто-то досматривал прерванные сны. Рохан ушла плавать на каяке вокруг острова, а я лениво плескалась у бортика бассейна и с закрытыми глазами слушала умиротворяющий концерт из птичьего щебетания в сочетании с плеском волн у берега. Рай...
Однако в голове вместо умиротворения опять продолжалось столкновение миров.
Колдовской бизнес
Из головы не выходил разговор, услышанный до приезда на остров. Встретились два знакомых человека. Заурядный разговор в стиле «Как дела?» неожиданно перетек в странную плоскость. «А у меня умерла мама», – сообщил один. Второй тактично проявил сочувствие, на что первый возразил: «Да не стоит переживать, ведь это был ее выбор, она сама решила умереть». Такой ответ ввел в ступор второго собеседника, но первый все объяснил: «Вы же думаете, что я у нее единственный ребенок? На самом деле она родила 18 детей, из них живой только я. Остальные были отданы моими родителями в качестве жертв для ритуалов. Так как я один из всей семьи хожу в церковь и выступаю категорически против таких традиций, мама не смогла мною пожертвовать и поэтому в этот раз ей пришлось пожертвовать собой...»
Если бы не моя работа, я бы скорее всего отмахнулась и решила, что это бред сумасшедшего.
Есть в Малави поверье, что только традиционные врачеватели, тайные сообщества и колдуны могут по-настоящему излечить от недуга и дать тебе удачу. Например, в северных районах страны до сих пор находят трупы людей, чаще всего детей, с отрезанными головами и гениталиями. Именно эти части тела якобы делают колдовские чары нерушимыми и сильными. Там же практикуют высасывание крови у детей, поскольку верят, что это придает силу и власть, а также приносит удачу. Эта же вера в излечение от болезней заставляет насиловать девочек и мальчиков. У женщин отрезают клитор, чтобы изготовить средство, которое ведет к богатству и славе.
Почему этих колдунов не посадят за такие варварские преступления?
Тем более что год назад в стране вышел закон, запрещающий занятия колдовством и нетрадиционной медициной. Тем не менее за это время еще ни один врачеватель не попал за решетку. Возможно, все потому, что услуги колдунов востребованы и у власть имущих.
Мои малавийские коллеги в ответ на вопросы только смеются или говорят, что эти практики остались в прошлом и разве что в глухих деревнях. Между городом и деревней в Малави огромный разрыв. Это две страны, два мира, два разных народа.
Городские малавийцы ничем не отличаются от моих казахстанских друзей-хипстеров.
Любят кофе, носят крутые смартфоны, смотрят Netflix вместо телевизора, обсуждают тренды в соцсетях, вспоминают свое студенчество в европейских вузах и в конце недели обязательно идут отмечать пятницу кружкой пива. При таком окружении сложно представить, что в нескольких сот километров от тебя происходят такие вещи.
В одном маленьком городке замужняя женщина обратилась в местную клинику, чтобы пройти обследование. Ходила-ходила, пока муж, удивленный слишком частыми посещениями, не спросил у жены, что же врач делает с тобой? Получив ответ на свой вопрос, он чуть не убил сначала жену, а потом и врача. Оказывается, врач, заверив женщину, что вагинальный осмотр проходит только таким деликатным способом, попросту каждый раз совершал с ней сексуальный акт. Оскорбленный муж объяснил своей недоумевающей жене, что это насилие и заставил написать заявление в полицию. Врача арестовали. Недолгое расследование показало, что он не раз и не два пользовался безграмотностью и темнотой женщин. Но на этом история не закончилась.
За решеткой врач начал искать выход из ситуации. Помочь вызвался один из сотрудников полиции, обратившийся к оскорбленному мужу с извинениями от врача и предложением забрать заявление за 500 долларов. При этом предприимчивый посредник в погонах взял у врача тысячу долларов.
Муж не стал долго раздумывать: такие деньги на дороге не валяются, да и врач – хороший человек, вдруг действительно помог жене?
В общем отозвал заявление жены из полиции. Врач вышел на свободу и продолжил работать. Муж при деньгах, полицейский при деньгах, только бедная жена ни о чем не ведала, а когда снова пошла в больницу, увидела того самого врача в том же самом кабинете. Она вернулась домой, преисполненная возмущения, мол, как же так, преступника и насильника освободили. Дорогой муж, надо посадить подлеца! Однако муж неожиданно запел по-другому и пригрозил уже жене. «Если не забудешь эту историю, я разведусь с тобой и всем расскажу о том, что ты, падшая женщина, совратила хорошего человека, вынудила его заниматься с тобой непотребным делом прямо в больнице!» Пристыженная женщина так и не осмелилась второй раз подать заявление, пока не пожаловалась в службу поддержки женщин.
Читая такие истории в отчетах и газетных статьях, невольно думаешь, какие же еще разработать процессы, программы и проекты, чтобы изменить общество? Как победить веру в колдунов, невежество, страх перед общественным мнением? Ведь на самом деле многое делается и сделано до меня, но воз и ныне там, а на возу том живые люди…
Иллюстратор Лия Бицютко
