Даже врагу не пожелаю того, что пережил сам.
Я как старик у Хемингуэя. Только моря у меня нет.
Не думаю, что человеку положено всю жизнь быть на вершине.
Знаете, что такое вакуум? Вакуум заключается в том, что к тебе не приходят новые музыкальные идеи. Я сижу, у меня куча инструментов, я записываю демо, просыпаюсь утром, и мне это все не нравится. Мне нравятся сейчас только мои дикие семь кошек.
Если текст к композиции можно прочитать без музыки, как стихи, значит, он заслуживает стать песней.
В конце 80-х группа рокеров собралась на квартире у Андрея Макаревича. Выпили портвейна. В коридоре стоял старый рояль. Я присел к инструменту и написал «Замыкая круг». Практически сразу. А когда перед Новым годом мы услышали сведение этой песни, то сидели и просто рыдали от счастья. Тогда Градский цинично сказал: «Какой ты наивный! Неужели ты думаешь, что это покажут по Центральному телевидению?» А ведь показали.
Я давно употреблял по отношению к складывающемуся музыкальному рынку слово «фабрика», и в соответствующий момент она появилась. Производят консервы, инвестируют в них и тут же продают. А какой у них срок годности – неизвестно.
Был довольно трудный период ломки себя, особенно в первые годы (о периоде сотрудничества с Ленкомом, в годы которого группа под руководством Кельми занималась музыкальным оформлением спектаклей: «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты», «Юнона и Авось», «Тиль», «Автоград-XXI». – Esquire). Нельзя было играть громко, музыканты находились на большом расстоянии друг от друга... Короче, эта работа не шла ни в какое сравнение с рок-сценой. Но поскольку искусство Мельпомены нас очень увлекло, открыло совершенно неизвестные дотоле возможности рок-музыки, мы работали на совесть и с удовольствием.
Я никогда не занимался шоу-бизнесом. Никогда не думал зарабатывать на этом деньги. Я музыкант, который занимается музыкой с удовольствием.
Я был инженером по строительству тоннелей. Моя работа не доставляла мне никогда никаких неприятных эмоций. Наоборот, мне всегда было интересно, особенно в молодые годы. Я залезал в тоннели, где все грохотало, взрывалось... Что-то есть общее с рок-музыкой. Было и внутреннее, и звуковое, и световое напряжение в этой работе.
Альбом ремейков – это нормально. Если песня популярная и хорошо звучит в новом ритмическом и звуковом формате, если там есть интересные находки, а не тупое следование временным процессам.
Как можно забыть такое: еду я как-то по Грузии, а мимо идет пионерский отряд и поет песню «Замыкая круг» на грузинском языке?
Люблю спорт: теннис, футбол. Если месяц-два не занимаюсь, отвратительно себя чувствую. Вообще, теннис – глобальная составляющая моей жизни.
Очень критично отношусь к прилюдной печке блинов или разговорам об отношениях между мужчиной и женщиной.
У меня очень талантливый сын, он занимался дзюдо, музыкой, теннисом, китайским боксом.
Мое счастье, что я пишу музыку для души. Иногда она «попадает», иногда не очень, но эта музыка существует, а я живу в гармонии с собой.
Приятно, что музыку, которая написана давно, хорошо понимают ребята сегодняшнего поколения.
Я никогда не продавал песни. Если хорошему человеку нравилась моя композиция, я отдавал ее просто так.
Очень люблю небольшие клубы, где играют замечательные команды, составленные из сессионных музыкантов. Это гораздо интереснее, чем сходить в Кремль на какой-нибудь юбилей.
Нужно честно делать свое дело. Тогда будет польза от любого труда.
Если не о чем петь, не надо лезть в телевизор.
Никогда не хотел быть в титрах, для меня главное – результат, творчество. Плюс оставаться независимым.
Понятно, что время меняется, но самое ужасное, если меняется человек. Я счастлив, что мне удалось пожить в тот удивительный период, застать время, когда все стало меняться в нашем обществе, не потеряться в другой системе координат.
Иллюстратор Мария Дроздова
Из публичных выступлений
Читайте другие материалы из рубрики "Правила жизни" здесь.