Много споров вызывает казахский национальный костюм – неужели кочевники так и ходили – как участники фольклорного ансамбля «Гульдер»? А если нет, как именно они одевались? Айнур Мазибаева расставляет акценты.
432. Столько лет назад появилось первое известное описание казахского костюма. Его сделал османский историк XVI века Сейфи Челеби.
«Их кафтаны сделаны из овечьей кожи, они окрашиваются в разные цвета и становятся похожими на атлас. Их привозят в Бухару, где продают по той же цене, что и кафтаны из атласа, настолько они изящны и красивы. У них есть также удивительные накидки, сделанные из той же овечьей кожи. Они совершенно непромокаемы и не боятся сырости: это происходит от свойств некоторых растущих там трав, которые служат для обработки кожи».
До XVIII века никто специально не исследовал костюм кочевых народностей Средней Азии. А вот после появились подробные свидетельства путешественников и этнографов. Рисунки, которые мы встречаем в литературе, учебниках, каталогах и сувенирных дорогих изданиях, сделали иностранцы. Подписи под изображениями самые разные – от «киргиз-кайсак» до просто «кочевник».
Позже появились фотографии. По ним уже можно понять регион проживания, детали обстановки, статус позировавших людей, рассмотреть одежду.
В телевизионном проекте «Мода Великой степи» я просила экспертов сравнить старинные изображения с тем, что сегодня принято считать национальным костюмом. Хотела понять, как и почему менялась одежда казахов, на что можно опираться, когда ее описываешь или с чем-то сравниваешь. Так вот все специалисты подчеркивали – то, что мы привыкли видеть на сцене, в кино и живописи, лишь отдаленно напоминает повседневную одежду номадов.
К примеру, любимая многими картина «Кыз Жибек» никак не может служить ориентиром. Персонажи знаменитого эпоса жили в XVI веке. В фильме их красиво, живописно одели, и многим до сих пор кажется, что кочевники так и выглядели. Рассматривая искусственные жемчужины на саукеле и аппликации на платье Кыз Жибек, я вспоминала слова вице-директора Союза дизайнеров РК, архитектора Алмаза Ордабаева, постоянно консультирующего исторические ленты: «О какой исторической правде может идти речь, если художники брали какую-нибудь крохотную бляшку и превращали ее в крупную деталь на костюме героя. Да, это эффектно, но чистой воды китч».
Но создатели «Кыз Жибек» хотя бы соблюдали основные принципы в тех же воинских и свадебных костюмах, что заслуживает уважения. И ценно само по себе, ведь в советском кинематографе мало работ на тему казахской истории и культуры.
Другой упрек от историков адресован художникам, занимавшимся сценическими костюмами. В 1936 году на первую Декаду казахского искусства в Москве наш театр повез оперу все той же «Кыз Жибек». Республиканская делегация показала изделия народных мастеров, особое впечатление на всех произвели казахские текеметы, сырмаки, а также национальная одежда артистов. Но по наставлению приемной комиссии на концертных костюмах увеличили орнаменты, чтобы их было видно из зрительного зала – так гласит легенда. Впоследствии этот образ утвердился и стал классическим.
Доля правды в этой истории есть. В старину орнаменты имели символическое значение, а с советских времен они воспринимаются лишь с эстетической точки зрения, сегодня же их еще и некорректно используют в сувенирах.
Между тем орнаменты были настоящим языком кочевников (если в русском алфавите 33 буквы, то древних узоров сегодня известно около 1300!). Когда в аул приезжал гость, объясняет доктор исторических наук Шайзада Тохтабаева, по степному этикету, его нельзя было расспрашивать, откуда он прибыл. И тогда местные присматривались к костюму визитера, украшениям. В степи каждый знал, что на западе, допустим, предпочитали геометрические узоры, мастера на юге применяли растительные орнаменты, а на востоке чаще встречался зооморфный мотив.
Художники театра и кино, с которыми я беседовала, признают упреки обоснованными, но сетуя на скудный исторический материал, объясняют, что перед ними все-таки ставится задача создать художественный образ, а не буквально цитировать костюм кочевников... И оказалось, что, спрашивая себя и окружающих: «Неужели эти платья с пышными оборками, эти подарочные чапаны, колпаки с орнаментом и есть одежда наших предков?» - можно начать узнавать много нового, интересного, неожиданного. О себе и своей истории, о людях и временах, политическом строе, быте и стиле степняков. Хотя, казалось бы, речь шла всего лишь об одежде.
Автор: Айнур Мазибаева
Позже появились фотографии. По ним уже можно понять регион проживания, детали обстановки, статус позировавших людей, рассмотреть одежду.
В телевизионном проекте «Мода Великой степи» я просила экспертов сравнить старинные изображения с тем, что сегодня принято считать национальным костюмом. Хотела понять, как и почему менялась одежда казахов, на что можно опираться, когда ее описываешь или с чем-то сравниваешь. Так вот все специалисты подчеркивали – то, что мы привыкли видеть на сцене, в кино и живописи, лишь отдаленно напоминает повседневную одежду номадов.
К примеру, любимая многими картина «Кыз Жибек» никак не может служить ориентиром. Персонажи знаменитого эпоса жили в XVI веке. В фильме их красиво, живописно одели, и многим до сих пор кажется, что кочевники так и выглядели. Рассматривая искусственные жемчужины на саукеле и аппликации на платье Кыз Жибек, я вспоминала слова вице-директора Союза дизайнеров РК, архитектора Алмаза Ордабаева, постоянно консультирующего исторические ленты: «О какой исторической правде может идти речь, если художники брали какую-нибудь крохотную бляшку и превращали ее в крупную деталь на костюме героя. Да, это эффектно, но чистой воды китч».
Но создатели «Кыз Жибек» хотя бы соблюдали основные принципы в тех же воинских и свадебных костюмах, что заслуживает уважения. И ценно само по себе, ведь в советском кинематографе мало работ на тему казахской истории и культуры.
Другой упрек от историков адресован художникам, занимавшимся сценическими костюмами. В 1936 году на первую Декаду казахского искусства в Москве наш театр повез оперу все той же «Кыз Жибек». Республиканская делегация показала изделия народных мастеров, особое впечатление на всех произвели казахские текеметы, сырмаки, а также национальная одежда артистов. Но по наставлению приемной комиссии на концертных костюмах увеличили орнаменты, чтобы их было видно из зрительного зала – так гласит легенда. Впоследствии этот образ утвердился и стал классическим.
Доля правды в этой истории есть. В старину орнаменты имели символическое значение, а с советских времен они воспринимаются лишь с эстетической точки зрения, сегодня же их еще и некорректно используют в сувенирах.
Между тем орнаменты были настоящим языком кочевников (если в русском алфавите 33 буквы, то древних узоров сегодня известно около 1300!). Когда в аул приезжал гость, объясняет доктор исторических наук Шайзада Тохтабаева, по степному этикету, его нельзя было расспрашивать, откуда он прибыл. И тогда местные присматривались к костюму визитера, украшениям. В степи каждый знал, что на западе, допустим, предпочитали геометрические узоры, мастера на юге применяли растительные орнаменты, а на востоке чаще встречался зооморфный мотив.
Художники театра и кино, с которыми я беседовала, признают упреки обоснованными, но сетуя на скудный исторический материал, объясняют, что перед ними все-таки ставится задача создать художественный образ, а не буквально цитировать костюм кочевников... И оказалось, что, спрашивая себя и окружающих: «Неужели эти платья с пышными оборками, эти подарочные чапаны, колпаки с орнаментом и есть одежда наших предков?» - можно начать узнавать много нового, интересного, неожиданного. О себе и своей истории, о людях и временах, политическом строе, быте и стиле степняков. Хотя, казалось бы, речь шла всего лишь об одежде.
Автор: Айнур Мазибаева
Не забудьте подписаться на текущий номер
