Фото: shutterstock.com/Andrea Raffin[/caption]
Рождественские гирлянды — вот из чего сделана моя нервная система.
Я сильно удивлюсь, если в 46 лет обнаружу себя на съемочной площадке.
Не люблю интервью. Есть слишком много вопросов, на которые у меня нет ответов. Спросите меня, почему я стал актером, — а я и не знаю.
Кажется, я был сумасшедшим ребенком. Больше всего на свете я хотел поскорее вырасти, стать взрослым и найти работу.
Я вырос в парке развлечений (какое-то время Гослинг подрабатывал в Disney World во Флориде. — Esquire), и я счастлив, что так вышло. Микки-Маусы, снявшие головы и пьющие в перерыве кофе; пираты, болтающие по телефону; привидения, выстроившиеся на раздаче в столовой — все это так или иначе раскрывает тебе глаза на мир.
Вы даже не представляете, как часто люди подходили ко мне раньше и спрашивали: «Вы Райан?» Потом они начинали фотографироваться со мной, и только в этот момент понимали, что я не Райан Рейнольдс (знаменитый актер, так же, как и Гослинг, родом из Канады. — Esquire).
В последние несколько лет меня стали узнавать слишком часто, но я выработал неплохую стратегию защиты: нужно просто как можно чаще бывать в местах, которые интереснее, чем ты сам.
Быть знаменитым — очень непросто. В какой-то момент ты вдруг понимаешь, что все вокруг тебя знают, а ты не знаешь никого.
Я не до конца разобрался в том, что такое слава. Так или иначе, я занимаюсь всем этим с восьми лет, и я просто не могу сказать, в какой момент она пришла. Не скажу, что она появилась из ниоткуда, но и прихода ее я не заметил. Так бабушка моего друга готовила лобстера: брала живого, вымачивала его в водке, а когда лобстер пьянел, швыряла его в кастрюлю и ставила на медленный огонь. У лобстера не было шансов понять, откуда пришла его смерть. Вот и с моей славой то же самое.
У крупных супермаркетов есть трюк: если вы выигрываете в каком-то из их конкурсов, они дарят вам право зайти в зал на 10 минут, и все, что вы сможете унести за это время, становится вашим. Собственно, этим я и занимаюсь. Бегаю и хватаю разные роли, пока не закончилось время.
Нельзя быть актером всю жизнь. Многие, конечно, справляются, но они марафонцы. А по мне, так лучше найти для себя какой-то другой способ самовыражения.
Жду не дождусь, когда стану старым. Старики с татуировками всегда выглядят хорошо.
Это так страшно — разглядывать собственную фотографию, на которой у тебя закрыты глаза.
Когда мне было года четыре, мы жили в Корнуолле, в канадском Онтарио. Там я впервые в жизни увидел призрака. Это был дряхлый старик. Он просто сидел, но он здорово меня напугал. Я рассказал про него матери, но она не видела его — и никто не видел. Кое-как я научился жить с этим, а потом, когда прошло несколько лет, моя мать вдруг увидела его. Чуть позже его увидели мой брат и дядя, а потом мы уехали оттуда. Но надо иметь в виду, что мать была всегда помешана на «Зельде» (серия видеоигр в жанре фэнтези. — Esquire) и «Властелине колец», так что принимать ее слова на веру не стоит. Сейчас я почти уверен в том, что не видел никакого призрака. Кажется, у меня просто было слишком яркое воображение, и моя уверенность передалась другим. Ведь я не верю в призраков.
Лучшее, что ты приобретаешь, становясь взрослым, — это право покупать сладкое, когда захочешь и в каких угодно количествах.
В мире очень мало сладостей, которые оправдывают свою цену.
Иногда я рассуждаю, как женщина. Я рос с матерью и сестрой и благодаря этому был буквально запрограммирован на то, чтобы мыслить, как они. По крайней мере, своей способностью понимать противоположный пол я обязан им.
Когда мы снимали «Ларс и настоящая девушка» (комедия 2007 года. — Esquire), там была сцена, где я сижу в комнате, заполненной вяжущими женщинами. Эту сцену мы снимали довольно долго, так что женщины успели показать мне, как вязать. И знаете что: это был самый спокойный день в моей жизни. Если бы мне надо было составить распорядок идеального дня, я бы всегда начинал с вязания.
После «Валентинки» (мелодрама 2010 года. — Esquire) я отправился на осмотр к доктору, и в рекомендациях он написал мне одну фразу: «Снимитесь в комедии».
Я всегда хотел снять кино в стиле Джона Хьюза (классик американского подросткового кино. — Esquire), но только жестокое. Мне нравятся его фильмы, нравится «Девушка в розовом», но мне кажется, что если в таком фильме снесут пару голов, он станет только лучше.
В детстве, на следующий день после того, как я впервые посмотрел «Рэмбо», я пришел в школу с поясом, за который были заткнуты ножи для стейка, а потом, на перемене, метал их в одного паренька. Меня схватили, мать меня отшлепала, и после этого мне запретили смотреть фильмы категории R, так что я смотрел только «Эбботта и Костелло» и «Нэшнл Джеографик». Но на самом деле, швыряя в него ножи, я вовсе не хотел его убить. Я просто продолжал жить в той реальности, которую породил фильм. Точно так же, после просмотра «Рокки», прямо на выходе из кинотеатра я поцапался с каким-то парнем, и он здорово мне навалял, а мне просто показалось, что я теперь могу отлично боксировать.
Когда я иду в кино, я хочу возвращаться с таким чувством, будто только что встретил какого-то очень светлого человека.
Мой Марлон Брандо — это Джин Уайлдер. Именно он, а не Брандо, способен заставить твое сердце разрываться на части, одновременно с этим вызывая у тебя смех.
Лучший способ узнать человека — поработать с ним вместе или отправиться с ним в долгое путешествие.
Выходя утром за порог своего дома, мы ведь все надеемся на какое-то небольшое приключение, да?
Знаете, как я борюсь с тоской? Надеваю свои старые штаны, как у Эм Си Хаммера, — и всё. Невероятно, но я до сих пор влезаю в них, хотя тетка сшила их, когда мне было восемь. Но в этом и есть гениальность Хаммера: в такие штаны можно влезть в любом возрасте. Никогда не мог понять, как вышло, что Эм Си Хаммер остался без денег. Он же гений!
Все, что есть в человеке — это следствие любви или ее отсутствия.
Мою собаку зовут Джордж. Он обычная дворняжка, которая выглядит так, будто его сделал Джим Хенсон (американский кукольник, создатель «Маппет-шоу». — Esquire). Мы вместе уже 13 лет, и это самые длительные отношения, которые у меня когда-либо были.
Один хороший поступок никого не делает хорошим человеком.
Записал Том Чарелла
