Английский журналист и писатель Уилл Селф на личном опыте определил, что зубы мудрости и мудрость житейская никак между собой не связаны.
С чего я решил завести разговор о зубах? Смотрите, что получается – зубы не появляются у нас с рождения, по крайней мере, в большинстве случаев, и они не покидают нас после смерти. И хотя основная составляющая зуба – это дентин, а вовсе не кость как таковая, они все равно напоминают мне кусочки черепа, пробившиеся сквозь кожу. С возрастом наши десны начинают «убывать» и выглядит это так, словно череп пытается вылезти наружу на фоне разложения туловища.
Пожалуй, мне стоит начать с зубов моей матери, которые в детстве казались мне полнейшей загадкой. Периодически и без предупреждения мама выталкивала нижний ряд зубов вперед. Именно так: она их выталкивала, они натягивали ее нижнюю губу, и мама становилась похожа на женщину далекого африканского племени с пластиной в губе. Когда она это делала, мы, дети, шарахались, пребывая в шоке столь сильном, что не смели даже спросить, что это за чертовщина. Нам пришлось разбираться с этой проблемой самим на протяжении долгих лет, то примечая странный плавающий предмет в ее стакане на прикроватном столе, то находя тюбики геля Steradent в ванном шкафчике, пока мы не поняли, что она носит зубные протезы. Годы спустя мама рассказала мне, что когда ей было двадцать с небольшим, ей удалили все зубы, что было стандартной практикой в 40-е годы.
Стоматологи тогда часто говорили пациентам: «Слушай, твои зубы в отвратном состоянии и пройдет еще полвека, прежде чем появятся действительно эффективный и безболезненный метод лечения. Поэтому почему бы мне не накачать тебя морфием и не вырвать их все с корнем?»
Честно говоря, я бы хотел, чтобы стоматологи вырвали зубы и у моего отца. Господь! Они были ужасны: маленькие крошащихся и разлагающиеся коричневато-зеленые камешки, торчащие под всевозможными углами из его воспаленных десен. Отец тысячу раз подошел бы для публикации в существовавшей в Симпсонах «Большой книги британских улыбок». При этом я ни разу не слышал, чтобы он жаловался на боль или трудности с жеванием. И, конечно же, я не помню, чтобы он хоть раз ходил к стоматологу.
Нас к стоматологу водила мама, в эти походы она, наверное, чувствовала себя, как ортодоксальный еврей в свиной лавке. Мы лечили зубы у стоматолога-француженки, которая просила называть ее «миссис Урен». Это вызывало у нас кучу смешков, правда, ровно до того момента, пока не включалась бормашина. Читатели-неженки моложе сорока, не познавшие времен до фторированной воды и эффективной анестезии, попрошу вас прекратить чтение на этом моменте.
Господи, как же это было больно. Я очень любил сладкое, к тому же чаще всего не чистил зубы перед сном, да и утром тоже не всегда притрагивался к зубной щетке, поэтому большинство моих молочных зубов пришлось запломбировать до того, как они выпали. Или были удалены старым-добрым веревочно-дверным способом, существовавшим еще со времен династии Птолемеев в Египте.
Когда мы жаловались на одержимость миссис Урен, мама отвечала: «Многие стоматологи – это неудавшиеся скульпторы».
Подобное утверждение вдобавок к привычке выталкивать зубной протез очень хорошо характеризует мамин странный характер. Справедливости ради стоит признать, что миссис Урен, осознав, что в моем рту практически нет места взрослым зубам, удалила четыре задних моляра, как только показались кончики их коронок. После этого я стал похож на Плага из британского мультика The Bash Street Kids, но хотя бы никто не путал меня с Джанет Стрит-Портер, пусть на память мне и достался кривой прикус.
За прошедшие годы я потратил тысячи фунтов стерлингов на различные процедуры: пломбы, корневые каналы, удаление, коронки… и снова коронки, когда старые приходили в негодность. Единственное, чего мне удалось избежать, – я не присоединился к грустному каравану западных европейцев средних лет, направившихся в Будапешт на поиски лучших и самых дешевых зубных имплантов, известных человеку.
Почему так много зубных проблем? Как я люблю говорить, мудрость не пришла ко мне с зубами. Хотя со временем я начал за ними следить, никакая забота о полости рта – любительская или профессиональная – не была в состоянии обратить вспять урон от безудержного употребления рафинированного сахара. Плюс моя зависимость от шоколада и мой безнадежный бруксизм (скрежет зубами. – Esquire).
Люди, делившие со мной постель в последние годы, утверждают, что этот звук такой же громкий и резкий, как шум бетономешалки, или, может, той самой олдскульной бормашины миссис Урен.
Да, уже многие годы я сам сверлю свои зубы своими же зубами, такой особый вид автозубоканнибализма. Некоторые верят, что скрип начинается из-за отсутствия необходимых витаминов, которые организм неосознанно пытается добыть из своей дентины. Пару лет назад один стоматолог прописал мне цинковые добавки, но они не принесли никаких результатов, я так и продолжаю скрипеть. И теперь сплю как спортсмен – с каппой во рту, что только подтверждает сложность моей ночной жизни.
В любом случае, есть какая-то жестокая поэтичная справедливость во всем этом: сон – это ведь маленькая смерть. Единственный вопрос: смогу ли я умереть, не растеряв все свои зубы прежде? Или археологи, обнаружившие мой череп в далеком будущем, отнесут меня – из-за моих плоских и эродированных десен – к очередному вымершему классу жвачных?
Фотограф Дэн Берн-Форти
Перевод Сафии Садыр
