Наш автор, старший лейтенант полиции Азамат Сарсенбаев представил себе, что случится, если полицию в Казахстане сократят.
Итак, в 6 часов вечера во вторник, 29 сентября 1829 года, первые констебли полиции Лондона заступили на патрульно-постовую службу. Полицейские носили тёмно-синие куртки и брюки, а также чёрные шляпы с кожаной тульей. Высокий кожаный воротник куртки предназначался для защиты от удушения. Столь характерное обмундирование было разработано для того, чтобы констебли как можно больше отличались от солдат. Каждый полицейский имел трещотку для вызова помощи, а единственным его оружием служила короткая дубинка. При этом сюртук с блестящими пуговицами был предназначен для того, чтобы окружающие помнили, что британский полицейский поставлен им в услужение.
Когда-то давно мальчишкой прочитав об этом, я поразился: как же так, а что было до них? В моем детском представлении, полиция существовала всегда, так же как земля, небо, потому что без полиции в моем детском воображении мир был невозможен.
Это же как фильм «Судная ночь», все можно, побеждает сильнейший, и горе тем, кто слаб. Представьте, что сбылась мечта либерала и у нас в Казахстане перестали работать полицейские или хотя бы их ряды стали достаточно малочисленны. Я постоянно читаю всякие рейтинги «полицейских» государств, то есть государств с самым большим количеством полицейских на душу населения – мы с Россией и Узбекистаном в первых рядах списка, что вызывает заметное раздражение у демократически настроенной публики, которая не задумывается над тем, что количество ведь может коррелировать с качеством, с уровнем самосознания граждан, а не только с состоянием прав и свобод. Можно догадаться, что на душу населения Токио нужно меньше стражей порядка, чем, к примеру, для души населения Кейптауна или Нигера.
Но вернемся в наши города – представьте, что в них больше нет тех, кого вы уничижительно называете ментами, или их стало также мало, как в каком-нибудь тихом процветающем Люксембурге. О, это будет новый дивный мир – мир свободы от наказания и, как следствие, мир грабежей, воровства, убийств. И никто их не остановит, уцелевшие, несокращенные бюджетные кадры не поспеют за удалью нашего человека, которому ведь только раззудись плечо, разойдись рука… Наркоторговцы, проститутки, бомжи и алкаши заполонят улицы. Рынки, торговые центры закрыты, бизнес закошмарен рэкетом. Зато сокращение, секвестирование, оптимизация…
Когда видишь место преступлений не в программе Рейдер, а о человеческих злодеяниях читаешь не в живописной заметке на первой полосе газеты, а в сухом отчете, главное – не стать мизантропом. Идеалистом – уже не получится. Американские полицейские в большинстве своем правые, вы знали об этом? Самый надежный электорат республиканцев, которые против гей-браков и за смертную казнь.
Люди разные, но я не уверен, какой процент граждан, никогда не привлекавшихся к ответственности, начали бы вести себя иначе, знай, что им ничего не будет. Полиция в каком-то смысле защищает добропорядочных граждан не только от криминального мира, но и от самих себя. Малое количество полиции, кстати, как и коррупция в рядах полиции, – это тоже искушение. Половина законопослушных обывателей не делают того, чего они не делают, только из-за страха неотвратимости наказания. Половина преступников делают то, что они делают, только из чувства уверенности в своей безнаказанности – авось пронесет.
Я никогда не пойду гулять ночью один, попав в Нигер, но, наверное, не побоюсь сделать это в Женеве.
Состояние, обстановка на улицах, безопасность домов могут рассказать о характере народа не меньше, чем книги по этнографии. Но сегодня мы не так уж плохи, на наших улицах нет наркотиков, оружия и проституции в таких масштабах, как где-нибудь в Детройте.
Помню, на моем участке на учете стоял один пожилой человек – про таких говорят матерый: недавно вышел из тюрьмы, 10-лет за «распространение тяжелых наркотиков», весь в татуировках. До этого были другие сроки, фактически пол-жизни на зоне. Тем более вызывало уважение, что умудрился как-то создать семью: жена, дети, квартира, работа.
Как ни приду – в домашнем кругу; вежливый, интеллигентный, на вопросы отвечает охотно и четко. Просто мечта, а не подопечный бывший зек – я, выросший на фильмах о зеках, не так их представлял себе, поэтому не скрывал удивления, смешанного с восхищением. Он же свое перерождение объяснял «читанием на зоне книг» и охотно рассказывал о планах на будущее, которые все сводились к семье: «главное сейчас – поднять семью», говорил мне этот яркий шукшинский персонаж.
Я поверил ему, сочувствовал, надеялся, что все наладится у моего подопечного. Однако через год его взяли по наводке коллеги из управления по борьбе с наркобизнесом. За короткое время он успел построить дилерскую сеть из своих знакомых, наладил поставки и начал продавать тяжелые наркотики. Он хранил их прямо дома, в том самом доме, в котором бегали его дети, которых он любовно брал на колени, каждый раз, как я приходил. Наркотики, крупные суммы денег…
Я в ходе следственных мероприятий встретился с ним и не удержался от вопроса: как же так, дружище?
Он с усмешкой ответил, что был уверен – на этот раз повезет.
Автор: Азамат Сарсенбаев, старший лейтенант полиции Источник фото
Не забудьте подписаться на текущий номер
