19 мая на “Кинопоиске” выходит новый сериал о первой вспышке ВИЧ-инфекции в СССР “Нулевой пациент”. Роман Райфельд одним из первых посмотрел несколько эпизодов кинопродукта с Аскаром Ильясовым в главной роли и делится впечатлениями.
Даже после просмотра первой серии вы поймете, что не стоит серьезно относиться к очередной экранизации реальных событий. Если копнете, поймете, что “нулевых пациентов” по ВИЧ в СССР было несколько, что сразу объясняет главное: не стоит искать соответствие экранного тому, как все “на самом деле было”. Там, где вместо Танзании или Конго - Таиланд, ничего хорошего не жди. Не стал бы я копаться и в медицинских деталях кино. Больше, чем уверен, эксперты откопают в нем кучу непростительных лаж. Отнеситесь к новому сериалу легко и вы. Тем более об этом вас просят сами создатели, сообщая с порога, что все, что могли, они изменили. И это далеко не только имена и фамилии.
Единственное, к чему стоит относится в сериале серьезно - это собственному здоровью и... музыке. С последней и начну. Работу питерского композитора Игоря Вдовина я наблюдаю в кино с тех самых пор, как посмотрел так и непонятную до конца “Богиню” Ренаты Литвиновой. Но, музыка там была более, чем оригинальной и нетипичной. Она у Вдовина одновременно и кинематографична, и самоценно самостоятельна. В ней нойз, электроника, мистика и сам господин Петербург. Такой же - разве чуть более заземленной сообразно сюжету - она предстает и в “Пациенте”. Добавлю, что саундтреки, таких картин и сериалов, притом совершенно разных по стилю, жанру и режиссуре, как “Псих” и “Мысленный волк”, “Русалка” и “Вертинский”, “Игла.Remix” и “Разбуди меня”, “Приключения Пети и Волка” и “Дуэлянт” тоже дело рук основателя первого состава группы “Ленинград”. Завершу о музыке, звучащей тут, так: зачетно появление на элистинской дискотеке “На заре”, легендарной песни московской группы “Альянс”, что была просто бомбой в конце 80-х. И свою роль - передать время - она выполнила превосходно.
Следом за музыкой я бы отметил три неплохих попытки сыграть свои роли в этом о непростых перестроечных временах муви. Правда, всего лишь попытки, притом довольно неуклюжие. Будто актеров засадили в куб, и сказали: двигайся как хочешь. Но куб мешает, стесняет, не дает выйти за рамки. И потому ни традиционно умничающий шаблонный советский кгб-шник (Павел Майков), ни советский же журналист, сыгранный одним из режиссеров проекта Евгением Стычкиным, ни калмыцкий молодой врач (Аскар Ильясов) даже не подталкивает к тому, чтобы воспринять сюжет и нарратив серьезно. Кирсан (роль Ильясова) здесь мечется между своей скромной праведностью и амплуа весельчака-фокусника, улыбка которого, увы, как выясняется, всего лишь грим. Про Ильясова вообще стоит добавить, что после выхода на экраны парой месяцев назад фильма “Три” про алматинского маньяка-людоеда, он рискует застрять в пределах одного типажа, одной роли. С “Тремя” его персонаж в “Нулевом пациенте” роднит время действия и упертость и инициативность молодого “Фродо”, специалиста, который жаждет свернуть горы и изменить этот мир к лучшему, невзирая на... Простите, вторично и неубедительно. Возможно, оттого, что время правильных комсомольцев, одного из которых по духу, 26-летний астанчанин нам и показывает, уже прошло. Давно.
Единственный персонаж и актер, который вызывает хотя бы интерес - работа внука великого русского актера Олега Ефремова, Никиты. Сыгранный им Дмитрий Гончаров “из НИИ эпидемиологии” убеждает коммунистическое руководство СССР в серьезности угроз, что несет ВИЧ и отправляется расследовать вспышку инфекции в детской больнице Элисты, которая произошла в 1988 году. Стартовавший с “Моей прекрасной Няни” в 2004 актер на сегодня имеет фильмографию, в которой уже более 50 картин, многими ролями можно гордится. Заканчивая разбираться с актерами скажу, что Горбачев (Геннадий Смирнов), тот, что Михал Сергееич здесь такой, что смотреть то ли стыдно, то ли страшно. Пока не понял. Ясно только, что гример промахнулся со всем, с чем только можно было, включая родимое пятно, и это выглядит пошло.
К сценарию Олега Маловичко тоже есть претензии. Если принять монтаж первых показанных серий, как полное соответствие сценарию, то его, как минимум, можно упрекнуть в неоправданной рваности . В сериалах “Хрустальный” (2021), “Метод” (2015-2021) и “Черная кошка” (2016) у Маловичко все было гораздо более складно. Особенно натянутым выглядит эпизод, когда на построении в военной части звучит команда сделать шаг вперед всем, “у кого был половой контакт с переводчиком Чернышевым”? К слову, контекстно уместно и в соответствии с вечной актуальностью в Казахстане и России, звучит в сериале и тема стигмы и остракизма - отношения людей к зараженным, как к проклятым - вопрос, который крайне редко поднимается не то, что в наших сериалах (до этого не доросли), но даже в казахской публицистике.
Хорошо можно сказать о самом начале первой серии, где буквально за полторы минуты экранного времени вас погружают в атмосферу СССР времен поздней перестройки, так сказать за 3 года до развала страны: “пазик” с вымпелком перед очами водителя, степные просторы автономной республики, молодой врач, рассматривающий книжку по анатомии с картинками половых органов, стенд “Ускорение-Гласность-Перестойка”, убогие трехэтажки и такая же районная детская больничка... Вспомнился детский фильм “Приключения Буратино” (“Беларусьфильм”, 1975). Сцена консилиума кукольных докторов, склонившихся над телом главного героя заканчивается так: - Одно из двух: или пациент жив, или он умер. - Чем же его теперь лечить? - Касторкой! Вот и я не могу понять, ни жив ли “Пациент”, ни чем его лечить, ни поможет ли это.
____________________________________
Автор: Роман Райфельд
