В прошлом алматинец, а в настоящем москвич Адам Романски – о всевозможных средствах расширения сознания и о том, как по-разному можно рассказать историю родного города.
К моменту прихода коммунистов в Большую степь более 40 000 000 рублей нацбанка города Верный хранилось в опиуме. Можно уверенно сказать, что наркотики жили в моем городе задолго до меня. Перед вами моя история о поколении, рожденном в Алма-Ате в конце 80-х, и о наркотиках, проникших в наши жизни.
Мы росли в 90-е. Помню 10 рублей с Ильичом, странные спортивные костюмы и напряженную атмосферу. Потом появился тенге и рублей у маленького Адама стало значительно больше. Выходящая из оборота валюта – отличный подарок ребенку. В то же время, лазая по брошенным советским недостройкам, мы находили шприцы. Героиновый трафик во время Афганской войны пролегал через мою страну на север. Цепляет страну – цепляет все города. Классу ко второму шприцы исчезли сами собой. Чистое беззаботное поколение. Мы читали в газете «Караван» про то, как милиция задерживала партии опиума и гашиша где-то там далеко на юге, но никогда не сталкивались с этим.
Где-то в классе девятом все вдруг стали пить пиво. Пить пиво считалось круто! Об этом трындели со всех телеканалов. Примерно в четырнадцать я попросил у папы пиво, и он купил в кафе безалкогольное. Где-то в 2003-м, в одиннадцатом классе, кто-то придумал водку. И понеслись веселые вечеринки! Ни о каких наркотиках никто и не помышлял. Мы залетали на пивзавод, покупали пятилитровые баклашки разливного и отправлялись в горы – кто куда. Другие брали полуторалитровые «сиськи» и гнали катать на скейтах или велосипедах, периодически прикладываясь к янтарному.
После 2003-го на тусовках стал появляться план. Самый обычный куст, выросший под жарким степным солнцем. Большинство ребят все же предпочитали пиво или водку.
Тогда мне и моей даме сердца было около 19. Как-то раз мы накупили вина. Бутылок шесть не меньше. Нас очень заинтересовал вопрос – почему все пьют пиво, но никто не пьет вино? Чувствуя себя новоиспеченными аристократами, мы сели с красивым пакетом у оперного театра и приступили к дегустации. К третьей бутылке нас начало мутить, по-моему, я даже плеснул на газон. Бросив пакет, мы как-то сели в такси и добрались домой, где и проспали до вечера. Ответ был прост – всем нравилось бухать много, но с вином такая история не прокатывала.
На втором курсе я с друзьями работал в спортмаге. Мы дружно собирались в круг, когда один из совладельцев начинал рассказывать про рейвы 90-х. Основной кайф – таблетки из Европы. Он даже рассказал, как их перевозили через границу. В историях фигурировали странные места вроде «Навигатора», «Такси Блюз» и «Май Тауна». Мы понятия не имели, что это были за клубы – в 2005-м их попросту не существовало. По рассказам, там было дико весело, играл Jungle, а народ пил только чай или воду. Через пару месяцев совладелец умер от сердечного приступа в собственном подъезде. По-моему, ему было около 45. На этом истории о рейвах закончились. Но меня поразил тот факт, что много лет подряд где-то в параллельной вселенной города все это время существовали наркотики. Отсюда следует – весь движ был до нас и будет много после. Я не берусь утверждать, что стоял у каких-то там истоков. Я лишь делюсь своей историей.
На протяжении пяти следующих лет в самых разных компаниях, в которых мне только удавалось побывать, все обожали бухать, орать и танцевать. Чем громче – тем круче!
В 2006-м я узнал, что моя подружка курит траву, и начал ковырять ей за это мозги. Наркотики, даже самые легкие, порицались большинством молодежи. Мы купались голыми в фонтанах, бегали по крышам, поджигали почтовые ящики, регулярно заливаясь пивком и чем покрепче.
В конце 2008-го я попробовал SPICE. Делали мы это огромной толпой друзей, наверное, потому что боялись. А может спайсухи было много, не знаю. Товар был привезен из Англии другом какого-то друга нашего друга. Никому особо не понравилось. Страшная хрень. Мы ходили как под морфием, ни еда, ни питье, ничего кроме сна не помогало избавиться от эффекта. Пожалуй, это был мой единственный раз употребления синтетических наркотиков. Можно сказать, что в 2010-е мое поколение шагнуло здоровыми и дружными ребятами, не знавшими дьявольской кухни.
В 2010-м было забавно наблюдать, как самые разные друзья и знакомые, мальчики и девочки, вдруг стали замешаны в каких-нибудь движениях. Кто-то растил, кто-то собирал, кто-то сушил, кто-то продавал и все вокруг курили.
Да и бухать, как кони, все как-то выросли. По огородам нашего города кораблями и стаканами двигалась конопля. Мы курили, пили вино и были счастливы. Кого-то ловили, держали, но, как правило, отпускали. Кого-то, наверное, даже сажали, но я такого не припомню. Возможно, те, кто должен был сажать, тоже дули. И ребята с травой попадали под снисхождение, отделываясь жутким геморроем и огромными штрафами. В конце концов, от травы никто еще не умирал. Почти всегда, почти везде, почти у всех можно было найти дунуть. Уже тогда мы слышали про какие-то непонятные таблетки весьма сомнительного происхождения – не знаю никого, кто их бы покупал. Да и зачем, когда есть веселые девчонки, вино и целые улицы в огне?
В 2011-м внезапно над городом склонился небесный Джим Моррисон. Он улыбнулся, кашлянул, и улицы обсыпало психоделиками. Транс-вечеринки, индийские философии, яркие цвета и этнические инструменты. За пару лет образовалась целая культура космоспелеологов. Звучит странно, но люди даже собирали коллекции всевозможных средств расширения сознания, будто бы сомелье свой винный погреб. Благодаря новой культуре можно было достать все что угодно – от грибов до мескалина. Естественно, через непростую цепочку своих. Сложно, но вполне возможно. Бывало случался и натуральный обмен. Иногда мне казалось, что город превратился в Hippie Town, а область – в регулярный Вудсток. Всем хотелось улыбаться, общаться с небом, дудеть в дуду и бить в барабан. Психоделики были недорогие, веселые и относительно безопасные для организма. Но, как выяснилось позже, не для психики. Не все понимали, что хоть иногда стоит останавливаться. И вскоре у меня появились свихнувшиеся друзья и парочка знакомых после дурки. Стоит отметить, что большинство моего окружения осталось благоразумно: люди интересовались новой культурой, но не спешили усердствовать в синтетическом познании вселенной.
К 2012-му от кризиса восьмого года не осталось и следа. Многие люди хорошо зарабатывали, обзавелись квартирами, хорошими авто, влиятельными друзьями и токалками. Клубы и лаунж-бары росли как грибы после дождя. В самых модных заведениях города двигались под дорогим экстази и нюхали кокаин. Я никогда не вращался в таких кругах, но слышал от солидных ребят про МДМА и кокос по немыслимым ценам. Один мой обеспеченный знакомый как-то обронил: «кокаин – это способ Господа сказать, что ты слишком много зарабатываешь». На тот момент у него был крузак, он недавно взял заряженную бэху, имел собственную типографию и работал на солидной должности в международном агентстве. К середине 2014-го раздался телефонный звонок, мой знакомый бегло рассказал о каких-то кредитах и хитрой схеме переоформления. Он заверял меня, что все безопасно и все риски падут на него и поинтересовался, нет ли у меня друзей с недвижимостью и чистой кредитной историей. Видимо, его фраза про кокаин оказалась пророческой.
А теперь самое интересное. Примерно с 2009 года на рынок медленно лез Китай с дешевыми и смертоносными наркотиками. Сначала спайсуха, затем спид, кристаллы и адский меф. Именно в таком порядке. И когда в 2015-м нам объявили девальвацию, угадайте, кто оказался на коне?
Уже через год все, слой за слоем, от уличных парней с микрорайонов, до дипломатов и богачей, попали под порошок. Уффф… Своеобразный симбиоз стимулятора и эфоретика, он набирал просто нездоровую популярность и вскоре потеснил на рынке всех. В какой-то момент купить порох оказалось проще, чем достать травы. Год за годом ситуация становилась хуже и непонятнее.
Люди вокруг теряли здоровье, работу, разум, огромные суммы денег, близких и родных. Все больше и больше душ стали вовлечены в эту страшную мясорубку.
Настал день, и я осознал, что практически окружен мефедроном. Был ли я на работе, шел по улице, заходил в бар или подъезд – всюду слышался его кислый запах и хруст кристаллов.
Началась волна арестов, которая ни к чему не привела. Вязали всех подряд, не концентрируясь на этой заразе. И как часто бывает, порубили одни хвосты – особо дерзких мелких торговцев и наркозависимых ребят. Лес рубят – щепки летят. В 2016-м волна потребителей 25-35 захлебнулась, тусовщики в городе просто кончились. И тогда порошок взялся за подростков.
Недавно я видел людей от 16 до 20, обсаженных и толкающих на тусовках дурь. Я видел и ребят далеко за 30 с широко убитыми глазами.
Страшно представить, какое количество человек в городе сегодня пробовали это дерьмо или знают кого-то, кто пробовал. Зараза стала чудовищно доступной. И меня это беспокоит. Какой станет ночная культура города в следующие пять лет? Несовершеннолетние девки с блюдцами вместо глаз или подростки-наркодилеры? Словно, все то, что прошло мимо нас в 90-е, вдруг вернулось с новой силой.
Сегодня я спрашиваю себя: тусовались ли мы в клубах, едва достигнув восемнадцати? Конечно да, причем регулярно. И самое опасное, что сулил нам рейв – это теплая водка или пьяная драка.
Мы сильно надирались и дико отрывались. Да, бывали и лютые кутежи с пьяным вождением и разбитыми окнами. Но мы были свободные веселые ребята, без явных зависимостей, кроме что жажды приключений. Пьяные и счастливые. Назвать сегодняшнее поколение тусовщиков счастливыми язык не поворачивается.
Отчасти все это – предстарческие опасения. Каждому поколению свой кайф. Но все же интересно, почему столько людей вокруг стали употреблять?
В 2016-м я взял рюкзак, билет в один конец, занял 300 баксов и улетел в Москву. Иногда просто хочется все начать с начала. Я уже давно был в зоне риска: пунктирные заработки, большое тусовое прошлое, полчища друзей и знакомых. Связи, связи, связи и отовсюду этот кислый запах. Будто бы ты в горящем здании и отчаянно ищешь окно. Связи быстро затираются, меняется окружение и код города на входящих. Кажется абсурдным, но тусовке все равно. Через неделю тебя обсуждают, через месяц никто не помнит, как ты выглядел.
Тусовка – большой вечно молодой организм. Она живет свежей кровью.
Мой город пропитан историями, молодостью, драками, любовью и приключениями. Он прекрасен, нежен и нетороплив. Но каждый раз, возвращаясь закончить дела и навестить родных, я вновь встречаюсь с белым монстром и понимаю, почему свалил. Наверное, этот город слишком мал для нас двоих. Или просто запах мефа все перебивает.