Одноименный рассказ из последнего сборника российского сатирика Александра Цыпкина «Девочка, которая всегда смеялась последней» увидел свет в рамках авторского проекта «БеспринцЫпные чтения».
Неприятный разговор. Сложный. Каждый вечер откладываешь его, и поэтому вскоре дни начинают лететь с какой-то особенно скоростью. И вроде бы вменяемый, адекватный мужчина должен понимать, что сама собой ситуация не разрулится, не прилетит волшебник в голубом вертолете и не объяснит жене, что он хочет с ней развестись, потому что полюбил другую. А здорово бы было, да. Вернулся домой. Она ждет его с праздничным ужином и словами: «Ты не представляешь, как я за тебя рада, что ты наконец нашел свою любовь, мы прожили прекрасные несколько лет, останемся друзьями, желаю счастья». Но так бывает только в галлюцинациях, случающихся на фоне передозировки. В реальности нужно собраться и как-то начать.
— Наташ, хотел поговорить, — тридцатипятилетний Григорий Розин выбрал, честно признаемся, не самое лучшее время и место для объявления своей жене Наталье новой вводной относительно их дальнейшей жизни. Супруги с шестилетним стажем лежали в постели, на часах торжественно застыло 23:59. Через минуту наступит понедельник, и длинные майские выходные превратятся в тыкву.
— Гриня, ты чего так торжественно? — Наташа копалась в телефоне. — Что случилось?
— Ну, у меня новости не самые хорошие.
— Так. Ты меня что пугаешь? У тебя со здоровьем что-то? — Наташа любила мужа, ну точнее, он был для нее самым близким человеком, лучшим другом, родной душой, поэтому она переживала из-за любых пустяков, с ним связанных. Такая безусловная, безграничная привязанность. Чего только ни выдумает женская душа, когда осознает, что самой банальной, простите за этот термин, но нет его точнее, «бабской» любви к мужчине нет, а муж он прекрасный. С первого класса нам твердят: страсть проходит, а хорошего человека днем с огнем не найдешь. Вот мы и ведемся на эту мистификацию.
Во взгляде жены Гриша увидел такую искреннюю тревогу, рука, обнявшая его, была такой теплой и родной, что он в очередной раз струсил.
— Нет, ну что ты! Я про Алика, точнее, про его ненормальную Яну, они все-таки собираются к нам в Аликанте вдвоем, они опять сошлись.
Квартира в Аликанте. Многие сейчас улыбнулись, да. В нефтяные годы ручейки маслянистой жидкости, в которую когда-то превратились динозавры, растеклись по всей стране, и самые обычные люди вдруг начали мечтать. Забавно, что строй в России меняется, а грезы остаются однотипными. Дети тех, кто клал жизнь ради шести соток на озере, видели во сне пятьдесят метров на Средиземном море. В такой недвижимости нет ничего плохого, кроме одного. Она становится новым членом семьи, которого нужно навещать всякий раз, когда появилось время, и не важно, хочешь ты этого или не хочешь. Перед вами весь мир, от закатов Венеции до восходов Амстердама, но ты едешь в Аликанте, потому что куплено. Надо использовать. Постепенно начинаешь ненавидеть свое рабство всей душой и пытаешься затащить в свою тюрьму друзей.
— Да зачем ехать в Турцию, давайте к нам в Аликанте! Отдадим вам большую комнату, прекрасно проведем время! — именно этими словами открываются обычно ворота в настоящий ад, так как почему-то на них отзываются самые тяжелые в общении друзья и именно те, которые посчитают теперь своим правом пользоваться вашей квартирой как своей в любое время года. А отказать уже сложно. Неудобно же.
Наташа еле отошла от предыдущей поездки с Аликом и его подругой, поэтому от такой новости мгновенно вспыхнула
— Гриш, ну ты помнишь прошлое лето!? Не ты ли уехал раньше меня? Только не надо мне в уши лить про работу. Ты сбежал. Ты можешь своему другу прямо сказать, что он — велкам , она — нет! Хочешь, я скажу?
Муж пробурчал:
— Не надо.
Она любила в нем даже слабости, поэтому моментально переключилась на ласковый тон.
— Я тебя понимаю, тебе ругаться не хочется, но иногда нужно уметь сказать «нет». Что за привычка по отношению ко всем быть милым и пушистым!
Гриша молчал и смотрел в сторону. Он ненавидел конфликты. Наташа поняла, что проще все решить самой.
— Хорошо, это твой друг, тебе сложно, я сама скажу Алику, пусть считает меня мегерой. Давай спать, не переживай, я со всем разберусь.
Гриша кивком согласился и так расстроился от предстоящей разборки с Аликом, что забыл про то, что собирался вообще-то предложить жене развестись, а значит, проблема отпуска в Аликанте с мозговыносящей Яной отпадет сама собой. Пока в его голове происходила логическая битва, Наташа обняла Гришу и уснула.
Утром он пошел погулять с собакой и набрал Алису. Бассет по имени Тор услышал следующее, прерывистое.
— Нет, не поговорил, ну не смог, не вешай трубку!.. Ну мне тяжело!.. Нет не люблю, ну по-человечески, конечно, она для меня друг, родной человек, я не могу так просто взять и отрубить. Ну ты пойми, я для Наташи все. Откуда я знаю?! Ну мы шесть лет вместе, знаю уж как-нибудь! Ну какие деньги… ну что, что… я ей все отдам, уйду с одним чемоданом, Тора даже ей оставлю, она его так любит, ну ты что, просто нужно какой-то момент выбрать. Ну конечно, я тебя люблю! Не говори так! Да, я трус. Тебе легче от этого? Все. Я обещаю. Сегодня! Как поговорю, сразу напишу.
Почти в это же время кот Арзамас, проживавший у Гриши с Наташей, но не требовавший прогулок, услышал другой занятный разговор. Его хозяйка жарила омлет и параллельно оправдывалась:
— Ну малыш, ну что ты меня торопишь… такой разговор требует особенного момента, я честно скажу, я просто не представляю, что с Гришей будет. Он без меня как без рук, он вообще к жизни не очень приспособлен, и мне нужно как-то все это продумать… ну подожди, ну… да, я трушу. Ты права. Ну как тебе не стыдно, какие деньги, какая квартира, я соберу вещи и уйду, даже Тора ему оставлю… нет, ну это же совсем будет жестоко, он его так любит. Господи, лучше бы он был скотиной, проще было бы развестись. Что?! Ну о чем ты говоришь, кто у него может быть, он святой человек, в этом и проблема, как можно спать со святым… Нет. Это не так! Это не мой эгоизм, он мне не дороже, чем ты! Ну хватит! Я тебя люблю как никого в жизни. Ну ты пойми, мне не только нужно сказать, что ухожу, но и к кому… А как я могу не сказать? Нет, он имеет право знать. Он прекрасный человек, я от него получила только хорошее, и он заслужил честность. Ты сейчас серьезно? То есть либо сегодня я говорю, либо все? Хорошо, я тебя поняла. Нет, ну ты тоже имеешь на это право, да я понимаю, что тебе больно каждый день. Прости. Правда, прости, я что-то не о том думаю. Справится он без меня, мужик все-таки. Да, обещаю. Целую. Да, там. Долго. Все, молчи!
Омлет сгорел. Гриша вернулся и пошел мыть Тору лапы. Еще раз подумал, с кем останется собака после их развода, и убедил себя, что по-мужски будет оставить пса жене. Наташа зашла в ванную, увидела эту трогательную до боли в груди картину и утвердилась в мысли не разрушать их мужскую дружбу. Умеющий читать мысли Арзамас был уязвлен в самое сердце. О нем в этом контексте вообще не подумали. Он решил сбежать.
Родные люди позавтракали, обменялись какими-то словами и очередной раз начали искать внутри себя ответы, а не совершают ли они ошибку, меняя тепло на жар. Оба решили, что не совершают, и запланировали на вечер окончательный разговор.
Днем Гриша встретился с Алисой. Сам приехал к ней в студию, она преподавала йогу. У него не было какой-то цели, может, просто хотел увидеть, а может, рассчитывал получить поддержку перед неприятной, если сказать мягко, беседой. Второе неожиданно случилось. Алиса была мягка и впервые за долгое время проявила по отношению к любящему ее Грише сочувствие.
— Гришенька, ты думаешь, я сука бесчувственная, думаешь, я не понимаю, как тебе тяжело, но ты просто пойми: ты тем, что тянешь, делаешь хуже всем. Вот сейчас ты Наташу еще по-своему любишь, она тебе близкий человек, друг, ты абсолютно прав, и это нормально, но пройдет еще месяц, и ты ее начнешь ненавидеть, и не только потому, что она стоит между тобой и жизнью со мной, женщиной , которую, как ты говоришь, по-настоящему любишь.
— Ты что, не веришь?
— Верю, конечно, просто так фразу построила, знаешь, мне тоже не очень легко обо всем этом говорить. Так вот, ты ее возненавидишь за то, что она будет у тебя ассоциироваться с твоей же трусостью и нерешительностью, понимаешь? А сейчас вы можете расстаться, она будет для тебя практически тем же, кем была, другом и членом семьи.
Гриша с тревогой уточнил.
— А ты как на это будешь смотреть? Если мы продолжим общаться с ней?
— Абсолютно нормально, нам с ней нечего делить, у тебя ко мне одни чувства, а к ней другие, я же это вижу. Давай так. Предложи ей завтра поужинать нам всем вместе. Я уверена, она согласится, и я сделаю все, чтобы выстроить правильные отношения.
— Ты с ума сошла? Она либо тебя убьет, либо меня, либо сама этот ужин не переживет…
— Ты можешь вот просто меня послушать и предложить? Нет так нет. У меня тоже, если честно, совесть не чиста. Я точно не собиралась ничью семью разрушать, но в итоге-то разрушила…
Гриша тут же возразил с каким-то укором.
— Алиса, ты ничего не разрушила. Вообще ничего! Это полностью моя вина, точнее, тут даже не вопрос вины. Ну что делать, если я ее разлюбил!
— Разлюбил? А ты разве ее любил?
Гриша глотнул воды, вытащил из стакана лимон и начал жевать, обдумывая ответ.
— Теперь, после встречи с тобой, понимаю, что, наверное, нет, ну точнее, не так, как мужчина должен любить женщину. Я ей предложу, может, и правда вы подружитесь, мне, конечно, было бы гораздо легче.
Алиса как-то мечтательно улыбалась, выковыривая банан из торта.
— Уверена, что мы подружимся. Она меня гораздо красивее и не так уж сильно старше, так что нет особых причин для личной ревности.
— Ты считаешь, она красивее тебя?!
— Ну Гришечка, ну конечно, это даже не обсуждается…
— Я так не думаю…
— Это потому, что ты меня любишь. Поговори с ней. Мы еще втроем шампанское выпьем, увидишь!
— Так и вижу, как вы с ней меня обсуждаете… Она тебе такое про меня расскажет, что ты меня бросишь.
Алиса очаровательно расхохоталась. У нее был какой-то особенный смех, казалось, ее веселит не шутка или ситуация, а то, что не все понимают, что именно вызвало у нее такую реакцию.
Вечер наступил стремительно. Вот вы спросите, кто первый сознался, думаете, Наташа? Нет. И не потому, что духу не хватило, просто она все еще сомневалась. А Гриша нет.
Его жена резала помидоры в салат. Он набрал воздух в легкие и без предупреждения выпалил.
— Наташ. Я сейчас скажу ужасную вещь. Я люблю другую женщину. Она меня тоже. Я не знаю, как так вышло, но…в общем.
Наташа повернулась к Грише, в руках у нее застыл нож. Гриша посмотрел на него и замолк.
Изумление. Главное чувство, которое испытала Наташа от такого признания. Не облегчение от того, что ее поведение теперь не будет выглядеть предательством, не ревность, не обида от того, что она столько месяцев берегла чувства мужа и жила двойной жизнью. Она не могла поверить своим ушам. И не только потому, что она считала себя гением интуиции, а значит, видела мужа насквозь, а из-за невозможности себе представить Гришу, этого милого, добродушного, но практически уже бесполого для нее существа, в состоянии взаимной любви. Она даже заподозрила Гришу в блефе. Предположила, что он узнал о ее отношениях и придумал свои, чтобы не было обидно.
— Ты серьезно сейчас? И давно у тебя роман?
Гриша все еще смотрел на нож. Наташа это заметила и положила его на стол.
— Не переживай, я, конечно, в шоке, но не в аффекте. Так давно?
— Почти полгода… я собирался сказать уже давно, но… я…
— Гриша, сядь.
Гриша даже стоять не мог, ходил по кухне, как тигр по клетке. Нет, с тигром Гришу сравнить было все-таки сложно. Лучше с крупной цветной рыбой в аквариуме.
— Натуль, ты не представляешь, как мне сейчас стыдно, ты мне самый близкий, самый родной человек, но...
Наташа не дала ему закончить.
— Гриша, подожди, у меня тоже роман, и я тоже именно сегодня хотела о нем рассказать.
Рыба замерла, как будто неожиданно поняла суть своей жизни, факт существования аквариума, квартиры, дома, планеты и всей вселенной. В одну секунду.
— Это как? — Гриша даже выглядел как вдруг заговорившая гуппи.
— Так же, как у тебя. Я полюбила другого человека и хотела предложить тебе развестись, но не решалась, так как боялась, что ты эту новость не переживешь. Я, как выясняется, ничего не понимаю в людях.
Гриша наконец сел.
— Я, судя по всему, тоже…
— Тор останется с тобой! — после повисшей паузы одновременно произнесли любящие друг друга люди и рассмеялись. Им стало легко, как будто врач сообщил об ошибке в смертельном диагнозе или лотерейный билет принес каждому миллион долларов. Они обнялись и поклялись остаться настоящими друзьями. Долго болтали о том, как они одновременно поняли, что перепутали дружбу с любовью, и также одновременно нашли это редкое чувство, и как прекрасно, что они могут друг другу все честно сказать и порадоваться взаимному счастью.
— Гриш, у тебя ведь настоящая любовь? — Наташа спросила с тревогой и искренней заботой.
— Самая, а у тебя?
— Мне кажется, тоже.
— Кажется? — настало время Гриши обозначить свои переживания за жену.
— Ну у меня не самый простой вариант.
— Кто он? — Гриша поймал себя на мысли, что разозлился только от предположения, что его жену кто-то может любить недостаточно сильно.
Наташино лицо потеряло беззаботность.
— Давай я вас познакомлю. Хочешь прямо завтра?
От неожиданности Гриша уронил кусок шоколада. Предложить встречу с Алисой он еще не успел.
— Интересно. Я тоже хотел тебя познакомить со своей… не знаю, как ее назвать, в общем, с той, в которою влюбился. Хотел, чтобы вы увиделись, она сказала, что будет рада, если мы с тобой останемся друзьями…
— Хороший, значит, она человек, и тебя любит, давай завтра тогда поужинаем вчетвером.
Они заснули вместе, под одним одеялом, как будто ничего не случилось.
Ресторан для встречи выбрала в итоге Алиса, назвала Грише адрес, ну а тот передал уже Наташе. Муж и жена пришли первыми.
— Мы, конечно, Натуль, ненормальные, вместо того, чтобы рвать друг на друге волосы и устраивать бойню за кота и собаку, решили тут же всех перезнакомить. Может, спросить, что им заказать? — Гриша изучал меню, но его телефон зажужжал. — Хотя вот Алиса пишет, что уже здесь.
— Алиса? — с каким-то неожиданным подозрением, переходящим в страх, спросила Наташа.
— Ага, ее зовут Алиса, да вот и она.
Гриша увидел, как Алиса входит в зал ресторана, встал из-за стола, сделал несколько шагов навстречу. Обнял, поцеловал, развернулся, чтобы представить ее жене, и увидел ее абсолютно белое лицо. Он понял, что что-то не так, но автоматически сказал:
— Наташа, это Алиса. Алиса, это Наташа.
Наташа встала, ее нижняя губа дернулась, она холодно ответила: «Мы знакомы» и пошла к выходу.
— Наташ, стой, ты куда?!
— Она тебе объяснит.
Неожиданно Алиса вступила в разговор.
— Наташ, останься, ну давай все обсудим, тебе разве это все неинтересно?
Наташа развернулась, на ее лице смешались ярость и боль.
— Хорошо, я выкурю сигарету и вернусь, раз ты считаешь это интересным, а ты пока все объясни Грише.
Гриша и Алиса сели за стол.
— Алиса, что происходит?!
— Ты и правда до сих пор ничего не понял? — насмешка обожгла Гришу холодом.
Он понял, но не мог поверить, поэтому помотал головой.
— Нет.
— Гриш, ну чего тут непонятного: у меня роман и с тобой, и с твоей женой, каждый из вас готов ради меня друг друга бросить, а я, честно скажу, даже не знаю, что с этим со всем делать, смешная, конечно, ситуация. Ты заказал мне что-нибудь?
Гриша молчал до прихода Наташи. Его сознание отказывалось признать, что это все реально.
От Наташи осталась одна боль. Она села напротив Алисы и, пытаясь убрать дрожь из голоса, спросила:
— Алис, у меня один вопрос.
— Всего один?
Алиса вновь завораживающе засмеялась. Гришино лицо накрыла судорога. Наташа облизнула пересохшие губы.
— Один. А за что?
— Что за что?
— Ну ты же разрушила наши жизни, намеренно, спланированно, за что? — сильной женщиной была Наташа, но ситуация ее раздавила, именно своей абсолютной необъяснимостью.
— А ты как думаешь? — в голосе Алисы переживаний было не больше, чем у ведущего «Как стать миллионером» на начальных вопросах.
— Месть? Мы что-то тебе сделали?
— Нет, — Алиса удивилась даже самому предположению. В ее системе координат, безусловно, мстили иначе.
— С тобой самой что-то сделали, и ты мстишь всему миру, это из детства? — все-таки как иногда трогательно интеллигентные люди пытаются найти оправдание тем, кто без зазрения совести накидывает им петлю на шею.
Алиса переводила свой насмешливый взгляд с развалившегося Гриши на пылающую Наташу. Она подумала, что если сейчас расскажет историю о подростковой несчастной любви, то они еще и все деньги ей отдадут, а может, и удочерят, но сдержалась, точнее, не сдержалась.
— Не замечала в тебе страсти к психологии. Прекрасное у меня было детство, да и вообще жизнь вроде как идет неплохо. Наташ, знаешь, в чем ваша беда?
Наташа теребила бусы и пыталась как-то удержаться на плаву.
— Ваша — это чья?
— Ну вот таких добрых и хороших людей, как вы оба. Вы думаете, что то, что вы называете злом, обязательно должно иметь причину, объяснение, оправдание, вы его отчаянно ищете, если с ним сталкиваетесь. Вы не можете принять, что его совершают просто так. Из любопытства. Из развлечения. Потому что могут. Мне просто было очень интересно за вами наблюдать, слушать ваши истории друг о друге, ну и, конечно, дико интересно было, чем же все кончится. «Игра престолов» же отдыхает. Понимаешь? Тебе бы взять меня сейчас за волосы да ебануть об стол со всей силы, так, чтобы лицо хрустнуло, а ты тут в детского психолога играешь. И да, вы сами все разрушили, сами. На меня не надо валить. Друзья. Родные люди. Светлые человечки, да? — Алиса злобно усмехнулась. Наташа и Гриша опустили глаза. — Оба чуть ли не обрадовались, когда узнали, что у другого роман, так же вины меньше, да? — Она замолчала полистала меню. — Что-то мне ничего не нравится, пойду я, вы, если решите между собой, с кем я останусь, дайте знать.
Она встала из-за стола и пошла к выходу.
Наташа почти что крикнула ей вслед:
— А ты сама бы кого выбрала?
Алиса остановилась. Развернулась. Посмотрела по очереди на обоих. Вспомнила сцену из «Криминального чтива» в подвале у Зеда, улыбнулась, ответила:
— Обоих, Натуль, вы только в наборе хороши, — и заливисто рассмеялась.
