Мурат Дильманов, художник-карикатурист, автор «Уятмена», карикатуры с персонажем, похожим на Кадырали Болманова и других известных работ
В Казахстане художники живут очень по-разному. Есть те, кто приближен к кормушке. Они рисуют конъюнктуру и на жизнь не жалуются. И есть мы, остальные, кому приходится двигаться побыстрее. Нужно успеть самовыразиться, начинаешь творить активнее.
Вообще, по образованию я преподаватель изобразительного искусства. Вот недавно сотрудничал с творческой мастерской, где учил студентов рисовать. Это ведь очень важно, делиться знаниями: для того, чтобы не застаиваться и самому расти вверх. Как педагог ты должен знать и уметь очень много, а при обучении все пробелы становятся явными. Думаю, сегодня образование должно быть более персонализированным. Необходимо определить исходные данные каждого студента и помочь их улучшить.
Университетский диплом сейчас не сильно нужен. У тебя есть выбор: воспользоваться срочными профессиональными курсами, пойти своим путем и заняться самообразованием или идти в учебное заведение. Если мы говорим о рисунке, то каждый должен определить для себя: что значит научиться рисовать. Уметь рисовать кувшин? Вазу? Многие закончившие университет не пригодны для работы вовсе. Они умеют делать всё, но неприменимое к жизни. Выпускники не учитывают веяний, спроса, не имеют стиля. Это нарабатывается со временем, к этому не готовят ВУЗы. Ребята тратят столько времени, чтобы стать непригодными? Плюс, в рисунке важна актуальность. Мой стиль лег бы на любое время с тех пор, когда появились печатные СМИ. Я к этому пришел через тернии. У меня была классическая школа: свет, тени, форма. Но стиль — это анализ, а не муштра. Я тратил много времени на выписывание форм, а хотелось тратить на единицу времени меньше. Тогда я обратился к истории, стал смотреть агитплакаты времен Второй Мировой Войны. С тех пор по моему объему прошлись катком, работы стали плоские, но выразительность не потерялась.
Как-то я выступал на студенческой площадке. Собралось много молодых инициативных людей, будущих профессионалов. Они слушали нас, лекторов, а потом задавали разные вопросы. На мое удивление, вопросы оказались очень линейными. Все ждали простых ответов, практических инструкций к моментальным достижениям. К сожалению, никто вам ничего на блюдечке не принесет. Простых способов не существует, надо всё время работать. Художники запоминаются именно стилем, а на его выработку уходят годы. К сожалению, наше образование, как сказал кто-то: «Гранит булыжники, но портит бриллианты». И напрочь отбивает тягу к самореализации.
Рынок сбыта в Казахстане у иллюстратора небольшой. А карикатура и вовсе не востребована у нас как коммерческий продукт. Пользуются спросом заказы другого рода: рекламные иллюстрации или работы пропагандистского толка. С последними ко мне, благо, не обращаются. А ведь картинка, если она появилась в нужное время и в нужном месте может вызвать сильный резонанс. То, что я выкладываю на своей странице в сети — это бесплатное зрелище. Здесь карикатуры хоть и не покупаются, зато имеют свой отклик. Всё потому, что людей на самом деле очень волнует политика, но открыто выражать у нас это не принято. Мы до сих пор традиционно шушукаемся на кухнях. Ну, может еще немного пишем в соцсетях, а глубже и больше — боимся.
Меня, как и всех, политика касается постольку-поскольку. Я художник в первую очередь и верю, что культура и власть могут жить параллельно, никак не пересекаясь. Карикатура — мое нутро, ну и моя реклама, конечно. Мои рисунки — многослойный пирог. Открытых призывов у меня нет, манифестов, агитации тоже. Вся фишка в том, что нужно читать между строк. Немногие понимают мой юмор, да он и не рассчитан на всех. Перед каждой публикацией работы я волнуюсь, как артист перед выходом. Куда это приведет? Как это скажется? Неизвестно. Власть открыто на меня не реагирует. Мы с ней живем в параллельных реальностях, то что мы делаем — власти не интересно. С другой стороны, на карикатуристов обижаются во всем мире, это нормальная практика. Но я не настолько провокативен, как Шарли Эбдо. Они использовали шутки ниже пояса, мне такое не нравится.
Нужно отдавать отчет тому, что ты делаешь, особенно с юридической стороны. Это ведь очень серьезные работы. Нужно осознавать последствия своих действий и детально все выверить. Вот недавно меня пытались засудить. Теперь я более собран. Ищу способы подшутить остро, и в то же время не иметь последствий. Это очень тонкий момент. Некоторые говорят, что я рисую то, что лежит на поверхности. Но если я начну делать более глубокие вещи — мне же голову открутят! А мне прежде всего хочется достучаться до людей. Потому что государство — это и есть люди. Хотелось бы, чтобы власть обращала на нас внимание. На митинги у нас выходить нельзя, а как-то выразить свое мнение хочется. Это грустно. Хотелось бы открыто говорить о некоторых моментах. Мои картинки, может быть, смешные, но это смех сквозь слезы. Правда всегда неприятна. Помните, как Чаплин ел ботинок? Все смеялись, но ведь это страшная история! Народ голодал, но все смеялись. Иногда нужно вот так утрировать проблему, чтоб до смеха. Политика иногда жутко смешная штука.
В профессиональном плане на меня в Казахстане смотрят как на детский сад. Здесь я вне конкуренции и никому не нужен. Я пытаюсь возродить культуру карикатуры, она забыта. Когда-то был журнал «Ара», но и он канул Лету. Карикатуре нигде не учат, это исключительно твое. Лобовые мысли в ней неинтересны. Все как японские трехстишия — смысл между строк.
Я бы хотел сделать экспозицию своих работ, но пребываю в сомнениях. Это ведь не классическая живопись, я всё-таки цифровой художник. Хотя интернет — самая честная выставка. Здесь не стесняются говорить, если что-то не нравится. А при встрече улыбнутся, скажут, что молодец. Недавно в моей голове что-то переключилось: я перестал лениться и ждать заказов, а начал просто работать, работать, работать. С другой стороны, нашумевший Уятмен — результат определенной лени. Мне нечего было делать, я листал ленту в фейсбуке, наткнулся на новость о парне, накрывшем статую платком — зацепило; наткнулся на пост Асель Баяндаровой —тоже . Сопоставил это как яркие противоположности и решил нарисовать. Так родился национальный персонаж. Иногда стоит расслабляться, чтобы создать интересные вещи. Творческим людям это полезно. Лень способствует идеям.
Главный мой недостаток — трусость. Да, так будет честно. Я боюсь, но в итоге собираюсь и делаю. Это ведь очень страшно сказать жестокую правду. Я лучше промолчу, чем сказать прямо. А хотелось бы наоборот. Я вообще ценю искренность в людях, но в первую очередь мне бы хотелось быть честным перед собой.
Записала Ольга Филински
В Казахстане художники живут очень по-разному. Есть те, кто приближен к кормушке. Они рисуют конъюнктуру и на жизнь не жалуются. И есть мы, остальные, кому приходится двигаться побыстрее. Нужно успеть самовыразиться, начинаешь творить активнее.
Вообще, по образованию я преподаватель изобразительного искусства. Вот недавно сотрудничал с творческой мастерской, где учил студентов рисовать. Это ведь очень важно, делиться знаниями: для того, чтобы не застаиваться и самому расти вверх. Как педагог ты должен знать и уметь очень много, а при обучении все пробелы становятся явными. Думаю, сегодня образование должно быть более персонализированным. Необходимо определить исходные данные каждого студента и помочь их улучшить.
Университетский диплом сейчас не сильно нужен. У тебя есть выбор: воспользоваться срочными профессиональными курсами, пойти своим путем и заняться самообразованием или идти в учебное заведение. Если мы говорим о рисунке, то каждый должен определить для себя: что значит научиться рисовать. Уметь рисовать кувшин? Вазу? Многие закончившие университет не пригодны для работы вовсе. Они умеют делать всё, но неприменимое к жизни. Выпускники не учитывают веяний, спроса, не имеют стиля. Это нарабатывается со временем, к этому не готовят ВУЗы. Ребята тратят столько времени, чтобы стать непригодными? Плюс, в рисунке важна актуальность. Мой стиль лег бы на любое время с тех пор, когда появились печатные СМИ. Я к этому пришел через тернии. У меня была классическая школа: свет, тени, форма. Но стиль — это анализ, а не муштра. Я тратил много времени на выписывание форм, а хотелось тратить на единицу времени меньше. Тогда я обратился к истории, стал смотреть агитплакаты времен Второй Мировой Войны. С тех пор по моему объему прошлись катком, работы стали плоские, но выразительность не потерялась.
Как-то я выступал на студенческой площадке. Собралось много молодых инициативных людей, будущих профессионалов. Они слушали нас, лекторов, а потом задавали разные вопросы. На мое удивление, вопросы оказались очень линейными. Все ждали простых ответов, практических инструкций к моментальным достижениям. К сожалению, никто вам ничего на блюдечке не принесет. Простых способов не существует, надо всё время работать. Художники запоминаются именно стилем, а на его выработку уходят годы. К сожалению, наше образование, как сказал кто-то: «Гранит булыжники, но портит бриллианты». И напрочь отбивает тягу к самореализации.
Рынок сбыта в Казахстане у иллюстратора небольшой. А карикатура и вовсе не востребована у нас как коммерческий продукт. Пользуются спросом заказы другого рода: рекламные иллюстрации или работы пропагандистского толка. С последними ко мне, благо, не обращаются. А ведь картинка, если она появилась в нужное время и в нужном месте может вызвать сильный резонанс. То, что я выкладываю на своей странице в сети — это бесплатное зрелище. Здесь карикатуры хоть и не покупаются, зато имеют свой отклик. Всё потому, что людей на самом деле очень волнует политика, но открыто выражать у нас это не принято. Мы до сих пор традиционно шушукаемся на кухнях. Ну, может еще немного пишем в соцсетях, а глубже и больше — боимся.
Меня, как и всех, политика касается постольку-поскольку. Я художник в первую очередь и верю, что культура и власть могут жить параллельно, никак не пересекаясь. Карикатура — мое нутро, ну и моя реклама, конечно. Мои рисунки — многослойный пирог. Открытых призывов у меня нет, манифестов, агитации тоже. Вся фишка в том, что нужно читать между строк. Немногие понимают мой юмор, да он и не рассчитан на всех. Перед каждой публикацией работы я волнуюсь, как артист перед выходом. Куда это приведет? Как это скажется? Неизвестно. Власть открыто на меня не реагирует. Мы с ней живем в параллельных реальностях, то что мы делаем — власти не интересно. С другой стороны, на карикатуристов обижаются во всем мире, это нормальная практика. Но я не настолько провокативен, как Шарли Эбдо. Они использовали шутки ниже пояса, мне такое не нравится.
Нужно отдавать отчет тому, что ты делаешь, особенно с юридической стороны. Это ведь очень серьезные работы. Нужно осознавать последствия своих действий и детально все выверить. Вот недавно меня пытались засудить. Теперь я более собран. Ищу способы подшутить остро, и в то же время не иметь последствий. Это очень тонкий момент. Некоторые говорят, что я рисую то, что лежит на поверхности. Но если я начну делать более глубокие вещи — мне же голову открутят! А мне прежде всего хочется достучаться до людей. Потому что государство — это и есть люди. Хотелось бы, чтобы власть обращала на нас внимание. На митинги у нас выходить нельзя, а как-то выразить свое мнение хочется. Это грустно. Хотелось бы открыто говорить о некоторых моментах. Мои картинки, может быть, смешные, но это смех сквозь слезы. Правда всегда неприятна. Помните, как Чаплин ел ботинок? Все смеялись, но ведь это страшная история! Народ голодал, но все смеялись. Иногда нужно вот так утрировать проблему, чтоб до смеха. Политика иногда жутко смешная штука.
В профессиональном плане на меня в Казахстане смотрят как на детский сад. Здесь я вне конкуренции и никому не нужен. Я пытаюсь возродить культуру карикатуры, она забыта. Когда-то был журнал «Ара», но и он канул Лету. Карикатуре нигде не учат, это исключительно твое. Лобовые мысли в ней неинтересны. Все как японские трехстишия — смысл между строк.
Я бы хотел сделать экспозицию своих работ, но пребываю в сомнениях. Это ведь не классическая живопись, я всё-таки цифровой художник. Хотя интернет — самая честная выставка. Здесь не стесняются говорить, если что-то не нравится. А при встрече улыбнутся, скажут, что молодец. Недавно в моей голове что-то переключилось: я перестал лениться и ждать заказов, а начал просто работать, работать, работать. С другой стороны, нашумевший Уятмен — результат определенной лени. Мне нечего было делать, я листал ленту в фейсбуке, наткнулся на новость о парне, накрывшем статую платком — зацепило; наткнулся на пост Асель Баяндаровой —тоже . Сопоставил это как яркие противоположности и решил нарисовать. Так родился национальный персонаж. Иногда стоит расслабляться, чтобы создать интересные вещи. Творческим людям это полезно. Лень способствует идеям.
Главный мой недостаток — трусость. Да, так будет честно. Я боюсь, но в итоге собираюсь и делаю. Это ведь очень страшно сказать жестокую правду. Я лучше промолчу, чем сказать прямо. А хотелось бы наоборот. Я вообще ценю искренность в людях, но в первую очередь мне бы хотелось быть честным перед собой.
Записала Ольга Филински