Не выношу страусов. Они похожи на мумий с угревой сыпью.
Прощать — слишком легко. Я могу случайно забыть, но не простить. Я предпочитаю мстить.
Я очень требователен. Я не задаю себе вопросов, а сразу нахожу на все ответ.
Занимайтесь тем, что делает вас счастливыми. Забудьте о деньгах или других ловушках, которые принято считать успехом. Если вы счастливы, работая в деревенском магазине, работайте. Помните, у вас всего одна жизнь.
Человеческие чувства? Я их никогда не испытывал. Единственная форма любви, в которую я верю, — это любовь матери к ребенку.
Тщеславие — самая здоровая вещь в жизни.
Я не умею готовить и заправлять кровать. Все, что я умею, — это рисовать и делать коллекции.
Книги — это наркотики в твердых переплетах. Я счастливый книжный наркоман.
Мы даже не обсуждали то, что я гей. Моя мама говорила, что это как сменить цвет волос.
Как понять, что современно, а что нет? Сейчас у каждого есть фотоаппарат или телефон с камерой, каждый только и делает, что снимает: «Вот я загораю», «Вот я скачу вприпрыжку»... Это современно? Нет, это банально. Значит, современность банальна? У меня на это ответа нет.
Считаю себя ленивым.
Думаю, что татуировки — это ужасно. Это как всю жизнь прожить в платье Pucci.
Если вы увидите мою спальню, вы будете думать о чем угодно, кроме секса, потому что это самая несексуальная комната в мире. Обожаю несексуальные спальни.
Ненавижу интеллектуальные разговоры. Меня интересует только мое собственное мнение.
Многие вещи, которые я создаю, оказываются в помойке. Самый большой предмет в моем доме — это мусорная корзина для бумаги.
C Гамбургом (родной город кутюрье. — Esquire) связано мое самое первое воспоминание: мы жили у воды, и я все время слышал шум прибрежных кранов, которые регулировали уровень воды в бухте.
Моя мать говорила мне: «Гамбург — это дверь в мир, но это только дверь. Теперь нужно из нее выйти». Я вышел из нее в четырнадцать лет. Мне пришла в голову отличная мысль выучить французский. Меня интересовал Париж, мода, мифология и магия.
Большинство идей приходят ко мне во сне. Я никогда не обдумываю одну мысль дважды. И вообще не много думаю. А рисую даже быстрее, чем говорю.
Я не верю в стресс.
Я никому не начальник, ни одна из моих вещей мне не принадлежит, я хочу быть безответственным, я как перелетная птица: прилетаю, улетаю и улетаю снова.
Я не настолько напыщен, чтобы считать себя богом. И даже полубогом.
Немое кино обожаю, в том числе русское: не только Эйзенштейна, но и многих других. Самое сильное мое впечатление — «Кабинет доктора Калигари» 1920 года. Этот фильм определил всю мою дизайнерскую эстетику.
Я факсовый человек и книжный червь. Люблю оставаться наедине с собой, изолироваться — думаю, слушаю музыку, фантазирую, читаю. Я привык хранить в голове каждую картинку, что бы ни делал: коллекцию, фотосессию, фильм. А для этого мне надо бывать вдали от интернета, твиттера, фейсбука, других вещей, которые отнимают время.
Мне нравится то, что я делаю, а не то, что делал. Не хочу жить в своем собственном пыльном прошлом. Многие мои коллеги создают архивы и смотрят на свои творения, словно они какие-то Рембрандты. Пожалуйста, не надо.
Никогда не уйду на пенсию, потому что тогда я сразу умру.
Хочу, чтобы мой прах смешали с прахом моей матери и кошки.
Из публичных выступлений
Фото: shutterstock.com/ Frederic Legrand
