Писательница Лиля Калаус размышляет о том, какая связь между желанием привить детям любовь к чтению и детскими боями без правил.
Недавно мне предложили выступить на TEDx. Тему я выбрала сама – мне дали такую возможность – и это был, конечно, неосознанный психологический тест. Из десятков и даже сотен идей и фактов, меня интересовавших, вдруг выглянуло самое главное. Это главное было облечено в наивную и не слишком оригинальную форму: как подарить ребенку радость чтения. Наверняка вы сейчас улыбаетесь – как же, нашлась глобальная проблема современности. Читают, не читают – какая разница в самом деле, лишь бы здоровые были, успешные, богатые, счастливые…
Наши дети.
Нет, разумеется, мы горюем, посыпаем головы пеплом, некоторые даже этим самым пеплом стучат себе в грудь – ну почему, почему сегодня всё не так, как вчера? Когда чтение было признаком ума, интеллигентности, зрелости и определенного социального статуса? Да, сегодня всё по-другому. А можно ли еще что-то изменить? Полюбят ли дети книжки так, как любим их мы? А если нет – есть ли смысл в том, чтобы прививать любовь к чтению? Конечно, есть! Тут ключевое слово – любовь. К книгам, или к нам, или к жизни вообще. Главное, вы будете вместе, и эта память, память о маме, которая перед сном читает малышу сказку, возможно, сделает больше, чем сама по себе сказка.
Об этом я хотела рассказать в своем выступлении. Но беседуя с координаторами проекта о том, как сделать его ярче и точнее, я в какой-то момент поняла, что тест еще не пройден до конца. Что на самом деле тут вообще не о книгах и чтении речь, то есть, не только и не столько о них.
Об ответственности родителей. О том, во что они верят, и какую веру хотят передать детям – разумеется, я сейчас не о религии. О том, какая она, эта эфемерная, но самая крепкая связь в мире между родителем и ребенком?
Каждый родитель – бог для своего ребенка. И как в отношениях с богом, некоторые его принимают и живут по его законам, некоторые бунтуют и делают все вопреки, некоторые говорят, что бог умер, и все дозволено, а некоторые не верят в него в принципе. Но рано или поздно каждый из них (и из нас) посмотрит в зеркало и увидит знакомые черты. И с горечью или с радостью признается себе, что похож на своих родителей и в гневе, и в отрицании, и в ненависти, и в равнодушии. Дело тут не только в генетике, но и воспитании, само собой. Проблема в том, что каждый родитель, будучи богом, обычно не догадывается об этом, и хочет этим самым богом стать, на самом деле.
Мы, родители хотим, чтобы дети стали нашим подобием. Сотворенные из двух клеток наших организмов, слепленные из обрывков наших генетических цепочек, они должны с песней двигаться по проложенному курсу. Продолжить династию, говорить так, как мы, иметь такие же вкусы и привычки, слушать наши советы, даже одеваться, как мы. Недаром самый приятный комплимент для папы или мамы: «Как ваши дети на вас похожи».
Почему я маниакально мечтаю, чтобы мои дети полюбили чтение? Да не просто чтение – а именно те книги, которые любила и люблю я сама? Потому что человек – животное общественное, общинное даже, страшно ему одному среди темных лесов, глубоких пещер, высоких гор, в окружении саблезубых инфляций, когтистых кризисов, подозрительных симптомов, черных квадратов и пенсионных реформ. Жутко завывает ветер перемен. Его личные боги, папа с мамой, давно ушли за черту. А дети – вот они, может, с ними будет о чем поговорить?! Да о чем же с ними говорить, когда они книжек не читали… Примерно такая вот логика. Дурацкая, если подумать.
Точно такой же логикой руководствуются, например, гордые чеченцы, которые проводят бои без правил с участием восьмилетних мальчиков, своих сыновей. Пусть растут мужчинами, говорят эти дядьки. Пусть будут похожи на нас, это есть хорошо, а чужаку с его бабьими воплями насчет нарушения прав детей этого не объяснишь, он ведь чужак, а чужак нам не указ. Нам, гордым и сильным тоже бывает страшно (но мы ни за что в этом не признаемся), когда мы думаем о том, что наши мальчики вдруг перестанут быть на нас похожи. Ведь это не просто родительское фиаско, это слом устоев и традиций, катастрофа и угроза стабильности.
Традиционные культуры по определению не могут быть гибкими. На них основано житие любого человека, даже самого эмансипированного, испокон веков они транслировали нормы безопасного существования в мире, полном черных дыр и ужасов. Но вот парадокс: именно слом этих норм и двигает человечество вперед. Тут можно сказать только одно. Жить во власти традиций современному человеку нельзя, но и отказываться от них – тоже. А что можно и нужно? Понимать, оценивать, пользоваться, но только тем, что не вредит ни себе, ни окружающим.
Да, проще сказать, чем сделать. Более того. Прежде, чем сказать, нужно это увидеть в себе. Вот это желание подмять под себя мир, детей, природу, чужое мнение, подмять и жить в комфорте и окружении собственных отражений. Мы не хотим в себя вглядываться. Куда как проще посыпать голову пеплом в очередной трехтысячный раз и завести старую шарманку о том, почему наши дети не такие, а сякие…
Когда я прочла новость о тех самых чеченских мальчиках, я увидела кое-что и в себе, неприятно меня поразившее. И поняла, что никогда, ни за что не буду навязывать своим детям даже такой милой и полезной привычки, как чтение. Никогда не буду упрекать их за нелюбовь к книгам. В конце концов, мое дело – насыпать дорожку из хлебных крошек. Показать им, что бывают и такие миры, с их удивительным спокойствием, тишиной, дивным запахом старых страниц, выдуманными приключениями и пафосными любовными драмами. Миры, в которых эфемерная фантазия неукоснительно побеждает грубую и далекую действительность.
Чтобы потом, когда-нибудь, может быть тогда, когда меня и рядом уже не будет, они смогли вернуться по этой дорожке в мой книжный замок, где все из книг, и все для книг… И даже в туалете прибиты шесть полочек для толстых томов по военной истории.
Недавно мне предложили выступить на TEDx. Тему я выбрала сама – мне дали такую возможность – и это был, конечно, неосознанный психологический тест. Из десятков и даже сотен идей и фактов, меня интересовавших, вдруг выглянуло самое главное. Это главное было облечено в наивную и не слишком оригинальную форму: как подарить ребенку радость чтения. Наверняка вы сейчас улыбаетесь – как же, нашлась глобальная проблема современности. Читают, не читают – какая разница в самом деле, лишь бы здоровые были, успешные, богатые, счастливые…
Наши дети.
Нет, разумеется, мы горюем, посыпаем головы пеплом, некоторые даже этим самым пеплом стучат себе в грудь – ну почему, почему сегодня всё не так, как вчера? Когда чтение было признаком ума, интеллигентности, зрелости и определенного социального статуса? Да, сегодня всё по-другому. А можно ли еще что-то изменить? Полюбят ли дети книжки так, как любим их мы? А если нет – есть ли смысл в том, чтобы прививать любовь к чтению? Конечно, есть! Тут ключевое слово – любовь. К книгам, или к нам, или к жизни вообще. Главное, вы будете вместе, и эта память, память о маме, которая перед сном читает малышу сказку, возможно, сделает больше, чем сама по себе сказка.
Об этом я хотела рассказать в своем выступлении. Но беседуя с координаторами проекта о том, как сделать его ярче и точнее, я в какой-то момент поняла, что тест еще не пройден до конца. Что на самом деле тут вообще не о книгах и чтении речь, то есть, не только и не столько о них.
Об ответственности родителей. О том, во что они верят, и какую веру хотят передать детям – разумеется, я сейчас не о религии. О том, какая она, эта эфемерная, но самая крепкая связь в мире между родителем и ребенком?
Каждый родитель – бог для своего ребенка. И как в отношениях с богом, некоторые его принимают и живут по его законам, некоторые бунтуют и делают все вопреки, некоторые говорят, что бог умер, и все дозволено, а некоторые не верят в него в принципе. Но рано или поздно каждый из них (и из нас) посмотрит в зеркало и увидит знакомые черты. И с горечью или с радостью признается себе, что похож на своих родителей и в гневе, и в отрицании, и в ненависти, и в равнодушии. Дело тут не только в генетике, но и воспитании, само собой. Проблема в том, что каждый родитель, будучи богом, обычно не догадывается об этом, и хочет этим самым богом стать, на самом деле.
Мы, родители хотим, чтобы дети стали нашим подобием. Сотворенные из двух клеток наших организмов, слепленные из обрывков наших генетических цепочек, они должны с песней двигаться по проложенному курсу. Продолжить династию, говорить так, как мы, иметь такие же вкусы и привычки, слушать наши советы, даже одеваться, как мы. Недаром самый приятный комплимент для папы или мамы: «Как ваши дети на вас похожи».
Почему я маниакально мечтаю, чтобы мои дети полюбили чтение? Да не просто чтение – а именно те книги, которые любила и люблю я сама? Потому что человек – животное общественное, общинное даже, страшно ему одному среди темных лесов, глубоких пещер, высоких гор, в окружении саблезубых инфляций, когтистых кризисов, подозрительных симптомов, черных квадратов и пенсионных реформ. Жутко завывает ветер перемен. Его личные боги, папа с мамой, давно ушли за черту. А дети – вот они, может, с ними будет о чем поговорить?! Да о чем же с ними говорить, когда они книжек не читали… Примерно такая вот логика. Дурацкая, если подумать.
Точно такой же логикой руководствуются, например, гордые чеченцы, которые проводят бои без правил с участием восьмилетних мальчиков, своих сыновей. Пусть растут мужчинами, говорят эти дядьки. Пусть будут похожи на нас, это есть хорошо, а чужаку с его бабьими воплями насчет нарушения прав детей этого не объяснишь, он ведь чужак, а чужак нам не указ. Нам, гордым и сильным тоже бывает страшно (но мы ни за что в этом не признаемся), когда мы думаем о том, что наши мальчики вдруг перестанут быть на нас похожи. Ведь это не просто родительское фиаско, это слом устоев и традиций, катастрофа и угроза стабильности.
Традиционные культуры по определению не могут быть гибкими. На них основано житие любого человека, даже самого эмансипированного, испокон веков они транслировали нормы безопасного существования в мире, полном черных дыр и ужасов. Но вот парадокс: именно слом этих норм и двигает человечество вперед. Тут можно сказать только одно. Жить во власти традиций современному человеку нельзя, но и отказываться от них – тоже. А что можно и нужно? Понимать, оценивать, пользоваться, но только тем, что не вредит ни себе, ни окружающим.
Да, проще сказать, чем сделать. Более того. Прежде, чем сказать, нужно это увидеть в себе. Вот это желание подмять под себя мир, детей, природу, чужое мнение, подмять и жить в комфорте и окружении собственных отражений. Мы не хотим в себя вглядываться. Куда как проще посыпать голову пеплом в очередной трехтысячный раз и завести старую шарманку о том, почему наши дети не такие, а сякие…
Когда я прочла новость о тех самых чеченских мальчиках, я увидела кое-что и в себе, неприятно меня поразившее. И поняла, что никогда, ни за что не буду навязывать своим детям даже такой милой и полезной привычки, как чтение. Никогда не буду упрекать их за нелюбовь к книгам. В конце концов, мое дело – насыпать дорожку из хлебных крошек. Показать им, что бывают и такие миры, с их удивительным спокойствием, тишиной, дивным запахом старых страниц, выдуманными приключениями и пафосными любовными драмами. Миры, в которых эфемерная фантазия неукоснительно побеждает грубую и далекую действительность.
Чтобы потом, когда-нибудь, может быть тогда, когда меня и рядом уже не будет, они смогли вернуться по этой дорожке в мой книжный замок, где все из книг, и все для книг… И даже в туалете прибиты шесть полочек для толстых томов по военной истории.