Посмотрев хронику визита Нурсултана Назарбаева в США, Гульнара Бажкенова пришла к мысли о том, как сильно изменился мир.
Я помню последнее публичное выступление посла США в Казахстане Элизабет Джонс. Дело было в октябре 1998 года, только что внезапно объявили внеочередные президентские выборы, намеченные на начало следующего 1999 года. Политическая ситуация складывалась довольно нервозная, поссорившийся с президентом и вставший в оппозицию экс-премьер Акежан Кажегельдин заявил о намерении баллотироваться, государственная машина работала, чтобы не допустить этого, и в конце концов добилась – чередой уголовных дел.
На таком эмоциональном фоне покидала Казахстан Элизабет Джонс, проработавшая в стране три года – немало по американским меркам. На прощание Чрезвычайный и Полномочный посол «брезгливо поморщилась», как выразился ведущий программы Хабар «Жеті кун» Владимир Рерих. Так он расценил высказывание, что Казахстан уже вполне взрослый для нормального политического процесса, для альтернативных выборов, для свободы прессы – так зачем все это? Вредной послихе дали язвительную отповедь устами главного на тот момент политического комментатора страны, заключившего свой телеспич известной и популярной в некоторых кругах идеей «не учите нас жить».
Не учите нас жить - эту фразу в те времена на разные лады постоянно повторяли все, кому не лень – высокопоставленные лица, провластные идеологи, водители такси. Однажды в ответ на упрек госсекретаря Мадлен Олбрайт (возможно, и впрямь неуместный, теперь уже и не поймешь – по поводу возвращения Нуртая Абыкаева на государственную должность после короткой отставки из-за скандала с продажей оружия КНДР) открыто раздражился даже сам Назарбаев, и да, тоже сердито сказал, что мы сами знаем, как нам жить и поступать, не поучайте тут.
Но для Мадлен Олбрайт, для посла США и всей Америки в конце девяностых, начале нулевых было важно, как развивается Казахстан, что он делает сам с собой, насколько правильно или неправильно (по их разумению) поступает. И они не стеснялись делать критические замечания власти, открыто поддерживать оппозицию, приглашать на ланчи независимых журналистов. В 2018 году такой идеализм выглядит странным анахронизмом. Сегодня мне трудно представить западного дипломата, который выходит к прессе и открыто говорит что-нибудь хотя бы слегка нелицеприятное про политику Казахстана.
Как сильно изменились нравы, -
думала я, следя за визитом Нурсултана Назарбаева в США. Что бы ни писала американская пресса, как бы ни изощрялись в эпитетах правозащитные организации, привычно называя казахстанского президента диктатором, а то и деспотом – это очередной внешнеполитический успех, омрачаемый разве что маячившими на заднем плане встреч замороженными деньгами Нацфонда. Уже трудно поверить, что было время в начале тех же нулевых, когда у президента на протяжении нескольких лет не случалось ни одного серьезного визита в страны первого мира, за исключением международных мероприятий – не приглашали. И вообще относились с холодком. Легко представить, что это значило для человека, весьма чувствительного к внешней оценке. И ведь очевидно вопиющих причин не было - так, Казахгейт, да выборы не по стандартам. Теперь даже жанаозенская трагедия обошлась казахстанской власти минимальными репутационными потерями. Нурсултан Назарбаев вхож в лучшие дома мира, перед ним расстилают красные дорожки, в его честь звучат государственные гимны и проводят парады, он мирит воюющих, помогает страждущим, ужинает с щепетильной в выборе компании английской королевой, его телефон разрывается от звонков лидеров сверхдержав, которых он уже сам не прочь поучить. Какая уж тут осень патриарха.
Президента Казахстана – президента страны третьего мира, неимоверно далекой от цивилизованных демократических стандартов, которую деловой телеканал CNBG назвал клептократией – уважают. Уважают, несмотря на заезженное «несменяемая власть», «авторитаризм» и прочая.
И дело тут не только в том, что называется геополитикой и не в российско-украинском факторе (не было бы счастья, да несчастье помогло), и не только в личных заслугах президента (он уважать себя заставил) или ядерном разоружении, которое вдруг оценил просвещенный мир, но в целом в изменении климата. Не знаю, меняется ли и вправду климат природный, но международный точно. Нас больше не учат жизни и, кажется, уже никогда не станут. Занудные нравоучения больших и мудрых белых людей – это старые добрые времена, по которым порой даже возникает чувство, похожее на ностальгию. В 2018-ом никто никого не хочет поучать – уцелеть бы самим. Делайте с собой, что хотите. (Только не взрывайте и не взрывайтесь.)
Что ж, все это не плохо и не хорошо, рано или поздно всем пора жить своим умом – чужим умом все равно богат не будешь. И той же оппозиции, с которой раньше неизменно встречалась любая европейская или американская делегация, приезжавшая в страну – так было заведено по протоколу, после официальных встреч обязательно принимали и выслушивали независимые партии, правозащитников, диссидентов – той же оппозиции надо апеллировать не к какой-нибудь комиссии по демократии в каком-нибудь Страсбурге, а взывать к собственному народу, что, конечно, во сто крат сложнее и неблагодарней.
Циничное равнодушие мира к тому, что творится в вашей стране оставляет вас один на один с собой и с властью, как ребенка с грозным родителем - никто не заступится по-настоящему, если станут обделять, обирать или поколачивать. Но ведь и детьми быть вечно нездорово, рано или поздно придется взрослеть и самим за все нести ответственность.
Коррупция, отсутствие верховенства закона, несвобода слова, политические заключенные, выборы как фикция, замороженные и растраченные деньги Нацфонда – все это наши, суверенные авгиевы конюшни, нам с ними жить, нам от них страдать и нам их чистить. Больше все равно некому – в изменившемся мире никому нет дела до грязи в чужом доме.
Фото: Reuters
