«Ты же Гари Мура знаешь?» — на всякий случай спросил меня добрый друг, запуская видео, где Гэри Мур играет вместе с воспетым «битлами» Би Би Кингом. Я кивнул, а две юных леди рядом, очевидно, не знали ни того ни другого, и я в этот момент думал, что «визитная карточка» слишком рано оставившего нас носатого ирландца — композиция Parisienne Walkways — родная нашему слуху еще и потому, что записана на блатных кабацких аккордах Am-Dm-E
И пока на второй строчке песни герой песни пьет старое божоле, что многое о нем объясняет, композиция играет у меня в ушах, пока я иду по тротуарам главного исторического оппонента и соседа по уайлдовской повести о двух городах Парижа — города Лондона. Помимо того что он is the capital of Great Britain, Лондон, на мой взгляд, является главным городом джентельменской моды, городом «быть», а не «казаться».
Красный бородач Карл Маркс, который, как и многие идеологи коммунизма, недурственно жил, работал против проклятого буржуинского капитализма, а в случае Карла даже похоронен в Лондоне, однажды справедливо заметил, что величина стоимости вещи определяется количеством труда, необходимого на ее производство. И хотя я тяготею к либертарианству, это старое определение ценности мне импонирует. Поэтому мне иногда тяжело логически понять покупку за 1000 долларов во всех смыслах стоковой майки с гигантским лейблом на всю грудь или приобретение за 2000 долларов кроссовок с ароматом, переносящим в доброе детство 1990-х, в обувные ряды на базаре — прямо на картонку. Но я не судья, а вот вы, друзья, читатели Esquire, и поэтому, полагаю, нас объединяет стремление к стилю, аутентичности, приоритету качества над блестками, традиции над сиюминутностью, приоритет понимания над криками о знании, приоритет «быть» над «казаться». Поэтому в попытке поделиться с вами информацией о малоизвестных в силу их «забитости» грохотом маркетинга корпораций фирмах предлагаю прогуляться вместе по маршруту от станции Bond Street к станции Green Park и поискать что-то крутое, но не вопящее о своей крутизне из каждого утюга. Лондон хорош еще тем, что в исторически сложившихся районах и даже на улицах занимаются каким-то одним делом. Если мы хотим театров или китайской еды – мы идем на Leicester Square, хотим купить гитару — наша цель Denmark Street, одеться же можно, пройдя часовой тур из двух аркад и одной улицы — знаменитой Savile Row.
Вдоль по «Савильской»…
С нее давайте и начнем. Проработав уже более 18 лет, или большую часть жизни, в юриспруденции, я понимаю, что рубашка, костюм и галстук — в некотором роде моя униформа. Впрочем, мне в ней всегда было органично и комфортно. Вместе с тем, как и в работе, мне претит казенное отношение к делу и хочется находить что-то резонирующее с внутренним миром, находить неизвестное в известном. И да, в вопросах моды я не профессионал, не отслеживаю тренды и разделяю вещи на «нравится» и «не нравится». При этом разделяю точку зрения японского языка, в котором качественный мужской костюм называется «себиро». Есть легенда, по которой посланник японского императора однажды вернулся из Лондона и на вопрос, где он, посланник, «оторвал» себе такой наряд, отвечал, что на Savile Row. В японском нет звука «л» и его заменяют на «р», и поэтому «себиро» — японизированное Savile Row. Переводчик от гугла, впрочем, говорит, что костюм звучит как «сутсу» (вероятно, от suit).
В здании Savile Row 1 располагается Gieves and Hawkes. Компания отсчитывает историю с 1771 года, когда Томас Хоукс открыл ателье и шил для командующего состава британской армией и — начиная с того самого «безумного» короля Георга III — для королей (королевский варрант от 1809 года) Англии. Конечно же, Артур Веллингтон шил мундиры и одежду у Хоукса. Со временем и королева Виктория, и королева Елизавета II выдавали королевские варранты Gieves and Hawkes. В 1912-м портные выкупили за 38 тысяч фунтов здание Королевского географического общества на Savile Row 1. А современное название фирмы сложилось после объединения в 1974-м исторических портных королевского флота Гивов и компании Хоукса. Сегодня, после 252 лет истории, в Gieves and Hawkes можно сшить классические костюмы и парадные мундиры, а есть и стоковая линейка по более приемлемым ценам, которую, впрочем, не все жалуют. Текущий креативный директор Gieves and Hawkes — Джон Харрисон, что космически прекрасно, ибо следующее здание за Gieves and Hawkes — это, конечно же, Savile Row 3.
И что же с того? А то, что именно здесь, в здании 1733 года, располагалась штаб-квартира и студия корпорации Apple. Но не той, основанной фанатом «Битлз» и Дилана Стивом Джобсом, а той, которую учредили непосредственно «битлы», где они работали, репетировали в конце 1960-х. И именно на крышу этого здания вышли Джон Леннон, Джордж Харрисон, Пол Маккартни и Ринго Старр, чтобы сыграть первый за три года и последний в истории группы живой концерт, сделав крышу Savile Row 3, наверное, самой знаменитой крышей Лондона, а может, и мира. Поэтому если вдруг одно из ателье на Savile Row возглавит Джордж Леннон или Ринго Маккартни – не удивляйтесь. Сейчас в этом здании заседает Abercombie and Fitch, сетевой бренд, поэтому включаем битловскую Get Back и быстро идем дальше. Пройдя небольшой ресторанчик Row on 5, логично расположившийся на Savile Row 5, в доме через два адреса мы видим ателье Huntsman и понимаем, что это название ничего нам не говорит. А потом заходим и осознаем, что основанную в 1849-м фирму Huntsman & Sons мы таки знаем. First thing a gentleman need is a good suit by which I mean a bespoke suit. Точно, агенты службы Kingsman из кино одевались именно здесь, в этой закроечной и залах на Savile Row 11, куда Хантсмены переехали недавно – в 1919 году. Хантсмены были одними из вдохновителей идеи франшизы Kingsman. Слегка «неймдроппя», Дэвид Боуи, Рональд Рейган, Грегори Пек и Марк Джейкобс (который не «якобс»), Николь Кидман, Кэтрин Хепберн и многие другие за 175 лет. Как дань традиции сохранился кабинет Колина Хаммика, легендарного портного и создателя стилистики ателье: узкие плечи, одна пуговица, высокая линия талии – близость к военной кавалеристской униформе. В этом ателье также можно разработать свою собственную твидовую шотландскую клетку. А готовый костюм обойдется примерно в 3000 фунтов.
Через пару дверей, на Savile Row 15, заглядываем в Henry Poole. «Отцы-основатели» Savile Row. До сих пор принадлежащее семье основателя, это легендарное ателье ведет с 1846 года непрерывную книгу посетителей с мерками и деталями фигуры (таковых обычно около 40). Так, оказавшись в знаменитых «книгах Пула», вы навсегда расположитесь по соседству и с Черчиллем, и с королями, и с президентами и знаменитостями всех времен и континентов. Сэр Уинстон, наверное, был одним из самых знаменитых регулярных заказчиков ателье Пула, о чем говорят и многие его фотографии: в костюме в брутальную полоску с Томмиганом или на Ялтинской конференции в светлом пальто.
Иногда кажется, что «месседжи» Черчилля с фотографий усиливаются или где-то даже формируются одеждой от Пула. Именно в ателье Пула был изобретен называемый у нас смокингом вечерний костюм. Тогда еще принц Уэльский, будущий король Англии Эдуард VII заказал такой вот укороченный костюм у Генри Пула для встречи с приятелем Джеймсом Поттером из Такседо Парка (Tuxedo park) в Нью-Йорке. Поттер заказал себе такой же и увез в Нью-Йорк, где мода на такой стиль и набрала обороты, и до сих пор смокинг в США называют tuxedo. Одним из важных клиентов Henry Poole’s был Наполеон Бонапарт. Но не тот самый, а его племянник, Наполеон III, ставший через тридцать лет и три года после свержения императора-дяди первым демократически избранным президентом Франции, а потом захвативший власть и провозгласивший вторую империю. Так вот, тот самый Наполеон до своего избрания президентом в 1840-м успел поучаствовать в нескольких антиправительственных заговорах, по результатам одного из которых его, пойманного, собирались даже казнить, но потом, признав психически невменяемым, заключили пожизненно. Так наш герой стал первым в истории Наполеоном в психушках мира. В 1846 году Наполеон бежал в Лондон, закрутил роман с небедной леди Хариетт Говард и тогда же впервые зашел в ателье Генри Пула и заказал несколько костюмов. По легенде, именно в этом ателье Наполеон познакомился с бароном Ротшильдом, с помощью которого собрал часть финансирования на свою кампанию по захвату власти во Франции. Говард тоже присылала деньги на продвижение Наполеона по иерархической лестнице вверх, чуть ли не продавая семейные ценности. Да, она его содержала — и так не только в сказках бывает. Наполеон оставался клиентом Генри Пула вплоть до своей смерти и, кстати, кажется, был самым первым, кто выдал королевский варрант (сертификат поставщика двора его величества) Генри Пулу (королевских варрантов у ателье суммарно сейчас 40). Память же о своем царственном клиенте компания сохранила не только в книгах, но и в линейке аксессуаров (галстуки, запонки) с фамильным гербом Наполеона III.
Пока мы разворачиваемся, чтобы пройти по противоположной стороне Savile Row, быстро расскажу о процессе пошива костюма. Любому настоящему джентльмену, помимо трех миссий по строительству дома, выращиванию дерева и сына, нужно выполнить три квеста: найти своего доктора, своего барбера и своего портного. В случае с последним вы, если повезет, скорее всего, сформируете некую доверительную связь. В книгах будут храниться ваши параметры, он будет знать особенности как вашей фигуры, так и ваших увлечений и предпочтений. Таким образом, либо вы сами сможете что-то придумать для вашего костюма, либо профессионал подскажет вам. Условно говоря, если вы не представляете своей жизни без сигары, то можно сделать дополнительный длинный узкий карман для сигар. Или стратегически «добавить» плеч либо сгладить неидеальную осанку. Обычно процесс изготовления костюма занимает около 100 рабочих часов. Проводится три или четыре примерки. Ваша «страничка» в книгах ателье будет включать в себя 30-40 параметров и мерок с пометками. В случае, если вы наберете несколько килограммов или, наоборот, похудеете — костюм можно будет видоизменить. Также портные часто не только дают рекомендации по уходу за одеждой, но и приводят ее в порядок (например, униформы для клубов и высших армейских чинов). Сшитый на Savile Row костюм будет стоить около 5000-6000 фунтов.
А мы тем временем подходим к двери одной из самых «юных» компаний на Savile Row – обувного ателье Gaziano & Girling, созданного друзьями Дином Герлингом и Тони Гациано в 2006-м. Заходя в ателье, вы иногда можете застать самих Дина или Тони и поговорить о делах за чашкой кофе. Gaziano & Girling – одно из моих любимых мест для заказа обуви. Как и имена основателей мастерской, стилистика их обуви объединяет классику линий и долговечность против знаменитой лондонской погоды с итальянским лоском и эстетикой. Пошив пары на заказ здесь обойдется порядка 5000 фунтов, а готовые пары можно приобрести за 1000-1500 фунтов. Король Карл III в 2019-м, кажется, заказал себе пару на базе модели St James II и с тех пор является регулярным покупателем. И, как говорится, if it’s good enough for the King – it’s good enough for me. Но не только этим, конечно, Тони и Дин – отличные и скромные люди, с которыми очень легко и приятно общаться. Занятно, но иногда они, как и многие другие «звезды» Savile Row, устраивают «выезды» в Нью-Йорк – и за полгода нужно успевать попасть в один из слотов в недельном окне. В то время как счастливые жители Лондона могут просто заглянуть в ателье в перерыве на обед или за кофе в любой из дней. Обратите внимание и на очень классный патинаж обуви в Gaziano & Girling. Но он может вызывать привыкание.
Burlington Arcade
Выходя с Savile Row, поворачиваем направо и через улицу видим джентльмена в ливрее на входе в аркаду. Это не просто новострой и торговый центр, но и интересное историческое здание. Построенное в 1819-м лордом Джорджем Кавендишем 178-метровое здание примыкало к дворцу Кавендиша и было создано, по легенде, по знакомой всем нам концепции «достали!». Кавендиша достали маргиналы, выбрасывавшие мусор около его дома, и невменяемые небезопасные торгаши всяким, поэтому он решил сделать пристройку, куда запустить торговцев и их там всячески регламентировать. Кстати, о регламентации, Кавендиш нанял бывших офицеров своего 10-го гусарского полка, пошил им ливреи и поставил следить за порядком в магазине, создав этим первый в истории ЧОП. Есть версия, что концепт полиции был подсмотрен британским государством именно здесь, хотя после учреждения полицейской службы в 1829-м, уже в 1847-м, к двум так называемым бидлам-охранникам был добавлен констебль полиции, обладавший всеми правами полицейского (с задержаниями и допросами). Бидлы в своих знаменитых ливреях, которые создал тот самый Генри Пул, следили и до сих пор следят, чтобы соблюдались правила аркады: не бегать, не кричать, не свистеть, не носить огромные тюки или открытые зонтики.
Кстати, по поводу свиста — если поднять голову, то над первыми этажами бутиков вы увидите изредка освещенные вторые этажи. Там периодически, в частности между бутиками 27 и 29, откуда со второго этажа периодически «случайно» свисали кружевные дамские чулки, «принимали» куртизанки и, если приходил обыск, уличные мальчишки оповещали дам ночи и их клиентов, иногда ценой собственного вывернутого уха.
Проходя вдоль пола, украшенного мозаикой из 68 000 английских камней, вырезанных и обработанных в Италии, вы можете приподнять взор над полом и убедиться, что каждая витрина хотя и сделана в одном стиле с другими, но весьма отличается деталями отделки. Далее, вы его не видите, но под ногами у вас целый подземный тоннель, через который в конце XIX века приобретенные товары безопасно доставляли к вашему экипажу без риска, что, пока вы пройдете по аркаде, у вас вынут их из кармана.
Итак, по нашему пути нам встречается бутик Swaine, работающий с 1750 года. Теперь магазин аксессуаров — именно они (ветвь Herbert Johnson) стояли за созданием шляп для Индианы Джонса и Джеймса Бонда, включая вдохновившую создателей игры «Мортал Комбат» шляпу с лезвием, которую швырял в противников злодей из фильма «Голдфингер» Оджоб. Тема с острыми уборами продолжилась и в XXI веке, когда Swaine разработали береты для сериала «Острые козырьки». Так что если вас вдохновляют головные уборы, зонтики (тот же Kingsman или «Поющие под дождем») или атташе (тот же черный кейс из сериала бондианы «Из России с любовью») или же вы хотите «прокачать» свою кожаную аксессуарную игру — то вам сюда. Шляпа, к слову, будет стоить около 400 фунтов.
Пройдя мимо часовых магазинов и ювелирок и почистив обувь, понимаем, что Джеймс Бонд сегодня — дух, царящий над аркадой. Мы около одного из магазинов Crockett & Jones. Созданная в 1879 году в Нортгемптоне (там, откуда идет британское искусство изготовления обуви) компания базировалась на создании ботинок, способных противостоять мощеным булыжникам улиц Лондона и пресловутой погоде. И, на мой взгляд, Crockett&Jones одна из фундаментальных «стартовых» площадок для джентльмена, чтобы понять, насколько ему нравится английский стиль обуви. К сожалению, в последних фильмах бондианы Джеймс Бонд стал побеждать противников и завоевывать сердца дам именно в обуви этого бренда, что привело к усиленному росту цены на их продукты. Хотя и по сей день приемлемую готовую к носке и почти «неубиваемую» пару можно купить за 600-800 фунтов. Помним также правило о перфорации обуви: чем больше перфорации в обуви (в простонародье «дырочек», изначально делавшихся, чтобы через них выливалась из ботинок разной степени охоты вода) – тем менее туфли официальны.
А вот и «007». Мы были правы о духе аркады. Поставленный к 60-летнему юбилею фильма «Голдфингер» бутик на время погрузит вас в золотую эру Голливуда и эстетики 1960-х. В аркаде есть и новые, недавно созданные бренды. Это умение объединять историю и современность всегда меня восхищало в Англии. Захватив в Noxy бутылочку газированной воды со вкусом лайма, словно Вайкуле, мы вышли на Пиккадилли. Ускоряя шаг, переходим через дорогу и оказываемся во второй знаменитой аркаде.
Piccadilly Arcade
Заходя в аркаду Пиккадилли, построенную в 1909-м, мы попадаем в Budd, место, где уже более века можно пошить или купить сорочки для блэк-тай- или уайт-тай-мероприятия. В Deakin&Francis найдутся интересные и уникальные запонки фунтов по триста. В Armoury вы сможете обнаружить военные артефакты и картины, а также купить оловянных солдатиков различной степени стойкости от 25 до 150 фунтов. Armoury, я бы сказал, магазин для мальчишек всех возрастов. Кстати, подсказка для любителей истории: во многих из магазинов есть маленькие музеи, в которые иногда пускают посетителей. Магазинчик Santa Maria Novella, привлекающий приятным ароматом, является разновидностью аптеки, начавшей работу во Флоренции сравнительно недавно — в 1221 году, во времена Крестовых походов. Здесь вы сможете приобрести парфюм или мыло с разными и очень приятными, не похожими на другие ароматическими свойствами.
Здесь есть занятное мыло с табачной ароматикой. Подходя к выходу на Jermyn Street, по обе стороны аркады мы видим магазины New&Lingwood – основанные в Итоне в 1865-м, поставщики форм для Итонского колледжа и обладатели широкого спектра товаров из шелка от галстуков до шейных платков.
Мы выходим из аркады на Jermyn Street и видим статую Джорджа «Бо» Браммелла, законодателя мод в первой половине XIX века. Ученик Итона и друг короля Георга IV, Бо прославился тем, что именно ему приписывается введение в моду классического сейчас костюма с галстуком при жилете и сорочке. Бо, по легенде, тратил до четырех часов на одевание и переодевание и «промотал» отцовское наследство на стиль и шмотки, но тем не менее оставил след в истории, в то время как многие и многие другие смогли в истории исключительно наследить.
И немного дальше…
Чтобы не финишировать у статуи, давайте быстро пробежимся вдоль Jermyn и St. James в направлении сигарного салона Davidoff of London, который открыл тот самый уроженец Российской Империи и основатель сигарного этикета Зино Давидофф и Эдвард Сахакиан, который и по сей день с сыном, тоже Эдвардом, управляет этим магазином.
Сразу за статуей Браммелла мы видим Edward Green. Открытый в 1890-м этот нортгемптонский производитель обуви славен и историей, поставляя обувь ко двору герцогов виндзорских и шивший для Коула Портера и Эрнеста Хемингуэя, и современными изящными силуэтами. Строгую классику от Edward Green – модели Chelsea и Berkeley – вы можете идентифицировать по «лебединой шее» – тонкому элегантному шву на внешней части ботинка.
Здесь же находится John Lobb. Впрочем, у этого производителя не все так однозначно. Есть два Джона Лобба. «Тот самый» John Lobb находится на St. James Street 9. Именно здесь в 1840-х по заказу Артура Веллингтона создали первые веллингтоны (которые не говядина, а высокие сапоги) и шили обувь для королевы Виктории. Сейчас это мастерская, исключительно специализирующаяся по пошиву на заказ. Пара стоит около 7000 фунтов. В 1972-м группа Hermes выкупила права на наименование John Lobb Paris и сейчас продает глобально обувь тоже очень хорошего качества, но изготовленную по формату ready-to-wear. На Jermyn Street располагается Hermes’овское «лоббное» место. Выбор доверяю вашему вкусу, в моей коллекции – максимально классические Phillip II. До изготовления кастомной обуви у «того самого» Лобба я пока не дорос.
Рубашки и сорочки мы можем купить в соседних с обувными Turnbull&Asser (классическая компания, основанная в конце XIX века, поставлявшая рубашки и Черчиллю, и королю Карлу, и Джеймсу Бонду, и другим героям нашей прогулки сегодня). Другой выбор – следующее через дорогу здание Hilditch&Key, один из «рубашечных» фаворитов Карла Лагерфельда, впрочем, миланская кастомная линейка сильно превосходит, на мой взгляд, их стандартную.
Чтобы дело было совсем в шляпе, мы заглядываем в Lock&Co, самый старый в мире магазин головных уборов, работающий с 1676-го. Именно здесь был изобретен котелок, а клиентами были и Веллингтон, и Черчилль с его легендарными котелками и цилиндрами, и Нельсон (на котором была двуколка и повязка от Lock в битве при Трафальгаре).
Чаплин носил котелки и другие головные уборы от Lock&Co. Для создания убора именно по вашей голове в Lock&Co используют похожую на пыточную мерную шляпу XIX века, определяющую параметры вашей головы. Именно этот инструмент недавно использовали, чтобы создать корону для коронации короля Карла, параметры головы которого вы можете увидеть в мастерской.
Итак, визуальную часть мы собрали, обувь купили, аксессуары подобрали. Остается парфюм — невидимая вещь, но чем-то магическая и способная мгновенно перенести тебя в пространстве и времени. А вот как раз Floris. Работающий с 1730 года и до сих пор принадлежащий потомкам основателей семейный магазин парфюмерии. Они могут изготовить аромат на заказ или предложат выбрать из пронумерованных ароматов прошлого, из которых, кстати, вы сможете узнать, какой запах носили известные люди прошлого, и обонянием почувствовать их сквозь десятилетия или даже столетие. Например, номер 89 – аромат Яна Флеминга, цитрусовый, древесный и «квинтэссенция британскости». Номер 127 любимый аромат Уинстона Черчилля, куда же мы без него? Вы можете послушать аромат, изготовленный для королевы Виктории для ее свадьбы. А Мэрилин Монро носила rose geranium – духи зеленого цвета. Естественно, как и всегда, со времен Георга IV и до Елизаветы II парфюмом от Floris пользовались короли и королевы. В линейке Floris есть и классное мыло с ароматом cefiro, которое я приятно обнаружил в номере отеля Claridge’s.
Как и многие компании, о которых сегодня рассказ, заказ парфюма во Floris приведет к тому, что формула вашего парфюма будет сохранена в книгах фирмы, ведущихся почти триста лет. И, условно, ваш праправнук сможет восстановить частичку вас сто лет спустя, воссоздав ваш парфюм. Не знаю, приближение ли конца жизни или увлечение историей заставляет чувствовать в этом что-то волшебное.
Завершая наше путешествие, забегаем в ресторан Wiltons на обед (секция морепродуктов у них блистательна) и, перекусив, ибо курение на пустой желудок вредно, отправляемся в Davidoff или, если оба кресла в магазине будут закрыты, в CGars или HavanaCigarExchange, где можно укрыться от суеты и отдохнуть за доброй сигарой и беседой. Благодарю вас за эту прогулку, друзья, и надеюсь, она была интересной и станет полезной для формирования или дополнения вашего стиля. Дальнейшее, как говорил тучный датский принц, молчание, но молчание с надеждой, что доведется рассказать вам со страниц этого журнала еще что-то интересное или даже прогуляться по улицам городов или памяти, ведь лучшие прогулки — конечно, еще впереди.
