В интервью с Esquire Kazakhstan певица рассказала о том, как продолжать петь, когда отменяют концерты, о своем благотворительном фонде, а также раскрыла секретные места, где пройдут ее концерты в ближайшее время.
Известно, что несколько ваших концертов в России ранее были отменены по неизвестным причинам, а затем прошла новость, что вас вообще «запретили». Как обстоит ситуация сейчас?
Я продолжаю жить и работать в России, несмотря ни на что. Стараюсь писать музыку. В Москве работает фонд поддержки и защиты людей в трудных жизненных ситуациях SILSILA, который мы учредили вместе с моей мамой – 25 ноября ему исполнится ровно год. Мы продолжаем помогать беженцам, мигрантам, жертвам домашнего насилия – оказывать юридическую и психологическую помощь им. Я много поездила по другим фондам за последнее лето – давала бесплатные концерты. Людям нужна надежда, нужна поддержка. Я чувствую, что у меня сейчас есть на это силы.
Ваши нынешние выступления проходят под названием «Неотменяемый тур». Его посыл вполне понятен: цензура и запреты не могут и не должны влиять на музыку. Как и когда вы пришли к этой мысли?
Да, концерты отменяют. Таких отмен было уже больше десятка с весны. Но разве можно отменить мой голос? Как запретить мне петь, писать музыку, песни? 8 июля, в день своего рождения, в этом году я дала бесплатный концерт в YouTube после очередной отмены в оффлайне, назвала его «Неотменяемым» – собрала там такую аудиторию, которую вряд ли бы вместил хоть один клуб. И после этого приняла решение ехать в тур. Поэтому я и выступаю 20 ноября в Алматы.
Когда и где пройдут ваши концерты в ближайшем будущем?
Я начала свой тур с Армении, выступала в Ереване, потом в живописном регионе Лори на фестивале, прямо в горах, затем был концерт в Тбилиси. Теперь это Казахстан, Узбекистан и Таджикистан. Весной я приеду в Кыргызстан и выступлю в Бишкеке 8 марта. А потом поеду и в другие страны. Но пока это секрет. Скоро вы обо всем узнаете обязательно.
Известно, что вы жили в Англии и занимались там творчеством. Не было желания там остаться?
Было, конечно. И предложения были. Но я все-таки пишу и пою на русском языке. Немного на таджикском тоже. И это для меня важно. Как и важно оставаться независимой от лейблов и генеральных продюсеров, диктующих мою творческую судьбу, мою линию. Я испугалась тогда несвободы в коммерческом творчестве. Но у меня возник очень теплый тандем, если можно так выразиться, с Майком Спенсером, большим и очень талантливым саунд-продюсером – мы работали вместе, Майк мне очень помогал, и мы до сих пор остаемся на связи.
Как вы думаете, что будет с музыкальным бизнесом в России?
Сложно ответить на этот вопрос. Что-то обязательно будет. Музыку невозможно повсеместно запретить, как и Интернет. Там она продолжает жить. Но, разумеется, могу сказать, что сейчас очень непросто. Основной доход любого артиста в России – заработки с концертов, и кислород сейчас перекрыт. Выступать могут те, кто поддерживают нынешний курс власти, кто делает громкие патриотические заявления, поет патриотические песни. Где-то мы уже все это видели, не правда ли? Я не знаю, как вообще может применяться слово «бизнес» в нынешней ситуации.
Вы уже упомянули о благотворительном фонде SILSILA. Расскажите о нем. Как давно он существует, над какими проблемами работает?
SILSILA c персидского языка – «нить», почти что призрачная, но за нее можно зацепиться, чтобы выбраться из трудностей. Я уверена в том, что пока есть люди, которые остаются людьми, взаимопомощь будет продолжаться, мы будем держаться друг друга. Скоро будет ровно год, как фонд начал свою работу. И это – платформа, которая объединяет специалистов, работающих с проблемами наиболее незащищенных людей на разных языках и знающих ментальность различных стран и культур. Наши специалисты говорят на языках тех стран, где часто от домашнего насилия страдают женщины, не зная, что им делать, откуда приезжают мигранты и беженцы, и не знают, куда им обращаться. Это комплексная помощь. Мы сами были в такой ситуации с мамой, когда вынужденно покидали свою родину Душанбе во время военных действий в 1990-х. Теперь на своей родине я тоже дам первый сольный концерт, он будет особенным, и пройдет в столице Таджикистана 24 ноября.
Вы уже не первый раз приезжаете в нашу страну. Поделитесь, чем вам запомнился Казахстан.
Я приезжала сюда как посол доброй воли Агентства ООН по делам беженцев в начале декабря прошлого года в рамках кампании «16 дней активных действий против гендерного насилия». Казахстан – удивительная и большая страна, здесь много общественных организаций и активистов. Здесь стараются подходить с умом к решению разных задач, и мы приезжали сюда учиться, налаживать связи, знакомиться – и теперь часто сотрудничаем.
Расскажите, сталкивались ли вы с нашими традициями, пробовали ли национальную кухню? Если да, то что именно понравилось больше всего?
Конечно, я люблю плов! Я и сама люблю его готовить. Хоть таджикский и казахский плов немного отличаются. Когда я была тут в последний раз, я ходила в какой-то изумительный ресторан, который перепрочитывает национальную кухню и подает блюда по-новому. Это было целое приключение!
Чем бы вы занимались в жизни, если бы не пение?
Думаю, что я все равно занималась бы музыкой. Мне очень нравится продюсировать. Сейчас я помогаю одной очень талантливой артистке, ее зовут Markina. Алина Маркина сама пишет песни и музыку, и ей всего 20 лет. Но «взрослости» и силы в ее песнях хоть отбавляй. Я направляю ее, подсказываю ей, помогаю с саунд-продакшеном. Еще меня безумно привлекает режиссура клипов – ко многим своим песням я сама придумываю сценарии, собираю команды, руковожу процессом. Это очень увлекательно, хоть временами кажется, что непросто. Думаю, что я также могла бы преподавать. Причем, не столько пение или игру на музыкальных инструментах, а нечто на стыке музыки и психологии – как музыка помогает раскрыться, расправиться, справиться с чем-то. Как она помогает мне.
Беседовал Евгений Овчинников
Фото: Данила Исаев
