актер, ушел из жизни 26 октября 2018 года в возрасте 73 лет
В свое время меня учили, что мужчина вообще не имеет права соединять слова «я» и «устал». Он может один раз в жизни сказать: «Нет больше сил!» и умереть.
Я бережно отношусь к своему имени, оно мне не от соседа досталось, поэтому не готов рисковать завоевываемой на протяжении десятилетий репутацией ради сомнительных проектов. Легко сегодня вляпаться в неприглядную историю.
Когда заходит разговор о деньгах, начинаю краснеть, бледнеть, потеть, неметь.
Однажды пришел в гости к знакомому, он поднял дочку на руки, на меня показал и сказал: «Смотри, моя девочка, и запоминай. Когда ты вырастешь, этого дяди уже не будет, он умрет, но ты сможешь рассказать, что видела его живым».
Отпрыска так воспитываю, говорю: «Научись делать то, что не нравится, переступи через «не могу» и «не хочу».
Могу работать только в доброжелательной атмосфере, так мне комфортно.
Я смотрю на себя со стороны и вижу свои недостатки. Отношусь к этому профессионально! Вначале – да, дергался очень. Когда впервые себя увидел, кошмар был. Видел только зубы да уши.
Абсолютная демократичность – признак интеллигентного человека.
Моя давняя приятельница – французская принцесса. Очень интересная старушенция! У нее в Бургундии роскошный замок XVIII века, целое имение! И конюшня XV века. Сейчас в ней оборудована по последнему слову техники студия звукозаписи.
Наверное, мой Бог – театр. Это мой дом, моя лаборатория. Я понимаю, что после меня не останется ничего. Не будет литературных произведений, живописных полотен. Но ни в одном виде искусств нет такого прямого, живого контакта актера и зрителя!
Cигара требует покоя. Надо восседать у камина, попивать кофе или коньяк и попыхивать дорогой гаванской сигарой. А я бегу, бегу. Поэтому для себя сигары я оставляю на будущее. Надо же ждать от жизни чего-то приятного, верно?
Каждый из нас подходил к какому-нибудь пухлому карапузу, ставил его на табуретку, а я умиляться должен, что он нам какую-нибудь, простите, фигню читает. «Уронила в речку…» Убил бы!
Когда-то мне один врач сказал: «Вам нельзя столько играть, иначе умрете». С другой стороны, работа актера в том и заключается, чтобы тратить нервы и отдавать всего себя зрителю.
Мама с детства меня учила не перекладывать боль на других. И потом, когда выхожу на сцену, я не имею права играть хуже только потому, что у меня в тот момент какие-то внутренние болячки.
Мечту не надо трепать, держи ее при себе, иначе станет похожей на замусоленную купюру.
Когда-то я себе поставил невыполнимую задачу – научиться в своей профессии делать все. Я понимаю, что никогда в жизни до этого не дойду, но я буду к этому стремиться.
Всегда хотел быть первым артистом в мире. И не меньше. Может, этого и не получиться, но надо ставить себе задачи максимальные, иначе мы разменяемся, иначе мы привыкнем – «и так сойдет».
Когда актер жалуется, что он устал, его рвут на части, — это лукавство. 95 процентов артистов мечтают о такой безумной жизни.
Я не люблю загадывать — не знаю, что со мной будет через полчаса. Вообще боюсь таких разговоров и тостов за будущее. Боже упаси!
Из публичных выступлений
Похожие материалы читайте в «Правилах жизни»
