Дебош на Медео, Pretty Woman, пропагандисткая трескотня и всеобщая депрессия – казахстанский художник-акционист Канат Ибрагимов, проживающий в Сан-Франциско, вспомнил один день из далекого 1984 года.
Начало восьмидесятых прошлого века, бровастого генсека уже со стуком бросили в могилу возле кремлевской стены. Огромная империя, распростертая на одной шестой части планеты Земля, корчится и агонизирует. Дефицит, пропагандисткая трескотня, всеобщая депрессия. В подбрюшье испускающей дух совдепии копошатся растерянные и деморализованные совки. Разноликие и гортанные – будущие рабы доморощенных деспотов, олигархов и строители «многовекторного рыночного общества»…
Начало восьмидесятых прошлого века, бровастого генсека уже со стуком бросили в могилу возле кремлевской стены. Огромная империя, распростертая на одной шестой части планеты Земля, корчится и агонизирует. Дефицит, пропагандисткая трескотня, всеобщая депрессия. В подбрюшье испускающей дух совдепии копошатся растерянные и деморализованные совки. Разноликие и гортанные – будущие рабы доморощенных деспотов, олигархов и строители «многовекторного рыночного общества»…
Гулаг, Карлаг и АЛЖИР остались в прошлом, мировая революция откладывалась, никто никого не вырезал, Афган где-то на другой планете, КГБ массовыми расстрелами не баловался, а в парке 28 героев-панфиловцев опять присобачили фамилии полицаев и предателей типа: «Х@й с ними, пусть висят».Стареющая геронтократическая верхушка ослабила вожжи. Притесняемым народам и нацменьшинствам дали волю. Евреи уезжали, уйгуры приезжали, прибалты возобновили молчаливый сговор, «Машина времени» рубила деревянные. Предприимчивый Шеварднадзе, член ЦК и глава Министерства иностранных дел, тут же воспользовался брежневской оттепелью-застоем и пробил разрешение для Грузинской ССР на статус родного языка как государственного. «Цветные» дети детей войны с энтузиазмом размножались и, естественно, возлагали надежды на своих отпрысков. Кто знал, что большие перемены скоро накроют всех и от былого советского благополучия не останется и следа? Эпоха Советского Союза подходила к своему неизбежному краху.
– Приезжай, здесь все пацаны, телки и бухло! – возбужденно кричал в трубку Ибрагим, дзюдоист, трус и алкаш. – Мы в гостинице, на "Медео"! Хватай мафон, свои записи и двигай сюда!Медео – высокогорный каток – жемчужина в предгорьях Алматы, кузница олимпийских рекордов, «самый быстрый лед» в USSR. Там мы по "АХУевской" (алматинское художественное училище) традиции напились, подрались, подебоширили. Ибрагим полез по балконам с ножом в зубах резать обидчика из соседнего номера, я, как дурак, бросился разнимать и получил ножом в бровь, облился кровью… И это все под Van Halen 1982 — Diver Down, где была Oh, Pretty Woman! Наутро мы, разбитые, невыспавшиеся, больные, а я еще и с перевязанной головой, спускались к автостанции «Медео». А там все автобусы с пассажирами заворачивали обратно в Алматы. Плотной стеной стояли менты и военные. Мы удивились, что такое – началась война? Вся наша разношерстная компания попадала в подтаявший снег в истерических конвульсиях. На наши вопросы никто из милиционеров не отвечал, военные тоже стояли мрачной молчаливой шеренгой. В этот день мы так и не смогли в попасть в Алма-Ату и провели еще один безумный день в горах.
Это была не война и не какие-нибудь беспорядки – они начнутся чуть позже – просто умер очередной коммунистический вождь Юрий Андропов.На календаре стояла дата – 9 февраля 1984 года. В свежем и прозрачном горном воздухе висело ожидание перемен.
