О том, что карантин и аресты чрезвычайного положения завершают и подводят итог казахской весны – в новой колонке Гульнары Бажкеновой.
Спустя год после того как гражданские активисты Ася Тулесова и Бейбарыс Толымбеков натянули плакат «От правды не убежишь» вдоль дороги, по которой бежали участники алматинского марафона, в Алматы был арестован другой активист Альнур Ильяшев. Вряд ли власти задумали это специально, но получился вполне себе реванш.
Политический перфоманс Тулесовой и Толымбекова считался началом казахской весны, которая навсегда запомнится нам акциями протестов, где рядом с измученными многодетными матерями стояли красивые мальчики и девочки из хороших алматинских семей, взыскующие свобод; едва ли не ежедневными судами, на которых группы поддержки бросали в лицо судьям «позор», а подсудимая Тулесова – внучка легендарного революционера Джансугурова – произнесла речь, достойную зрелого политического деятеля.
Та весна родила движение «Оян, Казахстан» и, казалось, будущих политических звезд – Асем Жапишеву, Димаша Альжанова, ту же Тулесову.
«Проснись, Казахстан» – боевой весенний клич прошлого года.
Этой весной нам наглядно показывают, что из нее расцвело. Ничего – это был пустоцвет. И коронавирус тут совсем ни при чем, просто представилась хорошая возможность.
Весной 2020 года 64 процента всего лишь вчера пробужденных казахстанцев готовы снова погрузиться в сон – пожертвовать своей свободой. Куда уж тут до свободы активистов?
Это было всемирное исследование Гэллап в связи с коронавирусом, и, справедливости ради надо сказать, что на ущемление своих прав ради борьбы с пандемией готовы идти многие жители планеты. А если точнее: восемь из десяти. Например, аж 92 процента, то есть практически все иракцы и пакистанцы. Все в общемировом тренде, как любят наши власти, которые о мировом финансовом кризисе 2008 года говорили все десятые годы.
Но мы-то прекрасно понимаем, что эти ущемления прав в Германии, Италии или Австрии закончатся вместе с коронавирусом – день в день, час в час, и, главное, там под этим ущемлением подразумеваются прежде всего ограничения на физическое перемещение.
У нас же главной санитарной нормой карантина становится статья 274 Уголовного кодекса: Распространение заведомо ложной информации в условиях чрезвычайного положения.
Кому коронавирус, а кому просто корона на голову.
Распространение каких ложных сведений ставят в вину Альнуру Ильяшеву, а также задержанному, но отпущенному под подписку о невыезде общественному деятелю Арману Шураеву? Ильяшев и Шураев – абсолютно разные персонажи с разным социальным статусом и общественным весом, их уголовные дела не связаны между собой, но оба они, судя по их публичной активности, одинаково не сообщали никаких новостных сведений с момента введения в стране чрезвычайного положения.
Все что они делали – писали в фейсбуке, говорили в интервью, заявляли перед камерами – является мнением, оценкой, суждением, критикой и только. Критикой в адрес власти, партии власти «Нур Отан» и президентов.
За минувший год после весны, которую мы самонадеянно прозвали «казахской», границы допустимого в стране сильно сдвинулись. Это произошло не только благодаря алматинским бунтарям – каждый пикет многодетных матерей, каждая одиночная акция очередного чудака в каком-нибудь областном центре расширяли наши свободы. Не все оценки были справедливыми, не только дельная звучала критика. Иначе и не бывает, это стихия народных масс.
Отвечая на вопрос журналиста «Немецкой волны» «Можно ли критиковать первого президента?» президент действующий и сам признал, что «граждане Казахстана критикуют первого президента, и это невозможно остановить, поскольку работают социальные сети, интернет».
Это было невозможно остановить – невозможно остановить разогнавшуюся вслед за марафоном свободу. И вот кто-то посчитал, что карантин и чрезвычайное положение – удобный момент сделать невозможное возможным. Когда, если не сейчас, покуда граждане Казахстана, «критикующие президента», послушно сидят по своим квартирам. Запугать, отыграть и вернуть назад в будущее.
В год эдак 1996-й, когда лидер рабочего движения Мадел Исмаилов провел год в колонии общего режима по приговору суда только за то, что выступая на митинге в полемическом пылу назвал президента «подлецом». В 1998 году неугомонного экскаваторщика снова судили за то же самое. После года в колонии он, как и Альнур Ильяшев, не сделал должные выводы. Опять как-то интеллигентно, но обидно назвал президента.
Этой весной тихий самоизолированный Алматы после прошлогодней бурной весны внешне выглядит как никогда стабильно. Многодетные матери не выходят как на работу на акции протеста, хипстеры с зелеными волосами и пирсингом в носу «просто не гуляют по городу», проблемные заемщики не атакуют офисы банков. Все сидят по домам.
Год назад аким Байбек мог только мечтать о таком порядке.
Мы не убежали от правды – мы спрятались от нее на карантин. Но закончится ли он вместе с коронавирусом – вопрос не из области медицины.
Источник фото: shutterstock.com, автор Bystrov
