Искусствовед Айгерим Капар про вкусы, предпочтения и искусство Астаны и его первых жителей.
Увольнение, а потом помилование Розы Абеновой – это больше чем трудовой конфликт, ситуация вокруг директора Центра современного искусства Национального музея много сообщает про эстетику столицы и вкусы его первых жителей. Благодаря открытому письму от арт-сообщества дело закончилось строгим выговором. Центр продолжит своё существование в стенах Национального музея, пресс-служба заявляет, что «деятельность Центра является одним из главных направлений работы музея», но означает ли это счастливый конец? Скорее, все только начинается. Астана с ее любовью ко всему державно-государственному только начинает осваивать более неформальные техники, которые авторитарные режимы обычно недолюбливают. Если вы сегодня пойдете в Национальный музей, то современного искусства там не встретите. Современное искусство все еще в роли пасынка, которого пускают в гостиную только в особых случаях, например, чтобы показать гостям.
Музей – это квинтэссенция художественной мысли, пространство, где считывается культурный код города и страны.
Что мы видим в нашем случае? Противостояние не осмысленного «вчера» и неизвестного «сегодня». Музей находится в ведомстве Министерства культуры, и пока все говорит о глубоком непонимании чиновниками механизмов и технологий Центра современного искусства и современного искусства в целом. Традиционность узурпировала и пытается вытеснить сегодняшний день.
Сам центр существует условно, где-то между пластами исторического наследия и традиционной культуры. Получая минимум внимания информационного и финансового, он держится на команде энтузиастов, в распоряжении которых номинально есть четыре зала. Программу центра на летний сезон – групповые и персональные выставки казахстанских художников – не утвердили и отдали залы под другие экспозиции. И залы современного искусства в очень важный период EXPO заняты «шедеврами русского искусства из частных коллекций США», «шедеврами Рериха из Нью-Йоркского музея», выставками традиционной живописи и гобеленов, – чья актуальность осталась в далеких 90-х.
Где наш современный Казахстан? Наш сегодняшний день со злободневными вопросами, вызовами, проблемами? Почему нам не дают возможность посмотреть в «зеркало» и увидеть, кем мы стали?
Единственная выставка, затрагивающая нашу сегодняшнюю действительность – Somewhere in the Great Steppe Сауле Сулейменовой, и та проходила в библиотеке музея на деньги спонсоров. Современных казахстанских мастеров казахстанцам вообще показывают изредка только благодаря деньгам спонсоров. Мэтры современного искусства стоят в безнадежной очереди, чтобы удостоиться выставки в Национальном музее. Здесь трюк с Димашем Кудайбергеновым, когда известность за рубежом приносит пользу дома, не прошел. Выставки центра практически не финансируются из бюджета музея. В то же время выделяются миллионы для того, чтобы привезти Рериха из Нью-Йорка или копии Древнего Египта.
Закуп работ – сплошная лотерея.
Большинство работ из коллекции современного искусства музею не принадлежат, художники передали их на хранение в фонд, и все еще ждут финансирования.
Счастливое исключение – работы Сакена Нарынова с выставки «Во времени и пространстве», которые музей купил, включил в постоянную экспозицию и теперь с гордостью водит по ней делегации.
В последние два года в музее было обещание перемен. Директор Дархан Мынбай хотел выглядеть, а может и был человеком, который интересуется и понимает современное искусство и его странных апологетов. В бытность его начальником в Астане прошло несколько громких выставок – «Единственное множественное» Асхата Ахмедиярова, проект Нурлана Дулатбекова «Архипелаг Карлаг» при участии Алмагуль Менлибаевой, Айнур Саденовой, Сырлыбека Бекботаева и др.
Но Мынбай ушел дальше по карьерной лестнице и современное искусство осталось без покровителя. Талантливые художники Ахмедияров и Бекботаев уволены по дисциплинарным замечаниям. Их можно поздравить с успешными проектами в Национальном павильоне EXPO, а в музее наступила зима. У него нет директора, сотрудники находятся в «режиме ожидания», и консерваторы тихой сапой берут реванш, хотя никогда и не уступали позиций.
EXPO оживило художественную мысль столицы и задало новую планку.
Коллекция современного искусства стала частью контента Национального павильона и Музея будущего. На территории EXPO нашли себе место знаковые паблик арт работы. А Contemporary Art Centre Astana с выставкой объединённых музеев Франции Гран-Пале «Artists&Robots», по мнению журналиста Art in America, лучше соответствовала теме EXPO, чем многие национальные павильоны. Образовательная программа от музея Гараж стала важной частью программы. Современное искусство стало призмой, раскрывшей и подчеркнувшей тематику Энергии будущего.
Есть ли надежда, что все это не исчезнет после того как закончится ЭКСПО? Лето не могло пройти бесследно, какие-то семена непременно упали в сознание чиновников, живших три месяца в режиме энергии будущего и простых людей, гулявших целыми семьями по огромным павильонам. Что-то должно было измениться…
Куратор Айгерим Капар
