Казахстанский специалист Айнура Абсеметова, уехавшая по линии ООН, с международной миссией в Малави начинает рассказывать читателям Esquire.kz о своей новой жизни за экватором.
С тех пор как я села за руль (а это всего лишь несколько дней), следующим вопросом стало – куда бы поехать и что бы еще такое посмотреть? Вот она – свобода передвижения. «Не надо жать, не надо звать, а надо взять и прочитать» крутится в голове первое стихотворение, которое я прочитала в пять лет.
Первым делом мы с мамой отправились на воскресный рынок-ярмарку, куда съезжаются все местные хэндмейеры и торговцы всякой всячины. Это редкое местное развлечение для скучающих экспатов. Я всего лишь второй раз попадаю на эту ярмарку, но уже выучила все, что там продается. Все те же бусы, плошки, сумки из местных тканей и разная экзотическая мелочь. Когда живешь в стране, где нет кинотеатров, а приличные рестораны расположены в частных домах за высокими заборами и пересчитать их можно по пальцам одной руки, самым доступным развлечением становятся походы на ярмарку. Хоть и видел эти товары не раз, послушно исполняешь ритуальный обход рядового экспата с вежливой улыбкой на лице. Проходим все ряды и как порядочные люди, периодически демонстрируем интерес, хоть и довольно вяло. Уже видим и распознаем праздношатающихся по лицам, которых только что или вчера видел в супермаркете, ресторане или банке.
При очередном обходе замечаю стол, который выделяется из общей массы – на нем лежит товар, совсем не африканский. Подхожу, начинаю разглядывать, пытаясь понять, зачем тут выложены детские вещи, игрушки, косметика, пазлы, соски, тапочки…
– Все товары из Канады, — на чистом, без акцента английском обратился ко мне женский голос.
Хозяйка товаров, белая женщина в возрасте, также как ее вещи, сильно выдается из череды африканцев, желающих заработать на экзотике. При ближайшем рассмотрении я обнаруживаю, что вещи еще и отличаются приятным качеством и надежностью, что редко скажешь про кустарные поделки местных рукодельцев. Я спросила у «канадки», есть ли в продаже джинсы? Простые, качественные джинсы, а не те тряпки синего цвета, что я видела в местном магазине. К моей радости, она ответила, что есть, причем разных размеров и фасонов.
То ли от безделья, то ли от профессиональной привычки задавать вопросы всем подряд, я задержалась у прилавка. Эта женщина тоже была не прочь поболтать. И я услышала удивительную историю жизни.
Жаклин прилетела в Лилонгве впервые в 1992 году. Она была волонтером, ведомой высокой миссией обучать малавийских детей английскому языку. Но так сложилась, что Жаклин прилетела – и осталась тут навсегда. В Малави родились и выросли двое ее детей. Когда пришла пора им учиться, она периодически возвращалась в Канаду. Сейчас же дети выросли, и необходимость в жизни на две страны отпала. Жаклин прочно обосновалась в Малави. Она открыла магазин в финансовой столице Блантае и изредка приезжает торговать на такие ярмарки. Ее магазин канадских товаров славится среди местных экспатов. Она с удовольствием предложила мне тоже вступить в круг ее покупателей, для которых она может привезти из северной страны все что угодно. Это очень удобно, и, конечно же, я буду постоянным клиентом Жаклин.
Но что ее здесь держит? Я не удержалась от вопроса. Дети и дом в Канаде, а она выбрала Малави? Не сказать, что бизнес сильно процветает и Жаклин ворочает тут миллионами. Простая женщина, простые товары. Стоит ли оно того – жалкой жизни в африканском захолустье?
«Я очень люблю эту страну, – просто ответила женщина, – я чувствую себя здесь счастливой. В Канаде все предсказуемо, есть порядок, но люди там стали другими. Канадцы живут в постоянном стрессе и беспокоятся по таким вещам, которые на самом деле не стоят и цента. А тут я чувствую жизнь, людей, себя. В Малави учишься любить жизнь такой, какая она есть. Здесь есть то, чего нет в Канаде, настоящего общения».
От собеседницы исходило внутреннее спокойствие, что подтверждало искренность слов. Она без пафоса говорила о таких больших вещах как дружба, взаимовыручка.
«Я вам советую, дружите больше с местными людьми. Малавийцы искренние, как дети и не испорчены душой. Экспаты – да, с ними вы можете обсудить знакомые книги и фильмы, высокие темы и политику, но они не дадут вам главное, свою душу».
Я не ожидала такого ответа от белой женщины, торгующей тапочками и сосками для малышей из Канады. Привычнее услышать из уст приезжих нытье о том, как тяжело жить в стране со скудными возможностями и как невыносимо видеть нищету и глупость местных людей, которые не хотят развиваться…
Слушая Жаклин, я почувствовала благодарность – это был эффект «эврика!». Она сформулировала то, что я сама долго не могла про себя понять. Ведь именно так я себя здесь чувствую. Мне сложно себе объяснить, почему несмотря на нищету, коррупцию, антисанитарию, ужасающие отчеты и пугающие истории о нападениях и дремучих традициях, скудность развлечений и множество других ограничений, я чувствую себя здесь очень комфортно, умиротворенно и радостно. Вопреки предостерегающим рекомендациям держать дистанцию с местными, я нахожу более приятной их компанию. Инструктор по вождению и его отец, водитель и охранники для меня уже не просто люди, у которых я покупаю услуги. Я чувствую их человеческую заботу каждый день, и она превышает оплаченный уровень. Простые люди. Простые отношения.
Коллега по работе, Ямикани может запросто без предупреждения заехать и забрать меня на тусовку с братом и друзьями. Через час мы уже болтаем так, как будто выросли вместе и знаем все секреты друг друга. Кондуани, водитель мой, зная мою забывчивость, может сам поехать и заполнить бензином бак моей машины. Без предупреждения, просто так. Инструктор Агрей завозит меня на работу после занятий по вождению, потому что знает, что услуги таксиста в это время суток будут стоить в два раза дороже. Охранник моет машины моих друзей, пока мы пьем чай, просто так, чтобы мне было приятно.
Но почему же тогда эта страна упорно держит позицию номер один по бедности? Женщина отвечает, что это вопрос на миллион. Простые люди очень открыты, трудолюбивы, непритязательны. Тогда как верхушка власти, да и вся система страшно коррумпированы. Как, вопрошает она, новый президент, который до власти был никем, вдруг за два года становится долларовым миллионером? Она подозревает, что большую часть собранных налогов разворовывают чиновники. Простым людям не дают возможности встать на ноги…
Жаклин пустилась в длинное повествование с иллюстрированием в виде частных историй о том, как трудно местным выживать в собственной стране. И нет никаких предпосылок на положительные изменения. На этой ноте, обменявшись контактами, мы расстались.
Вечер того дня был не менее душевным. Как будто тема про счастье в Малави преследовала меня до конца. К пяти вечера мы всей нашей маленькой командой направились в гости к тренеру Жаника по Таеквандо. Джон Ким со своей семьей – женой и двумя мальчиками-подростками – переехал в Малави из Кении полгода назад. Семья из Южной Кореи пять лет прожила в Кении и после небольшого перерыва дома, решила вернуться в Африку. На этот раз Джон выбрал Малави, чтобы открыть тут филиал своей всемирно знаменитой школы из Пусана.
Супруга Джона, Роуз, под впечатлением маминых швейных способностей быстро напросилась в ученицы к маме. Несколько встреч между не говорящими по английски женщинами, но объединенные интересом к шитью, быстро сдружили наши семьи и не заставили себя ждать приглашения на семейные ужины.
В тот день, обсудив общие темы – школа, погода, дети, – Джон как-то вдруг не по-корейски поделился личными переживаниями.
– Знаете, я раньше думал, что важнее всего это заработать как можно больше денег. Этим я и занимался в Кении. Но потом, что-то со мной произошло и я изменился. Я понял, что меня делают счастливым совсем не деньги. Поэтому, когда мне нужно было возвращаться в Африку, я выбрал Малави и не жалею о выборе. Я здесь чувствую себя счастливым. Я купил четыре цыпленка. Наблюдать, как они растут, клюют зернышки приносит мне такое удовольствие!
Джон запрокинул голову и закатил глаза. Этот сорокалетний мужчина действительно выглядел счастливым и по-детски восторженным.
Домой мы поехали уже затемно. Всю дорогу ехали молча. Все-таки есть что-то странное в этом – находить счастье там, где местные испытывают лишения и черную безнадежность. Во всей этой истории есть одно важное обстоятельство. Счастливыми в Малави себя чувствуют только приезжие экспаты. Кажется, только теперь я поняла, почему иностранцам так хорошо живется в Казахстане, и они не прочь продлевать свои контракты на нашей земле.
