Казахстанский журналист Ольга Турова, переехавшая на постоянное место жительства в Германию, начинает свои «Письма из Дюссельдорфа» с рассказа про немецкую школу, в которой учится ее сын.
Начало этого школьного года ознаменовалось для меня тем, что сын окончил немецкую начальную школу (Грундшуле) и перешел в гимназию. Этому событию предшествовала целая эпопея мытарств, сомнений и разбирательств. Дело в том, что в Германии после четвертого класса происходит распределение детей в последующие школы — разные по статусу, что во многом решает их дальнейшую судьбу. Для тех, кто уже в 10 лет способен мечтать об университетском образовании, а чаще для их родителей дорога в вуз начинается с гимназии. Но попасть туда могут лишь 10-15 процентов четвероклассников. Остальные идут либо в общую школу (Гезамтшуле), либо в так называемую реальную школу (Реалшуле), либо, в самом худшем случае, в школу для тех, кто, по мнению учителей, не способен учиться (Зондерншуле).
Распределение внутри этого списка происходит объективно по оценкам и субъективно – по рекомендации учителя. Учителя же во всех странах мира бывают разные, и их субъективное видение не всегда соответствует реальной действительности. У нас был как раз такой случай. Мой сын, скажем так, оказался не слишком симпатичен своей учительнице в начальной школе. В первом классе это было еще не так явно, а потом она стала основательно занижать оценки, не реагируя на мои претензии. При этом мне не переставали улыбаться и утверждать «аллес ин орднунг», то есть все в полном порядке.
К четвертому классу этот порядок вылился в сплошные тройки. В итоге распределения в гимназию, как мы хотели, сын не дождался. Аттестат перекрывал доступ в желанное учебное заведение, куда проходили только отличники и немного хорошистов.
Но я, как примерная мать, решила не сдаваться. В день записи мы отправились не в общую школу, как рекомендовали сыну, а в гимназию.
Взглянув на табель успеваемости, там нас любезно попробовали «отправить по назначению». Я, продолжая сопротивляться немецкой машине, напросилась на собеседование к директору. И он нас принял – приветливо и даже с видимой заинтересованностью. Внимательно выслушал, зачем же нам так понадобилось учиться в гимназии, когда большая половина десятилетних детей не парится на этот счет и спокойно учится себе в Гезамтшуле. Расспросил сына о планах на будущее и оптимистично проводил нас до самых школьных ворот.
Вот чем хороша таки страна Германия – при желании можно попасть к чиновнику любого ранга без предварительных договоренностей весомых друзей и родственников.
Через две недели мы получили письменное извещение: сына приняли в гимназию. И в августе началась его учеба. (В разных землях Германии учебный год стартует, как и финиширует, по-разному, и каждый год эта дата тоже меняется, чтобы не создавать ажиотажа с отпусками.)
Отношения с родителями у школ всех уровней в Германии очень тесные: мамы и папы принимают участие во многих школьных решениях, организации мероприятий, классных выездов. Выезжать куда-то всем классом вообще любимое школьное развлечение немцев. Начиная с первого года обучения, детей выхватывают из-под опеки родителей на несколько учебных дней и везут расширять кругозор, осматривая достопримечательности. Расходы полностью несут родители – так, пятый класс сына поедет в очередную познавательную экспедицию весной, но о сумме сообщили уже сейчас, чтобы все успели ее собрать. Три дня обойдутся каждой семье в 150 евро. Отказаться от поездки нельзя, но если для кого-то это слишком много, то помочь может социальная служба.
Социальная поддержка в Германии, так широко известная во всем мире, действительно работает. Школьникам из малообеспеченных семей могут оплачивать проездные билеты, ежемесячно выделять суммы для занятий спортом, музыкой, походы в музеи и театры.
Принцип учебы в немецких учебных заведениях, от школы до университета, — особая тема: здесь никто никого «не тянет за уши», а дети не трясутся, следя за рукой учителя, скользящей по журналу – спрашивают и вызывают к доске здесь только того, кто сам желает. Но активность – главная составляющая оценки по любому предмету. Немецкие учителя ценят в учениках готовность отвечать, полемизировать и в целом соответствовать кипучему духу коллектива. Многие наши дети, переехавшие в Германию из Казахстана уже с багажом школьного опыта, с трудом вписываются в активную коллективную работу, по привычке ожидая, что их спросят, вызовут, к ним обратятся. У немцев нужно позиционировать себя самому с самых младых ногтей. Что называется, борьба за место под солнцем.
Также казахстанских родителей могут удивить отдельные предметы в немецкой школе – совсем еще детей, казалось бы, учат весьма серьезным вещам. Так, на обязательных уроках религии втолковывают непреложную истину толерантного западного общества – все люди равны и одинаково заслуживают земных благ. В свете последних событий в мире как никогда актуальная позиция. С четвертого класса начинаются уроки сексуального воспитания, а с пятого – уроки политики. Что из перечисленного оказывается более шокирующим для пост-казахстанцев, трудно даже предположить. На занятиях у моего сына с начала учебного года пятиклассники активно обсуждают политическую ситуацию в России и на Украине, и теперь в нашем доме появилась еще одна спорная дискуссия.
Это еще про Казахстан в школе не заговорили. Впрочем, некоторые особо продвинутые одноклассники сына знают даже про нашу последнюю девальвацию.
Но сейчас тема номер один на политуроках, конечно, ситуация с беженцами. Впрочем, о них – в моем следующем письме…
Автор Ольга Турова
